Последние драконы - Кир Булычев

Разумеется, Кора ничем не показала, что слышит Милодара, да и не могла услышать, потому что стенки саркофага были совершенно звуконепроницаемы.

Не дождавшись ответа, комиссар повернулся к профессору Гродно.

— Мне кажется, что ее состояние улучшилось? — В конце утверждения прозвучал вопросительный знак.

— Все относительно, коллега, — отозвался профессор. — Разумеется, когда недавно мы наблюдали пик активности, я боялся за состояние мозга Коры. Я уверен, что связи, создавшиеся между мозгом Коры и мозгом ее прапрабабушки, куда сложнее, чем мы допускали. Не исключено даже, что не только Коре известна каждая мысль Дороти, но и Дороти догадывается, что она не одна.

— Она не может нагадить Коре?

— Что мы с вами знаем! Я вычислил в пике мозговой активности вашего агента элемент страха.

— Коре не свойственно это чувство, — отрезал комиссар, словно профессор покусился на честь всего ИнтерГпола и комиссара в частности.

— К счастью, всем людям, даже вам, комиссар, это чувство свойственно.

— Вы забываетесь, профессор!

— Иначе никого бы не осталось в живых, потому что мы бы бросались под движущийся транспорт.

— Ага, вы шутите, — догадался Милодар. Нехватку чувства юмора комиссар заменял быстрой реакцией и предпочитал видеть смешное там, где обычные люди его не замечали. В некоторых руководящих кругах у него была репутация бесшабашного шутника, что, кстати, помешало ему завершить свою карьеру в главном штабе ИнтерГпола.

— Мой компьютер утверждает, — продолжал доктор, — что в эти часы Дороти находилась на месте сражения мятежников из Эпидавра. В те годы там существовала остаточная радиация. Возможно, опасная для организма. Дороти ничего не знает о радиации, не может ее бояться. Но Кора о радиации знает…

— Вы хотите сказать, что Дороти уже достигла цели?

— Вот именно.

— И вы мне не доложили?

— Я не ваш подчиненный, — ответил профессор, которому уже давно надоел Милодар. Поэтому профессор не мог дождаться, когда завершится эксперимент.

— Я сегодня же перевожу лабораторию в распоряжение ИнтерГпола, — вскинулся Милодар. — Ввиду галактической важности нашей с вами работы.

— Ах, оставьте, комиссар, — отмахнулся маленький профессор. — Может быть, это было реально три месяца назад, когда эксперимент только начинался, но только не сейчас, когда у вас такие неприятности в связи с перерасходом энергии и вашими пиратскими вылазками в прошлое.

— Если бы не мои так называемые пиратские вылазки, — обиженно ответил комиссар, — мы бы до сих пор не знали, где находится наша девушка. И вообще потеряли бы ее след.

— Это не столь важно, — возразил профессор. — Ведь в основном связь поддерживает сама Кора с помощью наших приборов, а ваши пиратские наскоки мало чего дали!

— Кто нашел Дороти? Кто устроил Дороти служанкой к Уиттли? Кто вырвал девушку из рук горбатого сексуального маньяка?

— Не думаю, что вашей голограмме было уютно в кувшине, когда в него стрелял из пистолета торговец Рахман!

— Моей голограмме было на это плевать! Она готова пожертвовать собой ради дела.

— И все же, коллега, — вздохнул профессор. — Все же именно нам удалось наладить прямой контакт между Корой и Дороти. И именно нам удалось направить Дороти на поле боя.

— А дальше? — ехидно спросил Милодар. — Вы даже не знаете, отыскала она там что-нибудь или вся операция провалилась.

— Отыскала, — ответил профессор. — Я знаю об этом по реакции Коры. Был момент, когда она испытывала чувство глубокого удовлетворения.

— Что отыскала? Где отыскала? Где это сейчас?

— Наверное, у Дороти.

— Что значит ваше «наверное»? Не исключено, что Дороти не понравилось Зеркало Зла и она выкинула его.

— Вы знаете, что это не так.

— Не так, потому что она запомнила мои указания… — Милодар кинулся было к двери, к генераторам, намереваясь, плюнув на все, снова нырнуть в прошлое и задать Дороти важный вопрос: где вещи?

Но на полдороге к двери Милодар остановился.

У центрального пульта стояли уверенные в себе, равнодушные ко всему биороботы Управления энергетики. Вторую неделю по решению Совета Земли они не оставляли комиссара ни на секунду, ибо он уже трижды нарушал строжайший запрет на растрату энергии и из-за него погибли все помидоры в Северном полушарии.

Комиссар Милодар при всем уважении к нему руководящих лиц Земли был лишен права приближаться к энергетическим пультам и установкам…

Из своей комнаты вышла улыбающаяся Пегги в синем парике. Она вынесла на подносе две чашки кофе для биороботов. И ее можно было понять — биороботы являли собой молодых загорелых красавцев, облаченных в форменные плавки и каскетки. Так как биороботы были равнодушны к переменам погоды, Земэнерго не считало необходимым тратиться на их одежду.

— Но у вас остался один сеанс, — сочувственно произнес профессор, которому также не нравилось легкомыслие Пегги. — Один сеанс, на котором все решится.

— А мне нужно два сеанса! — В последние дни Милодар пристрастился кусать ногти и обкусал их до мяса. — Мне нужен один сейчас, чтобы узнать, какова добыча Дороти, и еще один сеанс, чтобы приказать ей положить вещи в условленное место.

Профессор пожал плечами. Он понимал, что больше снисхождения к Милодару ждать не приходится. Один сеанс, причем короткий.

— Когда? — спросил Милодар у профессора. — Мне же нужно вызывать эпидаврян на передачу ценностей!

— С этим вы никогда не опоздаете, — возразил профессор Гродно. — Они прискачут, как только запахнет жареным. Материализуются прямо здесь! Это такой народец…

Хоть встреча с начальником империи Эпидавр имела место несколько месяцев назад, память о ней запала в душу профессора.

Милодар подошел к саркофагу. Он умоляюще посмотрел на Кору. Потом осторожно постучал согнутым указательным пальцем по прозрачной крышке саркофага.

— Кора, — произнес он ласково. — Девочка моя. Ты меня слышишь?

Прекрасное обнаженное тело агента № 3 покоилось в туманном инертном газе, не касаясь стенок саркофага. Спящая красавица не слышала своего принца.

— Я готов поцеловать крышку гроба, — сообщил комиссар.

— Я вас понимаю, — сказал профессор.

— Из этого ничего не выйдет, — отозвалась от двери Пегги. Один из биороботов хихикнул. Видно, в него было введено чувство юмора.

Милодар отмахнулся от мелких раздражителей.