Эпилятор - Юрий Манаков

– Я все понял Леру, - склонился в поклоне Дервуд, по-солдатски сделал разворот кругом и почти строевым шагом направился к выходу из зала.

– Стой. - Жрец бога Тьмы замер, как вкопанный, вытянувшись в струнку, и я обратился к его спине. - Сейчас у меня совсем нет времени. Но я обязательно вернусь! Не разочаруй меня.

По моему плану Биун вот-вот должен выехать с хутора и двинуться вместе с повозкой в сторону Ламса. Остро чувствуя недостаток времени, я покидал Ларго на рысях, понимая, что опаздываю к месту встречи на несколько дней.

В последующие дни превзошел самого себя. Дважды менял загнанных лошадей и, проскочив слету Ластот и Берк, выскочил к Ламсу через шестнадцать дней. Без спешки прошел таможню и последние километры до деревни Комарики, стараясь не привлекать к себе внимания, преодолел почти прогулочным аллюром.

Остановившись в Комариках у дома на окраине, как и ожидал, застал Биуна, злым и подпрыгивающим от нетерпения. Он чуть было не полез на меня с кулаками за опоздание. И был бы я хлипче, обязательно отметелил по полной программе, исключительно в воспитательных целях. Но немного поорав, причем сдерживая голос, чтобы не привлечь внимание аборигенов, он тем самым выпустил пар и мы вместе уже как добрые друзья отъехали в ближайший лесок. Я передал варнаку векселя, в свою очередь, наполнив пояс золотым песком и крупными самородками. Чтобы провести самородки Биун, проявив самодеятельность, выдолбил углубление в толстой доске и сплющил несколько штук особо крупных до толщины в полтора сантиметра. Видя такое дело, я выразил варнаку свое решительное неудовольствие, но с другой стороны, не наказывать же человека за творческий подход.

Уложив все боевое снаряжение в заплечный мешок, я махнул варнаку рукой на прощание и начал очередной затяжной марш-бросок. Через двое суток, уставший как собака, вывалился из чащобы на тракт на земле королевства Логвуд. Хорошенько отоспался и тренированным шагом профессионального странника направился в сторону деревушки Тили. В деревне у знакомого барышника купил коня, переоделся в заранее приготовленную одежду и двинулся по дороге на город Берк, завершать построение цепи золотого трафика. Дальше у меня должен был принять эстафету другой человек.

До города Берк оставался один день, когда, что называется, - нестерпимо зачесался нос к большой драке. Раз такое дело, отъехал с тракта за кусты, натянул кольчугу, проверил оружие и готовый ко всему продолжил движение. Через несколько километров дорога вышла на высокий и обрывистый берег реки. Тем временем напряжение нарастало.

Проводив подозрительным взглядом нескольких всадников-одиночек, заметил пылящие навстречу две повозки. В каждой повозке на облучке сидели двое. По виду - типичные крестьяне. Рядом с телегами шло еще по одному человеку, придерживаясь рукой за бортик. Между повозками расстояние метров десять, сами телеги полупустые, груз прикрыт брезентом. Вроде ничего опасного… Но от этого каравана буквально разило бедой.

Возница первой повозки взял влево, оттесняя меня к обрывистому берегу реки и, когда телега проезжала мимо, то человек, идущий рядом с ней, бросил в мою сторону колючий и оценивающий взгляд профессионального солдата. Я непроизвольно напрягся, положил руку на рукоять меча и проводил подозрительную фигуру недоверчивым взглядом до тех пор пока он не оказался у меня за спиной.

Тем временем, события начали свой стремительный бег, как только я оказался между повозками. За спиной послышалась команда.

– Бей! - и буквально сразу я получил тяжелый удар в область поясницы.

Оглянувшись, увидел, что брезент с повозки сдернут, и в ней сидят два арбалетчика. Арбалетный болт одного из них я получил сзади в область поясницы. Теперь он торчал из меня, как наполовину забитый гвоздь. Еще не успев удивиться, ощутил аналогичный по силе удар в область живота - это разрядили свои арбалеты воины на второй повозке. Теперь из меня торчал второй гвоздь - спереди. Классическая засада, исполненная с блеском и обеспечившая великолепный результат.

Конь подо мной закачался и я понял, что каждый второй арбалетчик стрелял в коня, и не без успеха. Возницы, тем временем, настроенные очень решительно спрыгивали на землю с облучков, у каждого в руках имелся обнаженный клинок. Арбалетчики опрокинулись на спину и, помогая себе ногами, все четверо дружно тянули тетиву для очередного залпа. Положение безвыходное. Что называется, - сливай керосин.

Мелькнула мыслишка, что 'вот так и погиб не за понюх табаку, во цвете лет, благородный Леру, средненький сын барона Япета'.

Благородное животное подо мной стало заваливаться в сторону реки. Лишь в последний момент я успел вынуть ноги из стремян и спрыгнуть в сторону на самую кромку берегового обрыва. Удачно приземлившись и ударив ногами о землю, почувствовал, что подмытый течением реки, край обрыва поддается. Кусок береговой дернины длиной метра два отламывается и начинает съезжать вниз. Нелепо махнув руками, я полетел вслед за ним с пятиметровой высоты в бурный и мутный поток реки.

Успев пока падал глубоко вдохнуть, я приготовился плыть под водой сколько позволят силы и терпение. Но, не пролетев и десяток метров, неожиданно, вместо воды весьма болезненно приложился боком о твердую землю. Судя по ощущениям, упал я с высоты полутора метров.

Выдохнув и вдохнув, еще не поднимая головы, наученный горьким опытом попытался прислушаться и оценить обстановку. Было во всем этом, что-то знакомое, и я бы даже сказал - родное. Бросив быстрый взгляд направо налево и оглянувшись, с облегчением перевел дух. Место действительно знакомо, несмотря на то, что и кусты подросли и деревья. Время года только иное - поздняя слякотная осень. Но там, за кустами, имеет место быть остановка пригородной электрички и до дома можно сказать, рукой подать.

С кряхтением поднялся на ноги и оглядел себя. Хорош. В животе торчит один болт, самым кончиком наконечника карябая кожу в районе пупка. С правой стороны в пояснице, в районе почки, красуется второй. Этот болт вошел глубже - в живое тело аж на целый сантиметр и рубаха в месте попадания арбалетной стрелы медленно набухала от крови.

Подергав древко болта, понял, как так получилось. В очередной раз повезло. Тысяча лет жизни Биуну и его самородкам. Каленые бронебойные наконечники, пробив мою фирменную кольчугу и кожаную поддевку, завязли в золоте. А я еще физиономию кривил и брызгал словесным ядом, проклиная патологическую жадность варнака, когда плотно набивал драгоценным металлом потайные кармашки пояса. И вот, на тебе, халявное золотишко спасает мне жизнь.