Пропавшая Рысь - Ким Алексу

Четвертый бар, в котором она оказалась, был наименее респектабельным из всех. Вход располагался в каком-то темном вонючем переулке. Кроме неоновой вывески других источников света не было, впрочем, и этого оказалось достаточно. Рыжего Рысь там не нашла, а, разговорившись еще с одним докером, к своему разочарованию, поняла, что все было бесполезно.

Когда Рысь выходила из бара, далеко за полночь, на набережной уже было тихо – ни машин, ни прохожих. Но едва Рысь ступила на тротуар, подъехала небольшая синяя машина и припарковалась у самой стены последнего здания, перпендикулярно темному проулку. Следом подкатил белый седан и встал к первому авто бампер в бампер, перегородив выход. Водители, оба дюжие мексиканцы, вышли и, пристально оглядывая Рысь, медленно зашагали к ней.

Она обернулась. Переулок заканчивался глухой кирпичной стеной.

Слева от нее открылась дверь бара. В проеме показался еще один мужик, которого Рысь определила для себя как вышибалу заведения.

Он хищно улыбнулся, обнажая в темноте белые зубы.

– Ты, дамочка, много любопытничаешь, – протянул он и скрылся, плотно прикрыв за собой дверь. Рысь услышала, как в замке повернулся ключ.

v

Джек стояла у дверей закрытой на ночь забегаловки на противоположной стороне улицы. Она наблюдала за Кэссиди. Та не сходила с места – стояла, не двигаясь, пока мексиканцы не подошли к ней вплотную. Джек слышала их разговор, она была достаточно близко, чтобы разглядеть выражение лица Кэссиди в слабом неоновом свете вывески.

– Хорошо оттянулась сегодня, чика? – спросил один из мужиков.

– Конечно. В «Касса Нобле» было очень неплохо, – со спокойной улыбкой ответила Кэссиди.

– Может, прокатишься с нами, выпьем где-нибудь настоящей текилы, а? – предложил другой.

– Спасибо, но я что-то уже устала. Может, в другой раз.

Кэссиди сделала пару шагов вперед, направляясь к выходу из переулка, но парень, что был покрупнее, схватил ее за запястье.

– Думаю, тебе все же лучше поехать с нами. Сердце Джек выкинуло настоящий кульбит, она было дернулась, чтобы прийти на помощь.

– Пусти, – мрачно проговорила Кэссиди, смерив мексиканца долгим недобрым взглядом. Тот рассмеялся, оглянулся на товарища, потом снова повернулся к Кэссиди.

– Ты едешь с нами.

Джек, словно зачарованная, смотрела, как в руке Кэссиди материализовался нож-бабочка. Она ткнула мексиканца в руку и поспешно убрала лезвие. Мужик завопил от боли, отпустил ее и стиснул кровоточащее предплечье. До Джек донеслось:

– Я же говорила, отпусти.

Второй мексиканец ничего не успел предпринять: Кэссиди, даже не оборачиваясь, выполнила прыжок «бедуин». Расчет ее был точен: ее кроссовок ребром подошвы с размаха въехал мексиканцу по горлу. Мужик отлетел к кирпичной стене, изрядно приложившись затылком.

Подошел тот, которому Кэссиди порезала руку.

– Вот, с-с-сука, – выругался он, доставая «Таурус» на поясе. Кэссиди обезоружила его, ударив тыльной стороной ладони по руке, а потом схватила за плечи и, нагнув, дважды ударила коленом между ног. Мужик скрючился, хрипя от боли, Кэссиди нанесла ему локтем мощный удар в основание шеи. Мексиканец рухнул на землю лицом вниз. Все произошло в считанные секунды. Джек была под впечатлением.

Кэссиди подобрала пистолет, которым большой мексиканец собирался было ей угрожать, и наставила на второго. Тот, шатаясь, пытался подняться с колен.

– Лучше не надо.

Кэссиди взвела курок. Этот звук ни с чем невозможно спутать. Мексиканец беспомощно поднял руки и плюхнулся на задницу.

– Хорошо, чика, как скажешь.

Кэссиди опустила «Таурус». И проговорила мягко, но с нажимом:

– Где найти рыжего?

– Понятия не имею. Он неделю, как уехал.

Она подошла на шаг ближе.

– Куда ваш босс посылает таких же придурков, как и он сам, на изменение внешности?

Джек была потрясена. Сукин же сын. Неужели, за Оуэнсом гонялись и ЭОН тоже?

– Ты, дамочка, не представляешь, во что ввязываешься, – предостерег мексиканец.

– Очень даже представляю, – мирно отозвалась Кэссиди. – Я даже знаю, что ваш босс привозит нелегальных иммигрантов и заставляет их заниматься проституцией.

Мужик в шоке вперил в Кэссиди недоуменный взгляд.

– У американских властей тут никаких прав нет.

– На твою беду я к ним отношения не имею. Поэтому, если я не получу от тебя ответа, ты окажешься в таком хреновом положении, что лучше бы они были твоими самыми близкими друзьями.

Кэссиди подошла еще на шаг и подняла ствол.

– Последний раз спрашиваю, куда вы отправляете людей, которым надо изменить лицо?

– Дамочка, я понятия не имею, о чем ты, – мексиканец обернулся в сторону машин, припаркованных у выхода из переулка. Кэссиди тоже бросила туда взгляд.

Джек напряглась. Не похоже было, что в машинах ждало подкрепление, но что-то подсказывало Джек, что расслабляться было рано.

– Кажется, дружки у тебя закончились, – Кэссиди приставила пистолет к щеке мексиканца. – Никто тебя не спасет. Но, с другой стороны… – она улыбнулась и помолчала, – и не услышит никто. Здесь только ты и я, а то, что ты мне расскажешь, я никогда не выдам.

Она наклонилась и что-то прошептала мексиканцу на ухо. Джек не расслышала, что именно, но в глазах мужика появился страх.

Хороша, и она знает об этом. До чего же хороша.

Но Джек не могла не заметить полное отсутствие эмоций. Разве Кэссиди не слишком молода? Все это должно быть для нее слишком ново, чтобы ее не прошибал нервный пот… Но казалось, что ей просто скучно. Каждое движение – воплощенная точность, совершенный расчет, ничего лишнего. Невольно залюбуешься.

Машины стояли прямо перед Джек, поэтому, когда на заднем сидении седана поднялся мужчина, она мгновенно засекла движение. Машины стояли так, что с того места, где сидел третий мексиканец, увидеть происходящее в переулке было невозможно. Кэссиди его тоже не видела.

Джек, пригнувшись, подкралась к машине, а мужик выглянул между передними сиденьями, чтобы узнать, как там его товарищи. Он замер на какие-то доли секунды с пистолетом наизготовку, потом отпрянул, снова скрываясь на заднем сидении, чтобы Кэссиди его не заметила.

Джек знала: мексиканец пытался рассчитать свои шансы. Выйти через заднюю дверь и попасть в переулок было невозможно – машина стояла слишком близко к зданию. Оставалось перебраться на переднее сиденье и вылезать через водительскую дверь, но тогда Кэссиди бы его заметила. Риск был слишком велик. А еще можно было удрать: вторая дверь сзади открывалась на безлюдную улицу. Мексиканец выбрал последнее. Но его так поразило то, что случилось с его друзьями, что Джек ничего не стоило незаметно подойти к нему сзади. Она схватила мужика за волосы, резко дернула на себя, выгибая на излом его шею и приложила лицом об дверь машины.