Сердце в небесах - Кристина Дорсей

Боже милостивый, что она там еще устроила? Логан перепрыгнул ручеек, приземлившись на моховую подстилку на другом берегу. Вряд ли она могла ухитриться поджечь себя во время стирки, и она уже знала по горькому опыту, что нельзя приближаться к краю ущелья.

Проклятие! Карабкаясь через валуны, он вспомнил об Остенако. Быстрый Лис говорил, что тот был далеко, в Кентукки, но он мог вернуться. Возможно, он появился, выслеживая Логана, и наткнулся на Рэчел.

Когда Логан выскочил на открытое место, его легкие уже готовы были разорваться. Пес метался по берегу речки, заходясь лаем, и когда Логан пробрался через заросли остролиста, он понял, из-за чего был весь сыр-бор.

Он зашел в воду, стараясь не вздрагивать от холодной воды, схватил ее за плечи и рывком поставил на ноги. Она задыхалась, насквозь промокла и совсем посинела от холода.

— Как это вы ухитрились свалиться, черт побери?

Не дожидаясь ответа, он подхватил ее на руки и поспешил к хижине. Ударом ноги он распахнул дверь поставил дрожащий комок на пол у очага.

Очаг был ледяным.

Изощренные проклятия Логана обожгли уши Рэчел, но все остальные части ее тела оставались холодными.

— Я же вам говорил подбросить дров в огонь перед уходом!

Да, говорил. Рэчел отчетливо вспомнила, что он ей говорил сегодня утром. Он стоял, прислонившись к двери, поставив одну ногу на бочонок, и внушал, что больше не собирается быть ее слугой.

— Раз уж вам придется какое-то время жить здесь, вы должны будете отрабатывать свое содержание, — сказал он, и Рэчел живо представила, как он лежит на ней, осыпая ее поцелуями.

Не успела она возмутиться, как он уже разрушил эту картину. Он хочет, чтобы она работала. Взяла на себя заботы по хозяйству. Она слушала, не веря своим ушам и задаваясь вопросом, за кого он, собственно, ее принимает, пока он очерчивал ей круг ее обязанностей.

— И за огнем вы должны присматривать. Я буду колоть дрова, но вы не забывайте подкладывать в огонь поленья, когда потребуется.

Она сидела молча.

— И я думаю, что стирка — тоже ваше дело. — Выходит, я буду вашей служанкой? — спросила она, вздернув подбородок. — Нисколько. Мы оба будем работать. Сейчас я пойду в сарай. Когда будете уходить, подкиньте дров в очаг. Конечно же, она этого не сделала, и вот теперь она замерзала до смерти, и все потому, что этот ужасный человек заставил ее стирать свои рубахи. Рзчел стояла наблюдая, как он пытается вдохнуть жизнь в то, что еще сохранилось от огня. С нее ручьями стекала вода.

— Быстро завернитесь в шкуру, — сказал он, глянув на нее через плечо. — И на вашем месте я бы снял эту мокрую одежду, не то снова свалитесь в лихорадке.

Так говорит, будто я во всем виновата, подумала Рэчел. Она не двинулась с места, потому что ничего не соображала от холода. Когда огонь начал лизать поленья, он снова обернулся и мрачно нахмурился.

— Вы что, совсем ничего не можете сделать сами? — Он вскочил на ноги и подошел к ней с таким видом, словно собирался опять сыграть роль горничной. При мысли о том, как он стаскивает с нее платье, Рэчел сразу очнулась от транса. Она отпрянула, быстро прошла за занавеску, которую он повесил специально для нее, и принялась расстегивать крючки лифа негнущимися от холода пальцами.

— Я ведь могла утонуть.

Она и думала, что тонет… опять. Она слышала, как он поцокал языком, расхаживая по хижине.

— Очень сомневаюсь, ваше высочество.

— Я не умею плавать.

— Но стоять-то вы умеете, я полагаю.

— Стоять?

— Именно. Этого было вполне достаточно, чтобы не утонуть.

Рэчел ощутила, как ее лицо заливает жаркая волна стыда. Когда вода сомкнулась над ее головой, она совершенно растерялась, и ей сразу вспомнился другой раз, тот, когда она умерла. Она тут же впала в панику. Завернувшись с головы до ног в меховое одеяло, она вышла из-за занавески. Ее еще пробирала дрожь, но она уже ощущала распространявшееся по хижине тепло.

Лишь до того момента, пока не встретила ледяной взгляд светло-зеленых глаз.

Он молчал, но она могла догадаться, о чем он думает: она не оправдала его ожиданий и он искренне сожалеет, что оказался вынужден приютить ее до того времени, пока они не отправятся в поселок чероки.

Рэчел сделала глубокий вдох и подошла ближе к очагу.

— Я постараюсь более внимательно присматривать за огнем. — Она искоса глянула на него из-под опущенных ресниц, чтобы по выражению его лица убедиться, что он ей поверил, потом быстро отвела взгляд. Ну и черт с ним. Ей совершенно безразлично, что он о ней думает.

Вечер принес очередной сюрприз. Он считал, что она должна доить корову.

Рэчел стояла у двери сарая, разглядывая жующее жвачку животное. Ну, это уж слишком. В проникавших в сарай через маленькое окошко лучах заходящего солнца плясали пылинки. В воздухе стоял крепкий запах навоза и сена, и на мгновение ей представилось, что она находится в конюшне у королевского дворца.

Ей очень нравилась верховая езда.

Рэчел вздохнула. Никакой лошади здесь не было.

Одна только задумчиво глядевшая куда-то вдаль корова. Конечно, она могла бы отказаться. Рэчел не думала, чтобы Логан Маккейд мог ее побить, чтобы заставить этим заниматься. Но ей все вспоминалось его лицо, когда он увидел потухший огонь. И очень живо помнилось, до чего ей было холодно.

— Ну, хозяйка Эллен, придется нам с тобой вместе управляться. — Рэчел понятия не имела, почему назвала корову именно так, но той это как будто понравилось. Она повернула голову и уставилась на Рэчел большими карими с поволокой глазами. Похлопать ее по шее оказалось таким же естественным, как строить глазки над краем раскрытого веера. — Вообще-то я понятия не имею, как это делается. Конечно же, утром он мне показывал, но… — Не договорив, Рэчел потянулась за низкой табуреткой на трех ножках.

Она уселась так же, как сидел Логан этим утром, между передними и задними ногами коровы, готовая к тому, что животному это могло не понравиться, и удивилась, не заметив признаков недовольства. Потом Рэчел подвинула ведерко под разбухшее вымя и вздохнула:

— Ты ведь понимаешь, хозяйка Эллен, что я раньше никогда этим не занималась? Ну да, я представляю, что это не так уж сложно, и тем не менее… Ладно.

Она нерешительно тронула сосок, потом потянула за него и была вознаграждена сладко пахнущей струйкой ударившего в ведерко молока. Она с облегчением засмеялась:

— Какое же ты замечательное создание, хозяйка Эллен.

Она снова сжала пальцы. Пока она приноравливалась, ведерко почти наполнилось пенистой жидкостью, окутанной поднимавшимся от нее паром.

— Ну, этим-то я буду заниматься с удовольствием, — сказала Рэчел, берясь за веревочную ручку и ставя ведерко у двери. Перед тем как выйти, она отвесила корове легкий поклон: