Пропащий - Харлан Кобен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отец кинул ленту обратно в ящик.
– Ты ведь знаешь, мы собирались переезжать.
Я не знал.
– Три года назад, – пояснил он. – На Запад, в Скоттсдейл. Поближе к кузине Эстер и Гарольду. Но когда выяснилось, что твоя мать больна, мы это отложили. – Он посмотрел на меня. – Пить хочешь?
– Не очень.
– Как насчет кока-колы? Я бы не отказался.
Отец прошел мимо меня и стал подниматься по ступенькам. Я еще раз посмотрел на ящики с пометками, сделанными маминым почерком. Сверху на полке лежали две теннисные ракетки Кена – одна из них самая первая, которой он играл в три года. Мама сохранила ее на память. Я отвернулся и тоже последовал наверх. Мы прошли на кухню, отец открыл холодильник.
– Ты мне расскажешь, что произошло вчера?
– О чем это ты?
– У вас с сестрой. – Он достал из холодильника двухлитровую бутыль диетической колы. – Что случилось?
– Ничего.
Отец кивнул и открыл шкаф. Достал два бокала и наполнил их льдом из морозильника.
– Твоя мать часто подслушивала твои разговоры с Мелиссой.
– Я знаю.
Он улыбнулся:
– Она не отличалась скромностью. Когда я делал ей замечания, она говорила: «Молчи, это обязанность матери».
– Ты сказал – мои разговоры с Мелиссой…
– Ну да.
– А как же Кен?
– Наверное, она не хотела знать. – Он налил колу в бокалы. – В последнее время ты что-то много о нем спрашиваешь.
– Это был вполне естественный вопрос.
– Конечно. А после похорон ты спрашивал, считаю ли я, что он жив. А на следующий день вы с Мелиссой спорили о нем. Поэтому я спрашиваю тебя еще раз: что происходит.
Фотография по-прежнему лежала у меня в кармане. Не спрашивайте почему. Этим утром я отсканировал ее и сделал цветные копии, но расстаться с оригиналом так и не смог.
Услышав звонок в дверь, мы оба испуганно вздрогнули и посмотрели друг на друга. Отец пожал плечами. Я сказал, что пойду посмотрю. Сделал глоток из своего стакана, поставил его на стол и побежал открывать. Увидев, кто стоит на пороге, я не поверил своим глазам.
Миссис Миллер, мать Джули.
Она держала перед собой тарелку, завернутую в фольгу. Опустив глаза, как будто приносила жертву на алтарь. На мгновение я растерялся, не зная, что сказать. Миссис Миллер подняла голову, и мы встретились взглядом. Совсем как два дня назад, когда я стоял перед их домом. Боль в ее глазах казалась живой, какой-то наэлектризованной. Наверное, то же самое она чувствовала и во мне.
– Я подумала… – начала она, – то есть я просто…
– Заходите, пожалуйста.
Она попыталась улыбнуться:
– Спасибо.
– Кто там? – На пороге кухни стоял мой отец.
Я попятился, и миссис Миллер показалась в дверях, все еще держа тарелку перед собой, как будто защищаясь. Глаза отца резко расширились, как будто в них что-то взорвалось.
– Какого дьявола вы тут делаете?! – Это был не голос, а свистящий шепот, полный бешенства.
Миссис Миллер опустила голову.
– Папа… – попытался вмешаться я.
Он не обратил на меня внимания.
– Я задал вопрос, Люсиль. Какого черта вам тут понадобилось?
– Папа!
Все было бесполезно. Его глаза превратились в черные блестящие точки.
– Вам нечего тут делать!
– Папа, она пришла предложить…
– Убирайтесь!
– Папа!!!
Миссис Миллер вся съежилась и отпрянула. Она сунула тарелку мне в руки.
– Я лучше пойду, Уилл.
– Нет, – сказал я. – Останьтесь.
– Мне не стоило приходить.
– Разумеется, не стоило, черт побери! – взорвался отец.
Я бросил на него уничтожающий взгляд, но он смотрел только на миссис Миллер.
– Я приношу вам свои соболезнования, – не поднимая глаз, проговорила она.
Но отец не хотел смягчаться.
– Она умерла, Люсиль. Теперь уже поздно.
Миссис Миллер кинулась прочь. Я держал в руках тарелку, изумленно глядя на отца.
– Выброси эту дрянь, – сказал он.
Я не знал, что делать. Догнать ее, извиниться? Но она уже пробежала пол квартала… Отец вернулся на кухню. Я пошел за ним, швырнув тарелку на стол.
– Что все это значит?! – воскликнул я.
Он взял свой стакан.
– Я не хочу ее здесь видеть.
– Она пришла высказать соболезнования…
– Она пришла облегчить свою вину!
– Что ты имеешь в виду?
– Твоя мать умерла. Она ничего больше не может для нее сделать.
