Тень стрекозы - Татьяна Полякова

Женщина подошла к вопросу со всей серьезностью.

— Мы были в моем кабинете, когда он вошел. Вообще-то, это не принято. Во время сеанса вмешательство любой энергии… Прекратите смотреть на меня как на сумасшедшую! — накинулась она вдруг на участкового.

Тот от неожиданности едва не подпрыгнул.

— В самом деле, Алексей Дмитриевич… — попеняла я ему.

— Заходите, — неожиданно предложила мне женщина, резко повернулась и пошла к дому, буркнув на ходу:

— А он пусть здесь останется.

— Э-э… — начала я, но она уже вспомнила про калитку, сделала шаг назад, отперла ее, взглянув на Ковалева со всей суровостью.

— Сами виноваты, — шепнула я ему и пошла за хозяйкой.

В крохотной кухне, в которую переоборудовали терраску, она предложила мне стул, а сама встала возле двери. То ли она действительно чего-то опасалась, то ли по природе была недоверчива.

— Вы знаете, что я лежала в больнице? В психиатрической? — спросила она, сверля меня взглядом.

— Это как-то связано с гибелью Светланы?

— Конечно, связано. Экстрасенсом может быть только человек с повышенной восприимчивостью. Вы понимаете, о чем я? Теперь мне ясно, что она имела в виду… — пробормотала Анна, а я подумала, что из психушки выписать ее поторопились. — У вас одно лицо, — продолжила она, а я с облегчением вздохнула: не так все плохо. — Вы ведь не родственницы?

— Нет.

— Все правильно. Вы были с ней знакомы?

— Мы дружили. Давно.

— Вы проводник? Она пришла к вам и попросила помочь милиции?

— Я бы не стала называть это так…

— Это не случайность, — совершенно меня не слушая, продолжила Анна, и я снова начала опасаться, что сваляла дурака, последовав за ней. Пожалуй, участковому повезло больше. — Вы-то, надеюсь, понимаете, что это не случайность. Вы пришли ко мне, а я вас ждала все это время.

— Да?

— Конечно. Я не знала, как это произойдет, и даже когда увидела вас… Выражение лица другое, понимаете? Это делает вас очень разными, несмотря на невероятное сходство. Но когда я увидела.., все встало на свои места.

— Отлично, — брякнула я, прикидывая, как бы половчее смыться. Просто так в психушке не лежат, должна быть причина. Вот она: у тетки большие проблемы с головой.

— Она приходила ко мне несколько раз, — увлекаясь все больше, продолжила женщина.

— В центр?

— Нет, сюда. Уже после своей смерти. — Видимо, на моей физиономии что-то отобразилось, потому что Анна поспешно пояснила:

— Это было во сне. Я видела один и тот же сон. Она приходила, подводила меня к зеркалу, и в зеркале возникал только ее образ. Понимаете? Она указывала мне на него и каждый раз говорила: «Помоги ей». Я рассказала обо всем в милиции, но они, разумеется, решили, что это просто сон, и ничего больше. Что на меня так подействовала ее гибель. Я сама начала так думать, потому что в этом сне вроде бы не было смысла. Чем я могу помочь? Ведь она мертва. Я говорила с Вадимом Аркадьевичем, и он сказал, что я слишком увлеклась. Нельзя позволять чужой энергии манипулировать собой. Я подпустила ее слишком близко, между миром живых и миром мертвых очень тонкая грань. Во мне поселилась часть ее души, которая не находит успокоения, ведь убийца не найден, и она пытается нам помочь, сказать что-то, но мы не понимаем. Они убедили меня, что надо обратиться к врачу.

— Кто они?

— Все. Следователи из милиции, мой собственный сын и даже Вадим Аркадьевич. И я пошла к врачу. А тот сказал, что у меня, видите ли, нервный срыв. Я не стала спорить. Я лечилась. И она перестала приходить. Но теперь мне понятно ее послание. Изображение в зеркале — это вы, и вам я должна помочь. Вы ведь не просто так ко мне пришли. Вам она тоже дала знак?

Я всегда гордилась своим здравомыслием, но в тот момент мне сделалось не по себе. Черт его знает, может, действительно был? Можно считать знаком тот факт, что заметку о гибели Светки поместили на развороте рядом с моим очерком? Ведь именно это заставило меня приехать сюда. В общем, я не нашла ничего лучшего, чем кивнуть.

— Ей нужна наша помощь, — с энтузиазмом закончила Анна. — В этом мире нет ничего случайного. Вы его найдете. Она вам поможет. Она будет вести вас.

— Надеюсь. Правда, пока я понятия не имею, в какую сторону идти.

— Прислушайтесь к себе. Она найдет возможность дать вам подсказку. Главное, очень внимательно к себе прислушивайтесь. — Теперь женщина улыбалась. Наверное, радовалась, что не одна она спятила и я готова пополнить ряды свихнувшихся на всей этой чертовщине с чужими энергиями.

