«Пена дней» и другие истории - Борис Виан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пошли вон отсюда, все четверо!
Я подобрал сразу двоих, обхватил их руками и потащил к лестнице. Спуском заведовал Ник, а уж дубинкой он работать умеет. Безопасно спускаться по лестнице можно и в полуобморочном состоянии. Ноги сами тебя ведут, я думаю, это рефлекс такой – или же привычка получать по голове.
Я передал Нику двух других. За столами продолжали играть как ни в чем не бывало. Клиентура у Ника хорошо воспитана, чтобы обращать внимание на мою деятельность. Очень скромна. А эти двое в кабинке продолжали играть комедию. Крупным планом. Ладно. Теперь займемся ими.
Я зашел в кабину и перешагнул через тела. Самец почти не шевелился. Я схватил его и посадил на стул. Застегнул ему пиджак. Правила надо соблюдать. Хотел то же самое сделать с девчонкой, но здесь начались выкрутасы. Как только она почувствовала на себе мои руки, сразу начала червяком извиваться и путаться у меня в ногах. Она тянула меня и пыталась повалить на себя. Это была та еще штучка! Ее не часто видели у Ника, но все же она появлялась достаточно регулярно. Я не знаю, как ее звали.
– Пошли, пошли, – сказал я. – Будь умницей, детка.
– А, дубины…
Она хохотала до упаду, хваталась за меня и трясла меня как грушу. Трудно было сдерживаться, потому что зрелище мне выпало первоклассное, но я все-таки опустил ей платье.
– Пойдем, красотка, пойдем спать.
– Да, давай. Отвези меня домой.
– Домой тебя кавалер отвезет.
– Только не он… Он уже ни на что не способен. Он совсем бухой…
Я приподнял ее и положил на стул рядом с типом. Тот – ну, настоящий труп. Ну, совсем как настоящий. Появился Ник.
– Те четверо – на улице. Выкинь этих двоих.
– Она-то еще ничего… но господин не очень хорошо держится на ногах.
– Отведи, – сказал мне Ник.
Я подхватил типа под мышки; девица уцепилась за мое плечо и стала тискать мои бицепсы.
– Его тачка на улице. Пойдем покажу.
– Давай вперед, – сказал я.
Нести их обоих – не подарок. К счастью, она еще могла идти. Я спустился по лестнице и прошел по коридору за баром, там тоже был выход.
– Ну, так где эта машина?
Она поискала глазами:
– Там, голубая.
На этот раз ошибаться было нельзя. Свежий воздух не производил никакого эффекта на моего клиента. Девица открыла переднюю дверцу:
– Положи его сюда.
Я его толкнул как можно дальше, он навзничь повалился на сиденье.
– Отвезти тебя домой он не сможет.
Она еще крепче ухватилась за мою руку.
– А что же мне делать?
– Ну проснется же он когда-нибудь…
Я всегда был оптимистом.
– Останься со мной, мне страшно. Может быть, ты сам меня отвезешь?
– Как?
– На его машине.
Все это мне начинало надоедать. Я хотел спать. Я хотел вернуться к жене. Ну и работа! Она терлась об меня, как сучка во время течки.
– Перестань, – сказал я.
– Иди сюда.
Она села в машину, так и не отпуская моей руки. От нее воняло виски и духами, но я уже почти хотел ее. А уж как я захотел ее, когда она откинулась на сиденье и одним движением разорвала перед платья… Дева была в теле; ничего лишнего не воткнешь, а грешного не скроешь…
– Подожди, – сказал я. – Сейчас найдем местечко поспокойнее.
– Давай… Быстро. Я больше не могу ждать.
– Ну пять минут-то подождешь.
Она расхохоталась; ее низкий голос был настолько возбуждающим, что мои руки дрожали, когда я открывал переднюю дверцу… Я газанул и рванул к Центральному парку. Это было проще всего. Выходя из машины, мы даже не захлопнули дверцы. Я овладел ею на земле, в тени. В первой попавшейся тени.
Было не очень тепло, но мы так прижались друг к другу, что от ее кожи в воздух поднимался пар. Ее ногти раздирали мне спину через ткань пиджака. Она никак не предохранялась. Это мне нравилось.
III
Вечер на этом и закончился. Я вернулся к Нику на машине того типа. Он все еще дрых, да и девица была хороша. От меня воняло и девицей, и виски одновременно. Для очистки совести я решил подняться наверх, девицу с типом я оставил за дверью. Было тихо. Я спустился вниз. Никого. Можно было идти спать.
Джим, зевая, надевал куртку.
– Еще одна, не соскучишься, – сказал я.
– Ничего особенного… – прикинул Джим.
– Ничего особенного, – подтвердил я.
Ничего. Ничего, за исключением того, что это длится уже пять лет. Сегодня исполняется ровно пять лет, а я ни разу не попался. Пять лет, а я продолжал их мочить и трахать их жен. Машинально я ударил кулаком по стене. Ударил сильно и, кряхтя, затряс рукой от боли. А, в конце концов… затрахали меня они.
Я был еще белее, чем они, так как радовался этому цвету кожи. Ну и что? Если серьезно…
Мне было наплевать. Мне было просто наплевать. Не так уж и плохо быть белым. Белая женщина, которая тебе греет постель. Белый ребенок, который станет кем-нибудь.
Почему Джим продолжает зевать?
– До свидания… – сказал я ему.
Я толкнул дверь, приосанился и вышел. До остановки было совсем близко.
До жены тоже было не так далеко. Немного болела поясница… И спина, расцарапанная ее ногтями… Нет. Я все-таки в хорошей форме.
Весна в Нью-Йорке не похожа ни на что другое.
Метро. Пятнадцать минут. Снова люди. Моя улица. Мой дом. Тихий и спокойный. Запах виски остался вместе со смокингом на вешалке там, у Ника. Но мои руки все еще продолжали пахнуть женщиной. Приятный запах. Запах дочки ирландца с голубыми глазами.
Я бесшумно поднялся на третий этаж. Все тем же упругим шагом. В хорошей форме. Ключи звенели в моем кармане. Три моих ключа. Нужный отличался толщиной. Этот.
Открылось. А как иначе?
Я закрыл тяжелую дверь и, не включая света, пошел в ванную.
В темноте я споткнулся и упал. Прямо на лежащее тело.
Я вскочил и бросился к выключателю.
Загорелся свет. Я так и остался стоять, как пригвожденный.
Он не проснулся, даже наоборот, начал прихрапывать. Конечно же, пьяный. Этот пьяный негритос. Ричард. Худой, в грязном костюме. От него плохо пахло. Его запах я чувствовал даже оттуда, где стоял. Сердце прерывисто билось у меня в груди, оно прыгало бешеным зверем, и я не мог даже шагу ступить. Я не мог пройти вперед. Не мог выяснить, знает ли Шейла