– Я не понимаю.
– Твоя мать звонила ей. Ты знаешь об этом? Вскоре после убийства. Она хотела принести соболезнования, а Люсиль послала ее к черту! И сказала, что мы вырастили убийцу – вот что она сказала! Что это наша вина…
– Папа! Это было одиннадцать лет назад.
– А ты представляешь себе, каково это было слышать твоей матери?
– Ее дочь только что убили. Она была в шоке.
– И ждала до сих пор, чтобы помириться? Что пользы теперь от этого? – Он сурово покачал головой. – Я не хочу этого слышать! А твоя мать – она уже не может…
Дверь снова открылась. Пришли тетя Сельма и дядя Мюррей – как всегда, с соболезнующими улыбками. Тетя Сельма сразу отправилась на кухню, а дядя Мюррей занялся отвалившейся стенной плиткой, которую заметил вчера. Мы прекратили разговор.
Глава 17
Специальный агент Клаудия Фишер приняла официальный вид и решительно постучала в дверь.
– Войдите.
Она повернула дверную ручку и вошла в офис заместителя директора ФБР Джозефа Пистилло. Он руководил нью-йоркским офисом и был самым высокопоставленным сотрудником Бюро после директора в Вашингтоне.
Пистилло поднял глаза. Ему не понравилось то, что он увидел.
– Что случилось?
– Шейлу Роджерс нашли убитой, – доложила агент Фишер.
Пистилло выругался.
– Где?
– На обочине шоссе в Небраске. Без документов. Они послали ее отпечатки пальцев в информационный центр и получили ответ.
– Черт побери!
Пистилло начал грызть ногти. Клаудия Фишер ждала.
– Мне нужно визуальное подтверждение, – наконец сказал он.
– Уже сделали.
– Что?
– Я взяла на себя смелость послать шерифу Фарроу по электронной почте фотографии Шейлы Роджерс. И она, и медэксперт подтвердили, что это та самая женщина. Рост и вес также соответствуют.
Пистилло откинулся в кресле. Он взял карандаш, поднес к глазам и принялся разглядывать. Агент Фишер стояла навытяжку. Пистилло жестом велел ей сесть.
– Родители Шейлы Роджерс проживают в Юте?
– В Айдахо.
– Не важно. Надо с ними связаться.
– Местная полиция ждет сигнала. Их начальник знает семью лично.
Пистилло кивнул:
– Отлично. – Он вынул карандаш изо рта. – Причина смерти?
– По-видимому, внутреннее кровотечение в результате побоев. Вскрытие еще не закончено.
– Боже мой…
– Ее пытали. Пальцы рук сломаны и вывернуты – возможно, плоскогубцами. На теле следы ожогов от сигарет.
– Как давно она умерла?
– Скорее всего, прошлой ночью или рано утром.
Пистилло посмотрел на Фишер. Он вспомнил, как еще вчера Уилл Клайн, любовник Шейлы Роджерс, сидел на этом самом стуле.
– Быстро, – протянул он.
– Простите?
– Если она действительно сбежала, то нашли ее быстро.
– Если только она не убежала к ним.
Пистилло выпрямился.
– Или вообще не убегала.
– Не понимаю.
Он снова принялся разглядывать карандаш.
– Мы все время предполагали, что Шейла Роджерс скрылась, потому что была связана с убийствами в Альбукерке, так?
Фишер задумчиво покачала головой:
– И да и нет. Зачем возвращаться в Нью-Йорк, чтобы потом снова убегать?
– Может, она хотела присутствовать на похоронах?… Кроме того, все могло быть и не так. Она могла и не знать, что мы ее ищем. Слушайте, Клаудия, а может, ее похитили?
– Каким образом?
Пистилло положил карандаш.
– По словам Уилла Клайна, она покинула квартиру… Когда? В шесть утра?
– В пять.
– Хорошо, в пять. Попробуем согласовать это с тем, что нам уже известно. Шейла Роджерс уходит из дома в пять и ложится на дно. Кто-то находит ее, пытает и выбрасывает где-то в глуши, в Небраске. Нормально?
Агент Фишер задумчиво кивнула:
– Быстро… это вы верно заметили.
– Слишком быстро?
– Пожалуй.
– С точки зрения времени, – продолжал Пистилло, – гораздо более вероятно, что кто-то сцапал ее сразу – как только она вышла из квартиры.
– И отправил в Небраску самолетом?
– Или гнал на машине, как сумасшедший.
– Или… – начала Фишер.
– Или?
Она посмотрела на шефа:
– Я думаю, что мы с вами пришли к одному и тому же выводу. Временные рамки слишком жесткие. Скорее всего, она исчезла накануне вечером.
– Значит…
– Значит, Уилл Клайн солгал нам.
Пистилло ухмыльнулся:
– Точно.
Фишер заговорила быстрее:
