Суть времени. Том 4 - Сергей Кургинян

Спросят: «Какая разница, как она упадет — так или этак?»

Огромная разница, потому что при плавном падении есть интервал времени (и я тоже не сегодня об этом сказал, а говорю об этом много месяцев подряд) — интервал, за который можно успеть что-то сделать. Вопрос в том, как использовать этот интервал.

«Но я бы хотел сейчас обсуждать не свои, естественно, субъективные, представления о возможном и невозможном, а объективный атлас идеологий.

Ну, так вот. Если сила, использующая определенный политический язык (в данном случае антисоветский центристско-прагматический) лишь сдерживает, а не переламывает разрушительные процессы, этот политический язык, изнашиваясь, перестает обеспечивать легитимность… И наступает время третьей по счету антисоветской силы — националистической.

Наступить-то это время наступило… Да только вот издержки огромные! Потому и топчется весь совокупный антисоветский бомонд у барьера, который слишком страшно переступать».

«Но, может быть, его надо переступить?» — скажут мне. Если его переступить в рамках антисоветского консенсуса, если начать «жарить» национализм на антисоветском прогорклом масле, то кончится это тем же. Процессы приведут к резкому обрушению.

«Эстафета вскоре перейдет к четвертой антисоветской силе — религиозно-фундаменталистской. Она придаст антисоветизму иной накал, приравняв советское к сатанистскому. Персонификация? Мне кажется, что нынешний Патриарх — фигура очень сильная и явно имеющая политические претензии. Но слишком умеренная для подобной метаморфозы.

…Поиграв чуть-чуть с четвертым языком и перебрав в этой игре людишек в четвертый раз, антисоветские силы скатятся к нацизму. Долгое время для меня это направление политически олицетворял Александр Дугин. Но с годами он все же теряет правоэкстремистский запал. Так что и эта персонификация условна. И опять же, был бы спрос на язык, а персоны найдутся. Причем о-го-го какие. Тут-то все и накроется окончательно. Не идиллией русского „великого рейха“ кончится, а русской и общемировой катастрофой. „Мистерией конца“, как любят говорить оккультные фашисты, грезящие уничтожением жизни как творения злого и бездарного Демиурга».

Это все не шутки. Все, кому кажется, что процесс упокоится в этой фашистской нише, должны понять, что там никто никакой процесс успокаивать не хочет. Там к власти придут весьма специфические фигуры. Гностический экстаз мыслит только тем, как бы побыстрее вообще закончить историю человечества.

«Согласитесь, что все перечисленные мною выше силы — правые. Ведь не левые же!» Дугин — левый?! Рогозин — левый?! Патриарх — левый?! Жириновский — левый?! Кто левый?.. Путин — левый?! Гайдар — левый?! Нет.

«Итак, все силы правые. И все они в определенной ситуации могут быть востребованы. Но нужны ли они России?

Тут ребром встает главный надпартийный вопрос: что нужно России?

Нужно только одно. Переломить, а не сдержать сокрушительные процессы, разворачивающиеся с неумолимой силой в последнее двадцатилетие. А раз так, то ни одна из перечисленных мною сил критерию нужности не отвечает. Не потому, что плохи лидеры или идеология, а потому, что ничего нельзя переломить, оставаясь в рамках сформировавшегося (в конце 80-х годов и закрепившегося в 1991 году) стратегического антисоветского консенсуса».

Всё, что можно делать — эту рамку менять. Выходить за пределы политической системы, которая держится на этой антисоветской рамке.

И в этом весь смысл происходящего с нами. Вот рамка антисоветского консенсуса. В ней нарезка сил — либеральных, центристских, националистических, фундаменталистских, фашистских (см. рис. 2). Либералов — «отстрелили». Теперь, после «центристского» периода, подошли к «националистическому». Попытались с Медведевым повернуться назад. Поняли, что запрещено… И топчутся у националистического барьера.

Для того чтобы оказаться в нынешней политической системе, нужно быть не вне рамки антисоветского консенсуса (то есть не там, где находится ваш покорный слуга), а где угодно внутри нее. Потому что здесь идет системная кооптация в пространство антисоветского консенсуса. А вне рамки этой кооптации нет. И все разговоры о том, что мы якобы «поддерживаем Путина», что у нас некое «созвучие душ», — это полный бред.

