Мистическая Прага. История. Легенды. Предания - Вадим Николаевич Бурлак

Башня Далиборка

Верил ли в это Кафка? Скорее всего, нет. Но его неуемная фантазия и любовь ко всему таинственному подталкивали его к созданию устных мистических рассказов. Ими он охотно делился со слушателями, но не записывал. Кажется, у него существовал какой-то незримый, созданный им самим барьер между устным и письменным творчеством. Два мира Кафки, редко пересекавшиеся.

Однажды кто-то из приятелей поинтересовался, почему так часто писатель прогуливается по ночам у башен — Белой и Далиборки.

— Меня притягивают старые тюрьмы, — ответил Кафка.

— Чем? Архитектурой, зловещими историями? — поинтересовался приятель.

— Нет, душами и мыслями тех, кто там когда-то находился, — пояснил Кафка, а потом грустно добавил: — Они не исчезают из застенков. И пока тюрьма не разрушена, ее давние обитатели будут страдать и рассказывать о своих мучениях тем, кто проходит мимо…

Тема душевного состояния узников, не только заключенных в тюрьме, много раз звучала в его произведениях.

В записях Кафки от 1920 года есть такие строки: «Он чувствовал себя на этой земле узником, ему тесно, у него появляются печаль, слабость, болезни, бредовые мысли узников, никакое утешение не может утешить его, потому что это именно лишь утешение, хрупкое, вызывающее головную боль утешение пред лицом грубого факта пребывания в узилище.

Но если спросить его, чего он, собственно, хочет, он не сможет ответить, ибо у него — это одно из его сильнейших доказательств — нет представления о свободе».

Кого же имел в виду Кафка, под коротким местоимением «Он»?

Он писал о себе…

Последняя запись

Чешская журналистка Милена Есенская, погибшая в 1944 году в фашистском концентрационном лагере, писала о Франце Кафке: «У него нет ни малейшего прибежища, пристанища. Поэтому он отдан во власть всему, от чего мы защищены.

Он как голый среди одетых…»

Эту мысль Есенской нередко в разных вариациях повторяли знакомые Кафки. Писатель жил с оголенными нервами. Несмотря на кажущуюся замкнутость, его чувства, мысли, страдания и мечты были «раздеты», открыты, хотя порой и непонятны для окружающих.

Он умер вдали от Праги, в больнице для больных туберкулезом. Говорят, перед смертью писатель часто вспоминал родной город, так, как будто в чем-то был виноват перед ним.

В Праге он явился миру. Прага приняла его после смерти.

Последняя запись в дневнике Франца Кафки была сделана почти за год до его кончины: «Ужасы последнего времени, неисчислимые, почти беспрерывные… прогулки, ночи, дни не способен ни на что, кроме боли…»

Болезненные мучения последних месяцев жизни писателя не давали ему работать. Правда, кто-то из медперсонала в пятидесятых годах прошлого века вспоминал, что Франц Кафка все же делал в больнице записи. Он никому их не показывал, а за несколько недель уговорил больничного истопника сжечь эти рукописи.

Возможно, такое могло произойти на самом деле. Не признанный при жизни, Кафка не раз порывался уничтожить все свои творения.

Возвращение в Прагу

Как бывает нередко, при жизни писателя «не разглядели» в его отечестве. Да и после смерти многие годы он не был известен широкому кругу читателей.

Считается, что после Второй мировой войны Кафку «открыли» для читающего мира знаменитые французские писатели Альберт Камю и Жан Поль Сартр. Они даже называли его своим учителем.

Жан-Поль Сартр

Наверное, с их подачи о Кафке заговорили как о писателе, предвидевшем фашистский строй, концентрационные лагеря, уничтожение миллионов ни в чем не повинных людей. По мнению Камю и Сартра, он якобы иносказательно предупреждал человечество о грядущей Второй мировой войне. Один чешский журналист заявил, что именно эти французы возвратили Кафку Праге.

Сегодня с пророческим даром и смыслом творений Франца Кафки согласны многие. Но в 1924 году в его родной Праге вряд ли кто думал так. Его похоронили скромно, как мелкого чиновника и как известного только узкому кругу литератора.

Что бы ни говорили о неоднозначном отношении Кафки к Праге, он любил свой город присущей только ему робкой, застенчивой, овеянной мечтательностью любовью.

Наверное, писатель был бы весьма удивлен, узнав, какой он пользуется популярностью в XXI веке в родном городе. Его портреты красуются на пивных кружках, плакатах, рекламных буклетах и майках, а произведения печатают в газетах и журналах, отдельными книгами и даже читают с эстрады.

А любители мистики утверждают, что Франц Кафка по-прежнему бродит по «матушке Праге» и подает ее жителям не всегда понятные знаки и предостережения, ведь грусть, тревога и фантастический мир писателя на долгие времена затаились в пражских кафе, пивных, парках, улочках и домах.

«Чти открытую ладонь»

В нашем обществе единственный класс помышляет о деньгах более, чем богатые: это бедняки. Бедные ни о чем, кроме денег, думать не могут. Вот в чем несчастье бедности.

Оскар Уайльд

Не отказывай просящему, ибо за ним придут требующие. Не отвергай требующих, ибо за ними толпа забирающих. Не противься забирающим, за ними всегда неисчислимое количество мстящих…

То ли угроза, то ли поучение пражских нищих (XVII–XVIII вв.)

Одна из древнейших профессий

Наверное, в фольклоре большинства народов мира упоминаются нищие — попрошайки.

Обездоленные, слабые всегда просили помощи у сильных. И в первобытном обществе, и в наше время. Подобное происходит даже в животном мире. Домашние, а нередко и дикие животные клянчат еды и пощады у человека или у своих собратьев.

Немало старинных сказок, посвященных нищим, есть и у чехов: «У одного бедного крестьянина умерла жена. Остались у него двое детей. Бедняк не знал, как их прокормить. С душевной болью отвел он их в лес…»

Примерно так печально эти сказки начинаются. А вот завершаются почти все счастливо. То нищий находит клад, то приходит ему на помощь добрый волшебник и делает бедолагу-оборванца богатым купцом, знатным дворянином или даже королем.

Хоть и настороженно во все времена имущие люди поглядывали на просителей милостыни, а все же подавали им. Так повелось с древних времен: светская власть боролась с бродягами — попрошайками, а многие религии призывали помогать просящим подаяние.

Поговорка «Не зарекайся ни от сумы, ни от тюрьмы» существовала почти у всех народов Европы, Азии, Африки.

Опыт человечества многими примерами свидетельствовал, что любой человек, пусть даже самый богатый, в одночасье мог превратиться в нищего, а порой и в невольника.

С развитием любой цивилизации представители большинства профессий приходили к пониманию: чтобы существовать