Наш последний эшелон - Роман Сенчин

Марина . Папа меня в НАТО хочет везти.

Президент . И что? Заграница же, понимаешь, – Женева, Америка, ближнее зарубежье… В твоем возрасте интересно.

Марина (снова плачет). Не хочу я в НАТО.

Вадим . Как же мы?.. Я туда как?..

Президент (серьезно). Вы вместе хотите быть?

Вадим . Ну да! В России хотим… только в Москве у меня никого. В Анжеро-Судженске крыша, родители там мои…

Президент (подавляя боль). Ну и езжайте, понимаешь, туда на здоровье!

Марина . Денег нет совсем! И папа не дает, говорит, что проклянет, если уеду…

Президент . Так! Давайте хлопнем и разберемся, понимаешь, детально.

Пьют.

Хороша, да? «Президентская»!

Марина . Аха… (Начинает плакать.)

Президент . Стоп! Э-э, если, значит, появляются деньги, вы садитесь в самолет и, понимаешь, до Суджейска?

Вадим . Сразу! Только дорого самолетом. Нам бы хоть на поезде…

Президент (смело). Сколько?

Вадим . Тысяч четыреста… на двоих… Я сам-то «зайцем» обычно, но с Мариной…

Президент (достает бумажник, считает деньги). Двести восемьдесят всего. А больше, понимаешь, и нет… Журавлеву на шампанское…

Марина снова плачет. Стук в дверь. Входит хмурый премьер .

А, Леша, ты вовремя, понимаешь, как всегда! Слушай, э-э, займи двести тысяч! С получки сразу отдам.

Премьер (покорно достает бумажник). Только что жене четыреста долларов США отстегнул, видите ли, Аленушке Хургаду показать хочет. Нашими?

Президент . Нашими, нашими! Дотянешь, э-э, до зарплаты-то?

Премьер . Если задержки не будет, постараюсь… В крайнем случае у Ольховского перехвачу.

Президент . У него перехватишь! Он таким, понимаешь, процентом обложит – не расплатишься… Ладно, указ напишу, понимаешь, – тебе задержки не будет.

Премьер . Спасибо, Егор Егорович? Вот. (Протягивает президенту деньги.)

Президент . И тебе спасибо, Алексей, э-э, Федорович! (Передает деньги Вадиму.) Хватит?

Вадим . Теперь уж точно. Спасибо.

Премьер . Да, Егор Егорович, из Центризбиркома звонили: завтра к десяти утра на жеребьевку по бесплатной рекламе.

Президент . А, понимаешь, записать надо. (Записывает в перекидной календарь.) Ну что, э-э, дербалызнем, ребятки?

Марина . Я не буду, я пойду собираться. (Встает.) Сейчас там опять скандал… (Идет к двери.)

Президент . Попрощаться зайдешь, Марин?

Марина . Зайду, Егор Егорыч, конечно. (Уходит.)

Пауза. Президент вяло наполняет стаканы.

Премьер . Да, еще, Егор Егорыч: опять сообщение из Костромы…

Президент (морщась). Что там, э-э, новенького?

Премьер . Разведка доложила: Теплицын заперся в сортире и страшным голосом поет уже второй час подряд песню «Теплицын пи сал о совсем другом!» Семья сильно плачет…

Президент (устало). Совсем, понимаешь, рехнулся старик. (Пьет.) Пойду позвоню Подкорытину. (Подходит к телефону, снимает трубку.) Але! Президент говорит! Дайте мне, понимаешь, Подкорытина. Жду! (Премьеру и Вадиму.) Пейте, пейте, выдыхается ж!

Премьер и Вадим пьют.

Але! Виктор, э-э, Моисеич? Президент на проводе! Слушай, Виктор Моисеич, собирайся, понимаешь… Нет, со мной все в порядке. В Кострому надо, к Теплицыну. Да, понимаешь, совсем свихнулся старик, а ты лучший мой, э-э, психиатр. Успокой его, слушай… Да что? Безобразит, семья сильно плачет… Да и перед миром стыдно – совесть нации, понимаешь… Давай, давай, Виктор Моисеич, потом отоспишься. Я указ напишу. Лети! Ну, удачи, понимаешь, тебе. (Кладет трубку. С минуту стоит в раздумье. Снова снимает трубку.) Дайте мне теперь Снегиревку. Что? Деревня такая в Сибири! Да, Настасьева. Жду! (Премьеру.) Новую совесть, Алеша, сделаем! Надоел мне этот самодур-монархист, понимаешь, до чертиков… (В трубку.) Да! Президент беспокоит. Мартына Карпыча можно? Что? А где он, понимаешь, в такой час? На налима ушел? Э-э, жаль. А связаться с ним никак там нельзя? По сотовой или, понимаешь, еще как? Нет, да? Ну, извините, понимаешь, что разбудил! Да, как проголосовали-то, сибиряки? Ваша Снегиревка вся за меня?! Ну, спасибо, понимаешь, спаси-ибо! Переделывать тогда будем вашу, э-э, деревню в село. Храм, понимаешь, поставим. Полькова пришлю, он умеет. И указ напишу, обязательно! Ну, до свидания! Что? Нет, я Мартыну Карпычу сам завтра, э-э, звякну. Ну, отбой! (Кладет трубку.) На налима, понимаешь, ушел. Царь-рыбу, понимаешь, всё ловит… (Садится за стол, наливает водки.) Устал я что-то за сегодня… Сильно, э-э, устал… (Смотрит на часы.) Пора бы и баиньки. Ну, господа, дербалызнем?