— Анна Витальевна, расскажите мне о Вадиме Аркадьевиче, — решила я вернуться на грешную землю, то есть придать нашему разговору реалистическую направленность.

— Он меня разочаровал. Он ведь ничего не понял. А все так просто: вы — проводник, и я буду вам помогать.

«Лучше не надо», — едва не брякнула я, но вместо этого спросила:

— Вы сказали, что они были знакомы раньше. Почему вы так решили? Он вам об этом сказал?

— Ничего подобного. Он пришел во время сеанса. Ему срочно понадобилось… Впрочем, это неважно. Увидел Светлану и вроде бы удивился. Точно не ожидал ее здесь встретить, понимаете?

— А она? Как она отнеслась к его приходу?

— По-моему, не обратила на него внимания.

— Они разговаривали?

— Нет. Он заглянул в кабинет, увидел ее, извинился и попросил меня на минуту выйти.

— Ничего необычного. Вы как считаете?

— Разумеется, ничего необычного. Но когда она ушла, он опять зашел и расспрашивал меня о ней.

— Интересовался ее именем, чем занимается?

— Нет, конечно. Мы не задаем таких вопросов клиентам. Он спросил, в чем ее проблема, потому что его, как и меня, поразила ее аура.

— Ах, вот что. Аура была какой-то необычной?

— Еще бы. Женщина находилась в опасности. Такая аура бывает у тяжело больного человека. Я даже сомневалась, справлюсь ли я.

— И он предложил помощь?

— Он очень деликатный человек. Мы просто обсудили, что следует предпринять. Разумеется, он не отказал бы мне в помощи, если бы я к нему обратилась. Видите ли, Вадим Аркадьевич сейчас практикует мало. Он преподает, пишет книгу и только в случаях, которые его чем-то заинтересуют…

— Светланой он заинтересовался?

— С ней продолжала работать я.

— И о ней вы больше не говорили?

— Только после ее смерти. Но однажды я видела их вместе.

— В центре?

— Да. В коридоре.

— Они разговаривали?

— Возможно, но не уверена. Я вышла из кабинета и увидела их в конце коридора. Тогда я подумала, что у него возник к ней интерес как к женщине. Обычно он очень сдержан, а тут улыбался… Она ведь была очень красивой, а он молодой мужчина.

— К тому же аура у нее совсем никудышная, есть повод пообщаться.

— Вот именно. Стремление помочь, сострадание часто вызывают чувство влюбленности.

— То есть, по-вашему, он был влюблен?

— Не знаю. Но именно он сообщил мне о ее смерти. Я не читаю газет и ничего не знала. Разумеется, я слышала об убийстве, о нем говорил весь город. Но я не знала, что именно ее убили, Я даже фамилию ее не знала.

— Как он вам сообщил об этом?

— Вызвал к себе и сообщил. Он очень переживал, я чувствовала. Сказал, что будет следствие; и советовал мне, если придут из милиции, очень подробно рассказать им о наших разговорах. Сказал, что я ничего не должна скрывать. Любая мелочь может быть важной. К тому моменту мы уже давно не встречались, Светлана перестала приходить в центр за несколько месяцев до гибели.

— Почему?

— Это все Агнесса, — недовольно буркнула Анна. — Она настоящий энергетический вампир. А Светлана попала под ее влияние.

— Вы с ней знакомы?

— Светлана приводила ее.

— У нее тоже были проблемы с аурой?

— Если бы только это. Страшная женщина. Черная душа.

— Светлана считала ее святой.

— Как бы не так! Сущая дьяволица. А Светлана всецело была под ее влиянием. От этого и все проблемы. Агнесса просто высасывала из нее все жизненные силы.

— Если я правильно поняла, Светлана не разделяла вашего мнения и поэтому перестала приходить к вам.

— Вот именно.

— А вне центра вы общались?

— Конечно, нет. Я переживала за нее, надеялась, что она вернется. А потом Вадим Аркадьевич сказал мне о ее гибели.

— Из милиции к вам приходили?

— Несколько раз. Но мой рассказ не показался им интересным. Они даже не слушали. А потом начались эти сны.

— До разговора со следователем или после?

— Она приснилась мне в первую же ночь после разговора с Вадимом Аркадьевичем. Я не удивилась, ведь я думала о ней. Меня удивил сам сон. Потом он начал повторяться, и я поняла, что он должен что-то значить. И все рассказала следователю. Он сначала усмехался, а потом посоветовал мне лечиться. Все стали смотреть на меня как на сумасшедшую, и я испугались, потому что не могла разгадать свой сон. Кончилось все психиатрической больницей. Не думайте, я ни на кого не в обиде. Просто теперь я испытываю удовлетворение. Я не сумасшедшая. Странно, что Учитель не понял очевидного и болтал всякую чушь, как прочие. А вы.., выше.