Аквариумная любовь - Анна-Леена Хяркёнен

Я лихорадочно соображала, как бы снова вернуться к моей теме.

— Знаешь, я читала в журнале «Ева», что после сорока у женщин опять наступает период активности.

— Придется ждать до сорока. Подумаешь, всего каких-то восемнадцать лет. Должна же быть у человека какая-то цель в жизни.

Ирена засмеялась, а потом ужасно закашлялась. Ее лицо стало синим, как у трупа, но, несмотря на это, она была по-прежнему чертовски хороша.

— Видимо, я слишком поздно созрела, — тихо произнесла я, — так что когда это наконец случилось, мне захотелось получить все сразу.

— Вот-вот, — подхватила Ирена, — у меня тоже было такое чувство.

В воздухе повисла многозначительная пауза.

— И потом, если долго спишь с одним и тем же мужиком, хочешь не хочешь, всякое желание пропадет, — продолжила Ирена.

— А если с разными, то все прекрасно? — спросила я.

— Ну да.

— Да брось.

Мне вдруг стало страшно.

— Я серьезно, — вздохнула Ирена. — Секс есть секс, в этом деле главное новизна. Как бы мужик ни был хорош в постели, рано или поздно он непременно наскучит… а перемены освежают. Вот такие дела.

— Но я не могу так жить, — выдавила я из себя. — Не могу, и все. Я однолюбка по жизни.

Ирена затушила сигарету и громко рассмеялась.

— Да живи, как хочешь, кто тебе не дает?! Ты спрашивала совета — я ответила. Откуда ты знаешь, что Йоуни именно тот, кто тебе нужен, если ты ни с кем другим толком и не пробовала?

— Знаю, и все.

А правда, откуда я знаю? У меня ведь раньше не было «взрослых» мужчин. Мне, конечно, приходило в голову переспать с кем-нибудь еще, просто так, чтобы посмотреть, смогу ли я до конца расслабиться. Но вряд ли из этого что-то вышло бы.

Я не могу так поступить с Йоуни, у него и так уже один брак распался из-за измены. Да и вообще, ложиться в постель из праздного любопытства…

Я лихорадочно соображала, о чем бы еще спросить Ирену. Я хотела получить как можно больше ответов. Или даже не ответов. Мне просто хотелось услышать женскую точку зрения.

— Слушай, а тебе не кажется, что сексуальные фантазии зачастую бывают лучше самого секса? — спросила я.

Ирена уставилась на меня:

— Нет, не кажется.

Похоже, она даже не понимала, о чем я говорю. Вот счастливая.

— Хорошо тебе. А вот мне кажется. Мне иногда даже жалко все портить каким-то там сексом. Но мужчины, увы, моих чувств не разделяют, и, по правде говоря, их можно понять. Вот так и получается, что все мое возбуждение пропадает, как только дело доходит до секса. Понимаешь, мне совершенно не нужен мужчина, то есть его присутствие совсем необязательно. И феминизм здесь ни при чем, это просто скорбная констатация факта. У меня никогда не было потребности «загнать что-то в себя». Наверное, мне нужен психоаналитик.

Ирена как-то нервно усмехнулась.

— Неужели ты не можешь перестать копаться в себе и просто получать удовольствие от жизни? — спросила она.

— В смысле?

— Ну, прекратить все это рассусоливание и развлечься как-нибудь. Пойти куда-нибудь, познакомиться с новыми людьми — глядишь, все само собой уладится.

— Тогда я потеряю Йоуни, — сказала я.

Ирена посмотрела в окно и прикурила новую сигарету.

— Вероятно…

— Но, Ирена, это же какой-то кошмар!

Я пригвоздила ее взглядом.

— Ты себе представить не можешь, каким дерьмом забита моя голова! Иду по улице, а в башке все крутится: ты плохая любовница, ты плохая любовница, ты плохая любовница…

— Господи боже мой, — сказала Ирена и попыталась рассмеяться. — Даже и не знаю, что сказать…

— Вот и я о том же…

— Я, конечно, тоже иногда в себе сомневаюсь… ну, там, если еще не очень хорошо знаю партнера. Но потом это проходит. И я как-то на этом не зацикливаюсь…

Не хочу сказать ничего плохого, но Ирена никогда не отличалась блестящим интеллектом. Может, поэтому ей так легко. Господи, сделай меня дурой, чтобы я наконец смогла насладиться сексом!

— Думаю, каждый должен сам найти способ открыть в себе женщину, — высокопарно заметила Ирена.

— Открыть в себе женщину! — язвительно засмеялась я. — Ты это явно где-то вычитала. Терпеть не могу таких фраз. Пустые слова.

Ирена пожала плечами:

— И тем не менее…

Я задумалась.

— Ты правда веришь, что секс с одним и тем же человеком не может продолжаться вечно? — спросила я.

— Правда, — ответила Ирена.