Путин на сегодняшний момент совершенно не готов к тому, чтобы ломать рамку антисоветского консенсуса. Он сейчас запретил пролиберальный поворот и сам остался между центристскими и националистическими силами. И вся политическая система находится здесь же. Она не знает, куда ей двигаться. Она не хочет двигаться в национализм. Этому очень многое противоречит. Но и вовне рамки она не переходит.

А я убежден, что только переход в пространство вовне рамки — серьезный, системный — может обеспечить устойчивость страны и перелом негативных тенденций.

Нам нужно вернуть слишком многое. Нам нужно не только национализировать стратегические отрасли, но и найти для них неворующий менеджмент. И восстановить в пределах государственного ядра всю логику плановой, директивной системы — но эффективной. За счет этого (и только за счет этого!) можно собрать достаточные ресурсы для того, чтобы восстановить главное — логику оплаты труда, ликвидировать диспропорции. Отменить имитационные забавы типа «Сколково» и действительно всерьез дофинансировать науку, технику. Вернуть нормальную социальную логику.

Если на периферии этой системы, в рынке, люди, занимающиеся малым, средним и любым другим бизнесом, хотят производить товары народного потребления, то пусть они производят. И пусть налоги на это будут меньше. Но между этим слоем и ядром надо установить правильную мембрану, которой не было при НЭПе и которую не установил Горбачев. А ее надо установить. И шквал воровства и коррупции надо прекратить. И если для этого наиболее опасных преступников придется расстреливать — значит, надо расстреливать. Но для этого нужен внятный субъект, который будет не деньги собирать со своего монопольного права на расстрелы, а о стране заботиться.

Если какой-то крупный бизнес хочет заниматься инвестициями в новые, трудно осваиваемые районы и хочет там, в Восточной Сибири или где-нибудь еще, получать высокую прибыль, — ради бога, пусть он ее получает. Только на паях с государством, 50 на 50. И кем бы ни был человек, который сегодня хочет переломить процесс, кем бы он ни был — самым радикальным коммунистом или рыночником, — все понимают, что иначе никакого перелома не будет. И все понимают, что это осуществить невероятно трудно, почти неподъемно. Но это, и только это, надо делать.

То, что вместо этого предлагает «Единая Россия», совсем другая схема. Она не может дать эффекта. А для того чтобы решиться на данную схему, нужно сделать главное — нужно рассмотреть, каков тот политический класс, на который ты опираешься, и понять, где другая точка опоры. Потому что имеющийся политический класс никогда не согласится на эту логику. Значит, нужен новый политический класс. Уже над ним — нужны другие партии. И над этими партиями — нужна другая государственная система.

Экономические испытания, которые предстоят стране в 2011–2012–2013 годах, огромны. Нагрузки на систему лягут немеряные. Политические нагрузки будут чудовищными. Международные нагрузки будут огромны потому, что американцам надо что-то делать, и они не знают точно, что делать. Они в предыдущие годы залили кризис огромным количеством денег. Теперь они отказались и это делать. И вся система начинает рушиться. А у них нет никакого другого сценария в мировом масштабе.

Все это поставит перед страной совершенно новые вызовы. Ни действующий класс, ни вот эта рамка не позволяют ничего сделать, не позволяют уберечь страну от полного краха! Это все надо менять.

На сегодняшний момент произошло одно: процесс, который хотели повернуть в сторону возврата к радикальному либерализму, в эту сторону не повернулся. Благодаря очень и очень многому, в том числе и нашим скромным усилиям. Он сюда не повернулся, с чем я всех и поздравляю, ибо это было бы самое худшее. Но он топчется на этом месте. И он полностью связан как с многочисленными утопиями (с «евроутопией», например), так и с качествами класса, который определяет всё — и институт лидерства, и политическую систему, и государственное устройство.

И с этим придется расставаться в ближайшее время так же, как с рамкой антисоветизма. В противном случае не сладкая идиллия застоя маячит на горизонте, а колоссальные испытания.

Поздравим же себя с тем, что кое с чем, а именно с десталинизацией радикального либерализма, возвратом к уже мертвым мифологемам и типам социального и прочего культурного бытия, — с этим всем покончено на ближайшее время. Этого в радикальном варианте не будет — что вовсе не значит, что этого не будет вообще. Политический класс остался. Требования выборов — это одно, а внутренняя психологическая, идеологическая и прочая установка — другое. И эта установка, конечно, существенно либеральная. В экономике — в первую очередь.