Пьют.

И водка какая-то, понимаешь, невставлючая: нет, совсем на Запад равняться нельзя. Вот я как-то нашей «Русской» выпил, ну, э-э, из ларька. Стакашок осушил, понимаешь, – с копыт сшибло… блевал, понимаешь… А утром свеженький встал такой, как заново, э-э, родился. И столько указов написал интересных… Слушай, Вадик, сбегай в ларек, дешевой, понимаешь, купи. По десять пятьсот вот есть, говорят…

Вадим . Ладно, я мигом. Денег теперь немерено…

Президент . Ну-ка, это, оставь! На бутылку, понимаешь, возьми, остальное – оставь! Куда-нибудь зайдешь в казино или в стриптиз, понимаешь, шоу, голым вернешься. А больше я дать не смогу. У меня миллионы обманутых вкладчиков, компенсации, понимаешь, по вкладам, индексации пенсий… И вот пропуск мой, понимаешь, возьми. А то обратно не впустят. (Дает пропуск.) А деньги – выложи.

Вадим неохотно выкладывает на стол деньги. Отсчитывает десять пятьсот и уходит. Пауза.

Премьер . Я, Егор Егорович, пожалуй, пойду. Тоже устал, набегался… Можно?

Президент . Иди, отсыпайся, Алеша. Завтра я тебе, понимаешь, план расскажу… еще перестановки я… э-э… придумал. Шевелиться надо, пони маешь, до второго тура, только тогда, Леха, обскочим мы этих (кивает на шкаф). Кстати, а что у тебя на ужин, э-э, сегодня?

Премьер . Тефтели, Егор Егорович, с гречневой сечкой.

Президент . У меня, значит, тоже. Тефтели – это, понимаешь, неплохо. Люблю тефтели. (Подходит к окну.) И этот вид из окна тоже люблю. (Поднимает шторы, за окном видны разноцветные огоньки.) Красиво, да? Москва-а… понимаешь… Россия… (Смотрит в окно.)

Премьер . Ну, я пойду, Егор Егорыч?

Президент (глядя в окно). Иди, Леша, иди, э-э, дорогой. Отдыхай. Завтра, понимаешь, – большой день!

Премьер . Спокойной ночи.

Президент . Спокойной, спокойной…

Премьер уходит. Президент смотрит в окно, размышляет вслух.

Вот рвутся, понимаешь, к власти… А они знают, что это такое? Какая, э-э, ответственность ложится на плечи? Ведь всех прокормить надо, всех проиндексировать… Когда-то, молодым, понимаешь, провинциальным, э-э, пареньком, приезжал я в великую нашу столицу… И любил гулять ночью по площади… И всегда, понимаешь, притягивало окно. Это, понимаешь, окно. Оно всегда ночью горело. И думал я, провинциальный, э-э, паренек: вот там сидит сейчас вождь, он, пони маешь, не спит. Он, понимаешь, работает! (Пауза. С силой бьет кулаком в стену.) Ну, ничего, я же волейболист, я умею гасить удары и умею, э-э, вколачивать. Вот он – я здесь! Они уходят и приходят, а я, понимаешь, – здесь! И никто лучше меня управлять не сумеет. У меня хоть потихоньку, но, понимаешь, стабилизация, виден спад, э-э, производства… Подъем виден! А у вас-то, у вас, понимаешь?! (Пауза.) Вот, понимаешь, водку же научились делать, теперь бы еще бензин и автомобили… Ничо-о, реформы сработают, возродится, понимаешь, Россия?..

Робкий стук в дверь.

Да, можно!

Входит Марина в куртке, с сумкой в руках.

Марина . Вот пришла попрощаться, Егор Егорович…

Президент (грустно и нежно). Конечно, Марина, конечно… Собралась уже, э-э, Марина?

Марина . Собралась. Папа бесится…

Президент (опускает шторы). Ничего, Марина, ты на меня, понимаешь, зла не держи. Ему же наблюдателем, э-э, лучше… Что такое наблюдатель в НАТО? Сиди себе, ничего, понимаешь, не делай, и зарплата в валюте. Международный, э-э, человек. А тут может такое, понимаешь, начаться…

Марина . Я понимаю. А где Вадька?

Президент . Сейчас… Он, э-э, сейчас придет, понимаешь… Садись, Марина, давай посидим на дорожку.

Садятся.

Может, э-э, музыку включить? У меня музыка есть современная.

Марина . Не хочется. Надоел шум, суета…

Президент . Мне тоже, Марин… тоже, понимаешь, покоя хочу, свободы… Вам всё кажется, что президент – дурачок, понимаешь, какой-то комик, а ведь и у него чувства есть и, э-э, душа… У нас как повелось: денег не дают – президент виноват, трактор сломался – президент виноват, рыба, понимаешь, не ловится – и то президент виноват. А ведь он, э-э, не железный, у него, понимаешь, душа… Вот, Марина, когда… когда я тебя, э-э, видел… Вдруг так, понимаешь, иду и вдруг, э-э, – ты… И так мне, Марина, вдруг хорошо станови лось, словно молодел, понимаешь, я… Скучать я буду…