Сценарист (СИ) - Син Айкава

Палата, хоть и скромная по размерам, обладала особой атмосферой. Белые шторы с легкими узорами словно притягивали взгляд и придавали комнате изящество. Мебель, оформленная в спокойных тонах, стояла устойчиво и ненавязчиво, словно поддерживая гармонию внутри помещения. Белые шкафы, аккуратно расставленные вдоль стены, хранили медицинские принадлежности и предметы первой необходимости.

За окном слышался далекий шум города, который проникал внутрь комнаты, будто напоминая о мире за пределами стен. Шум машин, звонкий голос прохожих и смешанные разговоры создавали некую фоновую симфонию жизни, которая продолжала своё движение вне больничных палат. Этот звуковой пейзаж напоминал о том, что мир не стоит на месте, и что жизнь вокруг продолжает свой бесконечный ритм. Воздух, проникающий в палату, был наполнен свежестью и легким ароматом цветущих цветов, которые росли в соседнем парке. Легкий бриз приносил с собой нотки зелени и обещание новых возможностей, словно хотел подарить этому месту надежду и обновление.

Все эти мельчайшие детали создавали особую атмосферу в палате, будто она стала укрытием от мира вне её стен. Здесь, в этом маленьком уголке, время казалось замедленным, а каждый вдох наполнялся все более чистой энергией и надеждой. Лечебные аппараты, тихо работающие рядом, создавали едва уловимый фоновый звук, который напоминал о заботе и внимании, оказываемых здесь каждому пациенту.

Несколько лучей плавно упали на лицо девушки, что доставили сюда несколько дней назад. За всё это время она ещё ни разу не проснулась. Ещё бы, ведь получить столько ран и выжить при этом — уже настоящее чудо. Медики сделали всё, что было в их силах, и теперь лишь от самой пациентки зависит, сможет ли она жить дальше или нет. Сейчас всё зависит лишь от её желания жить, так что медики решили оставить её в покое, позволив сделать свой выбор.

От приятного тепла мозг начал подавать сигналы телу пробудиться, и глаза девушки начали медленно открываться. Сиэль медленно и с трудом открывала свои ресницы, словно в борьбе с непреодолимой сонливостью. Её взгляд был ещё неопределенным и туманным, словно она только-только начинала возвращаться из глубин бессознательного состояния. Большая часть её тела ощущалась неподвижной и тяжелой, словно каменная глыба, которую очень трудно сдвинуть с места.

С каждой секундой, однако, она постепенно осознавала своё существование. Пульсация вен на её виске стала ощутимой, словно маленький стук барабана, разбивающий тишину. Первые признаки жизни возвращались, словно далекий свет в конце туннеля, который манит её к поверхности.

Она попыталась поднять руку, но это было сложно. Каждое движение было сопряжено с тяжестью и небольшой болью. Мышцы, ослабленные от долгого бездействия, медленно подчинялись её воле. Волной настороженности и непонимания она ощутила легкую тревогу, но решила не отступать. Медленно, словно в медитации, Сиэль начала сосредотачиваться на своем дыхании. Вдох... и выдох... С каждым новым вздохом она восполняла свои запасы энергии и силы. Её грудь начала двигаться ритмично, словно волны, набирающие силу перед накатом на побережье.

Глаза девушки постепенно освободились от дремоты, и она смогла разглядеть очертания предметов вокруг себя. Белоснежные стены палаты приобрели отчетливые контуры, а игра света и тени на полу стала более яркой и насыщенной. Она сосредоточенно продолжала возвращать движение в своём теле. Палец, тяжело лежащий на простыне, начал тихонько шевелиться. Медленно, но настойчиво, она подносила руку к своей груди, и через несколько минут у неё всё получилось, чему она была, несомненно, рада.

Мышцы её руки дрожали от напряжения и слабости, но она не сдавалась. С помощью лишь одной силы воли она сжала кулак, чувствуя, как жизнь постепенно возвращается в её конечности. Каждое движение было трудным испытанием, но она не сомневалась в своих способностях и своей целеустремлённости.

Сиэль медленно повернула голову, ощущая лёгкое пульсирование в затылке. Её взгляд обратился к окну, за которым разыгрывался шум города. Механический звук автомобилей и голоса прохожих проникали в палату, напоминая ей о мире за пределами этой безопасной гавани. Но она ещё не готова к возвращению, она должна пройти через это испытание силы.

