Увидеть лицо - Мария Барышева

Отнеся очередной заказ, она вдруг поймала себя на том, что вот уже несколько часов пытается выискать в пьющей и гомонящей толпе знакомые лица. Точнее, одно знакомое лицо…

Алина передернула плечами — это уже попахивало паранойей. Сон, Аля, всего лишь сон! Виталия не существует. А если он и существует, то здесь ты его не увидишь. Такой человек, как он, если и сидит в барах, то в маленьких, тихих и уютных, а не в такой гнусной дешевой забегаловке, как "Чердачок". Однажды она предложила Толику переименовать свое заведение в "Черпачок" — мол, так название больше соответствует действительности, но ее предложение не было приня-то благосклонно.

Хватит! Надо продержаться до конца смены, а потом оправиться домой и выспаться. Это просто сон — и он забудется, как, рано или поздно, забываются все сны. Было — и нет.

Все проходит — сквозь нас и мимо…

Где-то печально звякнула разбившаяся рюмка. Тамила, зашедшая было за стойку, кинулась разбираться. Алина услышала протестующее нытье, потом стук опрокинутого стула. Судя по тяжести звука, стул упал вместе с клиентом. В клубах дыма мелькнула Тамила, толкавшая перед собой чьето тщедушное, путающееся в собственных ногах тело. Толик лениво посмотрел в ее сторону. Как правило, он предоставлял девушкам действовать на свой страх и риск, вмешиваясь лишь в самом крайнем случае. Сейчас случай был далеко не крайний. Накачанные тяжелыми пивными кружками руки Тамилы легко и бесцеремонно выставили провинившегося клиента за дверь, придав ему ускорения легким тычком в пятую точку. Проходивший мимо человек в форме посторонился, чтобы не мешать траектории. Выдворенный воззвал к справедливости, с трудом выжевав: "тварищ милицинер!", но участковый только скучающе посмотрел на него. Он каждый вечер бесплатно пил в "Чердачке" кофе, и поведение официанток его не волновало.

— За две рюмки, — сказала Тамила, складывая деньги в кассу. Алина извлекла посудную тетрадку и сделала в ней отметку.

— На выходных придется новую партию закупать. Дня нет, чтоб не кокнули! Хоть железные заводи!

— Лучше деревянные корыта, — устало заметила Алина, швыряя тетрадку обратно. — Большинство и не заметит разницы.

Тамила посмотрела на нее как-то странно. Алина уже заметила, что "собарница" в течение всего вечера исподтишка бросает на нее странные, слегка растерянные взгляды. Это было непонятно — грозную татарку вообще было довольно трудно ввергнуть в состояние растерянности. Тем более Алине.

Она хмуро взглянула на часы. Одиннадцать. Вряд ли сегодня удастся закрыться в двенадцать. Алина вздохнула и обратила предельно терпеливый взор на новое лицо, выплывшее из дымной завесы.

Спустя полчаса Толик ушел, на прощанье неопределенно сказав: "Смотрите у меня тут!" Тамила выждала, пока его "опель" укатит со стоянки, потом вытащила из-под стойки начатую бутылку коньяка, налила стопочку, заглотила и, закусив тонюсеньким лимонным кругляшком, выдохнула:

— Хорошо!

Народ в "Чердачке" заметно поредел, работать стало проще, и они перешли из-за стойки за угловой столик, где уже сидели уборщица, продавщица из соседствующего с "Чердачком" магазина, сменившийся охранник автостоянки и Женька, забежавшая минут десять назад. Участковый развлекал всю компанию сводкой происшествий за неделю, прихлебывая давно остывший кофе. Женька задумчиво тянула пиво, остальные налегали на водку.

Алина плюхнулась на свободный стул и вытянула ноги, постарушечьи закряхтев. Женька заботливо налила ей пива.

— Выпей, детка, и тебе будет счастье.

Алина вздохнула и окунула губы в пухлую пивную пену. Тамила, задорно тряхнув пышным хвостом перекисноводородных волос, расправилась со второй стопкой коньяку, после чего извлекла свой телефончикраскладушку и начала быстро нажимать на кнопки.

— Завтра в одиннадцать откроемся! — заявила она.

— Толик сказал — в десять, — Алина зевнула.

— Да пошел он! Такой график устанавливает — на голову не одеть! Мы не железные! К тому же, завтра в десять здесь никого не будет. Вообще раньше часа никто не появится! Я лучше буду спать дома, чем здесь!

Алина снова зевнула и отвернулась, с кротким отвращением разглядывая зал "Чердачка" и оставшихся посетителей, барную стойку, закопченный потолок, пивные лужи, стены, стилизованные под старое дерево, и искусственную неряшливую паутину, протянутую вдоль стен под потолком. Настоящей здесь быть не могло — ни один паук не протянул бы в угаре "Чердачка" и пяти минут.

Внезапно она ощутила такой резкий и жаркий прилив ненависти, что у нее свело скулы. Она ненавидела это место всеми фибрами души, каждой клеточкой своего тела, пропитанного табачным запахом — таким стойким, что от него не отмыть волосы и не отстирать одежду. Ей отчаянно захотелось расколотить окна, разнести бар в щепки и поджечь, пошвыряв в костер этих оставшихся алкоголичных мужичков и Толика вместе с его "опелем". И Тамилку туда же вместе с ее телефоном. Она ненавидела их всех. Разве такой жизни она для себя хотела?! Вонючий дешевый бар, беготня с кружками и бутылками, пьяные свары, пошлые комплименты и заигрывания, пивные лужи… и все это по кругу, изо дня в день, беспросветно… Зачем? Для чего это все?

Зачем она проснулась?!

Там, несмотря ни на что, она была чем-то значительным.

Вернее, стала чем-то значительным.

Там ее любили…

Это сон, Аля! Всего лишь сон! Нет этого! И быть не может!

Чьето прикосновение выдернуло ее из яростнобезнадежных мыслей, она повернула голову и вопросительно посмотрела на Женьку.

— Ты что-то плохо выглядишь. Что врач сказал?

— Врач сказал в морг.

— Алька, я серьезно! Что-то ты… — Женька нахмурилась, пристально вглядываясь в ее лицо. — Ты какая-то не такая…

— После пятницы мы все какие-тоне такие. А точнее — никакие.

Женька покачала головой.

— Да нет. Странно… у меня такое ощущение, будто я тебя год не видела. Ты как-то изменилась… не внешне, а… У тебя взгляд какойто другой.

Алина хмыкнула, ставя на стол пустую кружку. Она заметила короткий взгляд Тамилы, который та бросила на нее поверх очередной стопочки, и улыбнулась ей с раздраженным выражением: "Чего надо?!" Тамила пожала плечами и отвернулась.

— Год не видела… Неужели я за пару дней так постарела? Мне казалось, что годы обошлись со мной благосклонно. Ах, как я ошибалась!.. — заблажила Алина, и Женька пихнула ее в бок.

— Тихо ты! Возьмем еще пива, а? Неохота домой. Вовка спит… Посидим, помечтаем о нашем ресторанчике…

— Нет. Не хочется. Ты знаешь, Жень, в последнее время мне кажется, что не о том я мечтаю, на самом деле. Не это моя мечта.