Возьми с полки пирожок - Люся Лютикова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Каких людей?
– Тех, кто входил в подъезд и кого узнала Юля. И обязательно укажите точное время.
– Зачем?
– Я хочу поговорить с каждым.
– Зачем??? – пришёл в ужас адвокат.
– Нужно сдвинуть следствие с мёртвой точки, – объяснила я. – Кто-то из них убийца. Я узнаю у каждого, был ли у него мотив. Сейчас, когда Юля сидит в тюрьме, убийца должен чувствовать себя в безопасности, он может допустить ошибку, понимаете?
– Этого ни в коем случае нельзя делать! – вскричал Марк Давидович. – В мою задачу как адвоката не входит поиск убийцы! К тому же я не имею права разглашать эти данные, это тайна следствия.
Хоть и не хотелось, но пришлось напомнить господину Сидорову, что это я его наняла, именно я плачу ему гонорар, поэтому от меня не может быть никаких тайн.
– Я скину информацию, – нехотя согласился он. – Кстати, одна женщина показалась Юлии знакомой, только она не смогла вспомнить, кто это такая.
– Давайте ее фотографию тоже. Марк Давидович, не волнуйтесь, сведения не попадут в посторонние руки, ими воспользуюсь только я.
– Слабое утешение, – кислым голосом отозвался адвокат и нажал отбой.
Вскоре Сидоров прислал файл, я открыла список и внимательно его изучила.
В период с шести до десяти вечера Андрея Мохова посетило как минимум пять человек. Стольких людей Юлька Луконина узнала на видео и логично предположила, что приходили они именно к Андрею.
Сначала пришла Сентябрина Калюжная, единоутробная сестра Юльки, и не одна, а вместе со своим молодым человеком Артемием. Из подъезда парочка вышла через двадцать пять минут.
Потом была неизвестная молодая женщина, довольно хорошенькая, это было заметно даже по размытой фотографии с камеры наблюдения. Три-дцать семь минут она находилась в подъезде.
Затем, в двадцать один час ноль две минуты приходила маникюрша Яна Майданец – третья дольщица злополучной квартиры на улице Ремизова. Вышла из дома через сорок четыре минуты.
И уже в самом начале одиннадцатого вечера зашёл Егор, деловой партнёр Андрея, они вместе владели автомастерской. Юлька как-то упоминала, что ремонтирует там свою машину. Егор пробыл в подъезде восемь минут.
Прямо какое-то столпотворение! Ко мне за всю неделю не приходит столько гостей, сколько заявились к Андрею Мохову в будний день, в среду, в течение четырёх часов. Интересно, что их привело? Вот это мне и предстоит узнать, а начну я с Сентябрины Калюжной.
Я позвонила Рине и почти минуту слушала длинные гудки, прежде чем она ответила.
– Алло?! – Сентябрина пыталась перекричать громкую музыку.
Я тоже перешла на крик:
– Рина, мне срочно нужно с вами встретиться! Вы сейчас где?!
– Я дома, а что случилось?!
– Хочу поговорить насчёт адвоката, который ведёт дело Юли!
Музыка стала тише.
– А что такое?
– Его поведение вызывает беспокойство.
– А конкретнее?
– Это не телефонный разговор.
– Ну, приезжайте, адрес вы знаете, – без особого энтузиазма ответила Рина.
Я знала адрес, потому что неоднократно бывала в гостях у Юльки Лукониной. Сестры жили рядом со станцией метро «Кожуховская», в добротном сталинском доме. Высокий первый этаж, люди в окна не заглядывают. Площадь квартиры маленькая, но потолки три с половиной метра создают иллюзию простора. В единственной комнате два окна, поэтому она разделена перегородкой на две части, у каждой сестры своё личное пространство. Кухня, на которой поместился раскладной диванчик, позволяет принимать гостей.
Рина встретила меня в шёлковом халатике и с полиэтиленовым пакетом на голове.
– Маска для волос, – пояснила она в ответ на мой недоуменный взгляд. – Через пять минут надо смывать.
Я поняла намёк: дольше общаться со мной она не намерена. Поэтому и держала меня сейчас в дверях.
– Так что насчёт адвоката? Вы сказали, что его поведение вызывает беспокойство.
Разговаривала она свысока, надменным тоном, как будто я была ее секретаршей и отчитывалась сейчас о проделанной работе.
– Да, вызывает беспокойство, и серьёзное. Он требует денег за свои услуги.
Сентябрина категорично замотала пакетом:
– Денег у меня нет от слова «совсем». Ничем не могу помочь.
«Помочь»! Как будто это мне нужен адвокат, а не ее сестре!
– Тогда Юлю посадят.
– Ну, значит, посадят, – спокойно ответила девушка. – Что я могу поделать. Денег нет.
– Не верю, что сестра не оставила вам средств к существованию! Я хорошо знаю Юлю, не могла она бросить вас умирать от голода. Где ее кредитные карты?
– Ну, оставила немного, – нехотя призналась Рина. – Но я заплатила за учёбу, купила кое-что по мелочи, вот деньги и закончились.
– Вы учитесь платно? – удивилась я.
Пакет кивнул.
– На бюджет не смогла поступить.
– И сколько вам еще учиться?
– Два года.
Если девочка не поступает на бюджет, она идёт работать, чтобы на следующий год поступать на бюджет снова. Особенно если родные отец и мать положили на девочку большой болт, живут своей жизнью, а содержит ее старшая сестра, родная лишь наполовину.
– А почему ты сейчас не в институте?
– Мне ко второй паре.
Я давно училась в вузе и многое подзабыла, но сдаётся мне, вторая пара уже закончилась. Бедная Юлька тянет на себе бездельницу, которой откровенно плевать, что сестру посадят.
Наверное, эти мысли отразились на моем лице, потому что Сентябрина вдруг разразилась злой тирадой:
– Она сама виновата! Если у Юльки были деньги, зачем она покупала квартиру вскладчину с родственниками! Что за глупость! Такие огромные деньжищи выкинула на ветер! Надо было брать ипотеку! Жили бы сейчас как люди, каждая в своей квартире!
– То есть вы хотите, чтобы сестра взяла ипотеку, а эту квартиру оставила вам?
Рина раздражённо дёрнула плечиком:
– Чего теперь говорить, денег-то уже нет. Вот она дура, почему со мной не посоветовалась!
– Вы понимаете, что ипотека – это когда покупают одну квартиру по цене трёх? Это выгодно только банку.
– Ну и что, зато своя, – парировала Сентябрина.
– Ошибаетесь, квартира принадлежит банку до полного погашения платежей. А жизнь – штука сложная, в ней случаются всякие непредвиденные обстоятельства, особенно в нашей прелестной стране. От тюрьмы да от сумы не зарекайся, и Юля тому живой пример. Вот, допустим, взял человек ипотеку, платил десять лет, а потом его посадили по ложному обвинению. Он сидит в тюрьме, платить не может, в результате и квартира пропала, и деньги. А так у Юли хотя бы четверть доли в квартире осталась. Деньги не потеряны, понимаете вы это?
– Глупости! – отмахнулась Рина. – А страховка на что? Страховая компания должна выплатить долг.
– Если бы выплачивала, тогда бы полстраны брали ипотеку, а потом садились с тюрьму, выходили, а их уже готовая квартира ждёт на блюдечке.
Странно,