С каждым мгновением она приходила в себя все больше. Сердце стучало сильнее, наполняя её грудь жизненной энергией. Она почувствовала мягкое давление на губах, и поняла, что вот-вот сможет произнести первое слово после пробуждения. Она сделала глубокий вдох, наполнив свои легкие свежим воздухом. Затем, с трудом, но с особой настойчивостью, она произнесла:

— Я... жива.

Эти слова были наполнены не только радостью, но и болью от прихода воспоминаний из той ночи. Каждый фрагмент той схватки приходил в её голову с некоторой задержкой, и от каждого из них ей становилось всё больнее и больнее, но, пожалуй, самым болезненным было воспоминания, когда она сама оборвала жизнь Вильяма.

Нет, конечно, она не жалеет о том, что убила его. Это всё равно должно было случиться. Однако, после всего этого внутри всё как-то… опустело. Жизнь будто бы после этого перестала иметь смысл. Создалось впечатление, будто бы она потеряла что-то очень важное, что-то, что помогало ей просыпаться каждый раз и проживать день за днём. Сейчас же этого попросту нет, от чего внутри возникали противоречивые ощущения.

Сиэль погрузилась в пучины раздумий, пытаясь преодолеть сложную смесь эмоций, которые захлестнули её. Была горечь, растекающаяся внутри, и тоска, которая уносила её мысли в дальние бездны. В каждой клеточке её сущности колыхалось непостижимое чувство потери, и она боялась, что никогда не сможет вновь найти то, что она потеряла.

Пригладив пальцами прядь волос, Сиэль почувствовала тонкую боль, пронизывающую её сердце. Она знала, что пути назад нет, что её действия навсегда изменили жизни всех, кто когда-либо пересекался с ней на своём пути. И теперь она должна найти способ смириться с этим бременем, принять его и найти новый смысл в своей жизни.

В этот же момент она вспомнила об ещё одном человеке, который был с ней в ту ночь. От осознания того, что его прямо сейчас нет с ней рядом, ей стало очень беспокойно на душе. Она помнила, что тот парень получил очень серьёзные раны в ту ночь, которые могли бы гарантировать любому болезненную смерть.

«Интересно, он тоже где-то тут лежит?» — подумала девушка, после чего с шоком осознала.

Он не может здесь быть.

Син Айкава — самый разыскиваемый на данный момент преступник, за голову которого назначена большая награда. Если бы он позволил медикам забрать себя, те бы его быстро узнали и сообщили о нём полиции и героям. Девушка приложила руку к губам, пытаясь осознать весь тот ужас, что прямо сейчас настигал её.

«Неужели… он…» — думала девушка, специально не заканчивая мысль, дабы не принимать тот факт, что этот парень уже может быть мёртв.

Сиэль чувствовала, как страх и тревога владеют её всем существом. Сердце сжималось так, будто бы его сжимал холодный кулак, и её дыхание стало неровным. Она не могла представить себе, что произошло с Сином, с человеком, который стал её спутником и союзником в самый трудный момент. В её голове возникали образы, наполненные болезненным предчувствием. Все отрицательные мысли и сомнения нападали на неё, словно стая хищных зверей, готовых разорвать её душу на части. Может быть, он пал жертвой своих ран, покинув этот мир в одиночестве и боли? Может быть, его судьба оборвалась так же, как и судьба Вильяма?

Однако, в самом глубине её существа зародилась искра надежды. Это был маленький голосок, который утверждал, что Син не мог умереть так просто. Он был сильным, он выживал в самых тяжелых ситуациях. Ведь именно он дал ей силу и защитил в тот ужасный момент. Сиэль начала убеждать себя в том, что Айкава все ещё жив, что он найдет способ выжить и вернуться к ней.

— Он не мертв. — шептала она сама себе, словно мантру, сжимая кулаки. — Син слишком сильный, слишком упрямый, чтобы сдаться перед судьбой. Он найдет выход, он вернется ко мне. Мы ещё увидимся. Мы должны увидеться. Я ещё должна его поблагодарить. — произносила вслух она, подтверждая свою решимость.