Билет на Лысую гору - Дмитрий Емец

– А что пропало из Хранилища Артефактов? – спросила Ирка.

Эссиорх протянул руку и пальцем коснулся ее лба.

– Запомни: это закрытая информация! О том, что именно пропало, кроме стражей, знают не более дюжины темных магов и примерно столько же светлых… Ну и Прозрачным Сферам это, разумеется, тоже известно. Никогда и никому! Ясно?

Ирка подтвердила.

– Из хранилища исчез перстень Мировуда, – сказал хранитель.

– Тот самый?

– Именно. Все двести лет он спокойно пролежал там, потому что никто из уважающих себя магов не стал бы носить чужой перстень. Магические перстни очень привязчивы и ревнивы. Надев чужой, можно схлопотать серьезный сглаз, особенно если сделать это без разрешения хозяина.

Эссиорх подошел к окну и выглянул. Не заметив ничего подозрительного, он перевел взгляд на стоящий у подъезда мотоцикл, и в глазах его засветилось горделивое собственничество.

– И еще одна новость! Самая свежая. Именно она и заставила меня похитить из мастерской портрет. Просто на всякий случай… – сказал он, поворачиваясь к окну спиной.

Ирка слушала, покусывая ноготь мизинца. Привычка, как она подозревала, была перенята у Мефодия. Хотя тот вообще-то грыз все ногти подряд.

– В «Книге Харона» Матвей Багров больше не значится, – сказал Эссиорх.

– Это как?

– А так… Значился, значился, а недавно его имя просто исчезло. Разумеется, книга моментально зализала рану, и на его место встала следующая по списку фамилия. Надеюсь, пока это заметили только в Прозрачных Сферах. Хотя, боюсь, у стражей и магов тоже могло хватить ума вновь заглянуть туда. У «Книги Харона» множество отражений.

– Может, кто-то стер или книга забыла имя? – предположила Ирка, на всякий случай придавая лицу наивное и извиняющееся выражение.

– Стер в «Книге Харона»? Стереть можно в книге, которую пишет кто-то. Ты или я. Книга же Харона пишет себя сама! Никто из смертных или бессмертных не смог бы поставить в ней даже точки, сколь бы велика ни была его магия. «Книгу Харона» нельзя даже уничтожить. Прежде пришлось бы уничтожить саму смерть. Так что теперь три самых важных вопроса звучат так: кто похитил перстень, какое отношение он имеет к Камню Пути и где Матвей Багров?.. Чтобы найти его, мне понадобится твоя помощь, валькирия!

Ирка отбросила со лба волосы. Только что ей пришло в голову, что Камень Пути, если бы таковой оказался вдруг у нее, она отдала бы Мефодию. Возможно, имея его, Буслаев сумел бы найти в себе силы отказаться от служения тьме и… забыл бы ту девчонку со светлыми волосами. Впрочем, второе из первого никак не вытекало. Таково было тайное и жгучее желание самой Ирки.

Внезапно на лице Эссиорха отразилось крайнее беспокойство. Он бросился к окну и прилип к стеклу. Могучая спина окаменела.

– Из мира лопухоидов была протечка… Они откуда-то узнали, – произнес он глухо.

– Узнали что?

Эссиорх ушел от ответа. Или скорее не услышал вопроса.

– Теперь он ведет их сюда! Это худшее, что могло случиться. Телепортировать я не смогу. Я подпустил его слишком близко. Придется принимать бой!

Ирка подбежала к окну. Однако ровным счетом ничего выдающегося не обнаружила. Обычный московский пейзажик в духе тех, что любят художники с Арбата – во всяком случае те, у которых хватает вкуса не рисовать море, кораблики и луну. Вблизи – темно-зеленые, зрелые пятна кленов, вот-вот готовых сорваться в желтизну; дальше – переплетение асфальтовых дорожек. Вдали же – яркие заплатки высоток на рубище старого города.

– И?.. – спросила Ирка с недоумением.

Эссиорх усмехнулся.

– Что и?..

– Что видишь ты такого, чего не вижу я?

– Скоро поймешь, валькирия. Нам лучше выйти во двор… Стены нас все равно не спасут. Мы лишь оставим нашего друга Фатяйцева без жилища.

– Слушай, Эссиорх! Тут же защитные руны!.. Как же тебя смогли выследить?.. – начала Ирка.

Она продолжала всматриваться, но по-прежнему не видела ничего, вызывающего опасения.

– Защитные руны – универсальная защита. От всех, кроме НЕГО. От НЕГО не существует защиты ни в лунном мире, ни в подлунном, – горько заметил хранитель.

– Кто этот ОН, о котором ты говоришь?

– Скоро поймешь и увидишь. Объяснять бесполезно.

– А кто нужен ЕМУ? Ты и я?

– Нет. Ни хранители, ни валькирии его не интересуют. Он ищет это, – сказал Эссиорх, кивая на портрет.

Глава 4

Гарпий Здуфс

Огонь в камине, недавно разведенный Даф, выцвел и съежился. Одновременно на лестнице, срезанная верхней ступенькой, появилась чья-то голова. По мере того как ноги шли по ступенькам, голова поднималась все выше и уже добралась до нормального человеческого роста, а верхняя ступенька, ставшая своего рода рамой для этой импровизированной картины, между тем показывала, что пришелец не появился еще и до пояса.

Должно быть, гость и рассчитывал на этот эффект, потому что поднимался все медленнее. Когда же, наконец, он предстал перед всеми целиком, Мефодий ощутил суеверный ужас. И не только он. Даже Депресняк и тот издал низкий горловой звук, прижавшись к полу, точно затем, чтобы защитить уязвимый живот.

Тело гостя, облаченное в сюртук зеленоватой ткани, было тонким, как трость, голова же – лысой и круглой, как ее набалдашник. Одни только уши – непропорционально большие и торчащие – нарушали идеальную геометрию головы. Глаза – круглые и злые, как у совы – смотрели не мигая.

Ноги начинались внезапно, точно не крепились к тазу, а были прямым продолжением туловища, как хвост змеи. Руки, невообразимо длинные и тонкие, заставляли вспомнить бамбуковые удилища. От сюртука, рук и шеи неизвестного сильно пахло одеколоном, к которому примешивался иной, затхлый, запах.

– Замечательный вечер, господа! Рад, что все вы здесь и никто не улизнул. Я Гарпий Здуфс… – представился незнакомец голосом холодным, как рука трупа, и тотчас его круглые глаза заметались от одного ученика к другому, пытаясь поймать хотя бы малейшую улыбку.

Улыбок не было. Хоть имя и было на редкость нелепым, засмеялся бы только самоубийца. В жутких глазах Гарпия Здуфса тлели те грозные угольки, которые легко могли разгореться в истеричное пламя, сжигающее все живое.

– Не слышу приветствий! Догадываетесь, кто я? – повторил Гарпий Здуфс и ухмыльнулся.

Зная, что у педагогов бывают свои милые причуды, все немедленно с подозрением уставились на его глазные зубы.

– Я новый начальник канцелярии русского отдела и опекун Мефодия Буслаева. Я буду с тобой до твоего совершеннолетия, мой милый трупик. Я сделаю из тебя отпетого разложенца! Мой мудрый хозяин Лигул будет доволен! – продолжал Гарпий Здуфс, безошибочно находя среди стоящих перед ним подростков Мефа.