— А у тебя после развода были какие-нибудь серьезные отношения?

Ирена обиженно посмотрела на меня:

— Конечно были.

— И сколько они продолжались? Год? Или два?

— Ну, почти год.

— Понятно.

В общем, Ирена была не лучшим специалистом по этим вопросам. Мне следовало обратиться к какой-нибудь зрелой женщине с богатым жизненным опытом. Или пойти к врачу.

— Да не драматизируй ты, — важно сказала Ирена. — Все со временем устаканится…

Устаканится. Мне вдруг стало тошно от этого ее вечного пофигизма. По-моему, я оказалась даже большим моралистом, чем предполагала. Мне чертовски захотелось уйти. Я столько всего наговорила, что голова у меня просто раскалывалась. Ирена снова прикурила сигарету и, к моему облегчению, сменила тему.

— Кстати, о птичках, — сказала она. — Ты не одолжишь мне сотню до завтра?

16

Мужчина стоит у дивана, подняв руку. В руке он держит цепь. В углу дивана скрючилась женщина.

Она голая. Ее кожа покрыта мурашками, соски стоят торчком от страха. Цепь разрезает воздух и попадает в цель — десять лязгающих железных колец впиваются в кожу.

Женщина стискивает зубы и хватается за подлокотник. Из ее плотно сжатых губ доносится приглушенный крик и тут же смолкает. Бархатные борозды дивана наполняются кровью. Глаза мужчины белеют от ярости. Рука поднимается, медленно-медленно, и застывает в воздухе.

Я кричу. Комната кружится у меня перед глазами, словно карусель. Солнце поднимается над кронами деревьев, в окне видна слабая полоска света.

Я скидываю одеяло в ноги и кладу руки на дрожащий живот. У меня внутри болотная трясина, в которой клокочет мутная жижа.

И снова рука поднимается и на мгновение замирает в воздухе перед тем, как опуститься для удара. Открываю глаза. Я лежу на спине и заставляю себя окончательно проснуться. Проснувшись, плачу в голос.

Вынимаю из шкафа сложенную газету.

Зверское убийство в Эспоо… 36-летний мужчина до смерти избил свою гражданскую жену собачьей цепью в ночь с понедельника на вторник… «Я хотел только немного ее вразумить», — заявил мужчина в оправдание.

На развороте изображены две фигуры: мужчина, стоящий перед диваном с поднятой рукой, и женщина, забившаяся в угол дивана.

«Я послал ее за бутылкой к соседям… а она не пошла… тогда я приказал ей раздеться и достать собачью цепь из шкафа… она вначале стояла на диване, а потом забилась в угол… я велел ей кусать подушку, чтобы крик не был слышен в подъезде… потом отправил ее в душ смыть кровь и сам пошел вслед за ней… мы, как водится, занялись любовью… я не заметил ничего необычного, разве что губы у Лэйлы были холодные, когда я ее целовал… а утром я нашел ее мертвой у двери в ванную».

Комкаю газету и выбрасываю ее в мусорную корзину. На первом этаже бьют часы. Я забираюсь в кровать и прижимаю ладони к груди. Меня мутит.

Я вижу женщину за несколько секунд до того, как все началось.

Она знает, что должно произойти. Сердце стучит под тонкой тканью одежды. Мужчина вышагивает вдоль стены, не сводя с нее глаз. На столе недопитая бутылка вина. Тишина сгущается, каменеет, заполняет всю комнату.

Мужчина приказывает ей встать и идти к шкафу. Она сразу же подчиняется и идет, опустив голову, с дрожащей улыбкой на губах. Она возвращается и протягивает цепь, потом медленно раздевается, словно это некий священный ритуал.

17

Включаю погромче радиоприемник на стене в раздевалке. Идет передача про семейные отношения.

— Ристо, позвольте спросить, на каком этапе психотерапии вы пришли к выводу, что ваш брак больше не спасти? — вопрошает женский голос из рекламы памперсов.

— Ну, в общем, я это понял, когда психотерапевт спросила у Марьи-Лиисы, в смысле, у моей бывшей жены, что она обо мне думает — ну, как о человеке. Марья-Лииса сказала, что ее раздражает, когда я прихожу с работы и сразу сажусь пить кофе и крошу булку на стол. Тут-то я и понял, что ничего у нас больше не получится…

В раздевалку вбежала Марита. Она швырнула фартук в угол и распустила волосы.

— Слушай, не можешь меня завтра подменить?

— Да вроде могу.

— Всего на пару часов.

— Что-то случилось?

— Свидание, ничего серьезного.

Она достала из сумочки тушь для ресниц и быстрыми отрывистыми движениями стала подкрашивать глаза. Я смотрела на улицу. По кладбищу неровной цепочкой шли малыши из детского садика. Вышагивающая впереди тетка повернулась и манерно захлопала в ладоши.