История православия - Леонид Кукушкин

В конце страшного 1922 г., когда тюрьмы и концентрационные лагеря были переполнены, а расстреливать всех подряд даже большевики не решались, появились исправительно-трудовые (Солженицын называет их «истребительно-трудовыми») лагеря особого назначения, которые под свой контроль взяла ЧК. Одним из первых такой лагерь был устроен на Соловецких островах: монахов знаменитого Соловецкого монастыря частично отправили на Валаам, а пожелавшие остаться устраивали церковные службы для заключенных священнослужителей, которые составляли значительную часть зэков. Задуман этот лагерь был сперва для «трудового перевоспитания чуждых советской власти элементов», среди которых, кроме священнослужителей, были потомственные аристократы, видные деятели науки и культуры. Заключенные организовали театр, выпускали журнал, устраивали диспуты и доклады; все это раздражало безграмотное руководство лагеря и охранников, делая их еще более свирепыми. Солженицын в главе «Архипелаг ГУЛАГ возникает из моря» рассказывает удивительный случай: высокообразованный и глубоко верующий лагерник Осоргин за то, что незаконно участвовал в богослужениях и передал умирающему от тифа епископу Петру Воронежскому мантию и святые дары, был приговорен к расстрелу. В день вынесения приговора к нему на свидание приехала жена. Он уговорил палачей дать ему три дня и не рассказывать жене о приговоре. Он отдал ей драгоценные тогда теплые вещи, сказав, что получит новые, а через три дня посадил ее на отходящий пароход и тут же стал раздеваться к расстрелу.

На Соловках скончался известный архиепископ Иларион Троицкий; он ободрял соловчан, убеждая их, что православная вера и Церковь должны устоять: «Без этой веры жить нельзя. Без Христа люди пожрут друг друга. Это понимал даже Вольтер. Пусть сохранятся лишь крошечные, еле светящиеся огоньки, когда-нибудь от них все пойдет вновь». В 1926 г. начался мученический подвиг местоблюстителя патриаршего престола митрополита Петра. Из пермской ссылки его отправили по нескончаемым тюремным этапам. Ему много раз предлагали свободу в обмен на отречение от руководства Русской православной Церковью, но он решительно отвергал подобную сделку. В июле 1936 г. заканчивался очередной срок заключения митрополита Петра, но за две недели до освобождения ему, как обычно было принято в послереволюционном правосудии, добавили еще три года тюремного заключения. В зарубежной прессе появились сообщения, что Петру было предложено занять патриарший престол, но при соблюдении неприемлемых для него условий, от чего первосвятитель отказался. В начале октября тройка НКВД по Челябинский области приговорила митрополита Крутицкого Петра к расстрелу «за клевету на существующий строй»; через неделю приговор был приведен в исполнение. В заявлении властям священномученик Петр писал по поводу своей позиции: «В сущности местоблюстительство лично для меня не представляет интерес, напротив, оно все время держит меня в оковах гнета. Но решение данного вопроса не зависит от моей инициативы и не может быть актом моей единоличной воли. Своим званием я неразрывно связан с духовными интересами и волей всей поместной Церкви».

К 1927 г. в различных местах заключения находились 117 епископов Русской православной Церкви. Процесс уничтожения и изоляции церковных иерархов продолжался, и к 1939 г. на свободе осталось четыре дееспособных православных епископа на всю страну, и не было никаких гарантий, что их не тронут. Разрушались и закрывались храмы и монастыри; в конце 1931 г. был взорван храм Христа Спасителя в Москве, посвященный подвигу русского народа в Отечественной войне 1812 г., грандиозное творение церковной архитектуры, главный храм России.

В 1927 г. после обнародования «Декларации Сергия» и ряда вынужденных посланий заместителя местоблюстителя патриаршего престола к Русской православной Церкви за рубежом, носивших ультимативный характер, отношения между двумя ветвями Русской Церкви резко обострились и продолжали ухудшаться. В то время зарубежная Русская Церковь была, в свою очередь, разделена на две части: первая, русская православная Церковь Западной Европы, официально находилась под юрисдикцией московского патриархата и возглавлялась митрополитом Евлогием; второй частью, Русской православной Церковью за рубежом, непосредственно связанной с карловацким синодом, руководил митрополит Антоний. Вторая часть, Русская зарубежная Церковь, в своем постановлении от 1927 г. говорила, что отныне «будет управляться сама под председательством митрополита Антония (Храповицкого), хотя не считает себя автокефальной и по-прежнему признает своею главою местоблюстителя патриаршего престола Русской православной Церкви митрополита Петра». В постановлении также утверждалось, что «послание Сергия не имеет церковно-канониче-ского значения, поскольку является документом политическим», т. к. составлено «под сильным давлением безбожной советской власти и преследует недостижимую цель – установить союз этой власти с Русской православной Церковью». Поэтому решено «прекратить административные сношения с московской Церковью, ввиду порабощения ее безбожной советской властью, лишающей ее свободы».

В 1930 г. англиканская Церковь провела по всей Великобритании моление о гонимой и страждущей Русской Церкви; в мероприятии принял участие митрополит Евлогий. Сразу после этого Сергий и временный синод издали постановление, согласно которому Евлогий отстранялся от управления Русской Церковью Западной Европы и управление ею временно передавалось архиепископу Владимиру. Владимир от этого назначения отказался, а Евлогий счел свое отстранение незаконным и попросил Сергия разрешить ему продолжать управлять заграничными Церквами «до установления нормальных отношений». В ответ на это в конце 1931 г. Сергий и Синод издали постановление, в котором указ об увольнении Евлогия объявлялся вошедшим в силу, а управление западноевропейской епархией передавалось литовскому митрополиту Елевферию. Митрополит Евлогий, продолжая управлять епархией вопреки решению московской патриархии, обратился к константинопольскому патриарху Фотию II с просьбой принять Западноевропейскую Церковь под свою вселенскую опеку. Константинополь внял просьбе Евлогия и учредил экзархат во главе с Евлогием. Как писал впоследствии новоназначенный экзарх, «паства одобрила избранный мною путь подчинения вселенскому престолу». Митрополит Сергий по этому поводу обратился к Фотию с письмом, в котором оспаривал каноничность присоединения Западнорусских Церквей к константинопольскому патриархату. Митрополит Антоний в своей обычной грубоватой форме прокомментировал этот акт в одном из частных писем: «Евлогианская эпопея даже меня удивила обнаружившимся в ней непроходимым невежеством русского общества. Эти болваны не понимают, что всякое действие вселенского патриарха вне своего диоцеза имеет не более силы, чем действие любой кухарки. А газетные идиоты пишут: «Митрополит Евлогий упрочил свое положение и утвердил его».

Как бы то ни было, но отношения обеих ветвей Русской Церкви за рубежом с московским патриархатом были безнадежно испорчены; это означало бескомпромиссный раскол, который длился шесть десятилетий, и только в самое последнее время в важном деле объединения Церквей наметился сдвиг. В это время в СССР происходили события чрезвычайной важности как для государства, так и для хиреющей Церкви. К 1926 г. позиции Сталина как руководителя государства укрепились, и он начал переход к новому этапу своего правления. Нельзя отказать «вождю народов» в умении последовательно и четко проводить действия, ведущие к реализации поставленной им цели, хотя от этих действий отчетливо попахивало адской смолой. В конце 1926 г. на XV партконференции был принят сталинский тезис о «построении социализма в одной отдельно взятой стране». Это, в частности, означало фактический конец новой экономической политике (нэп), которая благотворно сказалась на благосостоянии народа, поскольку допускала, пусть в жестких рамках и под государственным контролем, частное предпринимательство. В 1927 г. в результате борьбы с «объединенной оппозицией» из партии были исключены Троцкий и Зиновьев, Каменев и Раковский – из ЦК. В конце 1927 г. состоялся XV съезд ВКП(б), на котором завершился разгром оппозиции и появилось для расправы с неугодными членами партии понятие «правого уклона». Это стало началом массовой внутрипартийной чистки. Важным мероприятием властей в это время стала всесоюзная перепись населения. В 1928 г. началась первая пятилетка, и хотя грандиозные планы индустриализации страны были невыполнимыми, результаты пятилетки, которую Сталин объявил выполненной за 4 года и 3 месяца, оказались действительно впечатляющими.

В этом же году начались страшные действия советского правительства, которые Солженицын назвал ломкой хребта русского народа – речь идет о борьбе власти с так называемыми кулаками в деревне и о начале всеобщей коллективизации. Кулаками была названа наиболее работящая, зажиточная и религиозная часть советского крестьянства. Поскольку кулаки были вынуждены использовать для проведения сельскохозяйственных работ наемную силу, то они считались эксплуататорами, т. е. классовыми врагами для строящегося в стране социалистического общества. Поэтому в 1929 г. была объявлена государственная политика ликвидации кулачества как класса. Бесконечные составы с миллионами кулаков и их семей потянулись на восток и север заселять значительно расширившийся к тому времени «архипелаг ГУЛАГ». И хотя в 1930 г. появилась статья Сталина «Головокружение от успехов», где критиковались нарушения и «перегибы» в деле повальной коллективизации, уничтожение крестьянства, которое в предреволюционные годы кормило не только Россию, но и многие зарубежные страны, продолжалось полным ходом. По стране прогремело имя Павлика Морозова; этот выродок, выдавший своего отца на верную гибель, прославлялся советской пропагандой как герой, «подвигу» которого должна подражать молодежь Советского Союза. Репрессии по отношению к наиболее активной части крестьянства довершились засухой 1932 г.