Другие звезды - Евгений Гуляковский

Похоже, все оно состояло из твердого алмазного пламени. Накопленная за века световая мощь переливалась в нем, живым огнем передаваясь мне.

Я снял с постамента мягкую перевязь без единого украшения, с короткими черными ножнами. Казалось, в них невозможно поместить огромное сияющее лезвие, но оно исчезло там все и погасло. Мне стало грустно без его живого света.

Закрепив ножны на поясе, я тут же вновь извлек Светозар.

Сила, скрытая в нем, приподняла мою руку. Сверкающее острие будто искало нечто на сплошной каменной поверхности яйца и вдруг, вздрогнув, остановилось.

Затем неожиданно для меня лезвие удлинилось. Сверкающий луч уперся в стену и осветил ее нездешним, запредельным светом.

Часть стены — квадрат не больше двери, — словно расплавившись, в секунду превратилась в огненную заверть. Старый ритм дороги миров, услышанный мной впервые в горах, как стук их огромного мохнатого сердца, зазвучал сейчас вновь.

Я понял, что Светозар сможет открыть для меня такую дверь в любом месте.

И еще одно знание пришло ко мне, ничего не растопив в куске равнодушного льда, оставшегося внутри меня даже сейчас.

Теперь я могу управлять своим движением по дороге миров. Я знал, где мое присутствие в эту минуту необходимо больше всего.

Где находится перекрестье дорог, в котором я смогу нанести самый чувствительный удар властелину чужих пространств. Раз уж в моей судьбе не осталось ничего иного, кроме мести.

Я шагнул прямо в глубь огненной заверти. На секунду холодный огонь плюнул мне в лицо, и мир Адры навсегда исчез из моей жизни.

Через несколько долгих мгновений я оказался в знакомой хмурой долине.

Заходящее солнце, как в первый мой приход сюда, освещало далекие вершины, скрывавшие белый замок.

В ущелье, заваленном обломками доспехов, я не встретил ни одной нашей заставы.

Их не было на всем пути к замку. Неужели я опоздал? Неужели все уже напрасно?

Нет. Судьба не могла поступить настолько несправедливо. Хотя бы горькое утешение местью — не самое лучшее из утешений — должно было быть мне оставлено.

И я не ошибся. Едва из-за поворота возникли резные башни замка, как я увидел флаги на их шпилях, услышал звуки боевых рогов. Замок жил. Бесконечная битва все еще продолжалась.

Но теперь положение осажденных стало полностью безнадежным. Средние бастионы пали, стены разрушены, схватки шли у самых дверей.

Я вошел в западные ночные ворота, за которыми никогда не бывало сечей.

Именно через них провел меня когда-то Мстислав. Ворота и сейчас оказались открытыми. Ни одного часового, ни малейшего препятствия на всем моем пути.

За дверью башни открылась знакомая узкая лестница, ведущая во внутренние покои.

Я прошел оружейную. Мстислав раскладывал на полках кольчуги и шлемы.

Услышав шум шагов, он удивленно повернулся. И долго, не узнавая, всматривался в меня.

Только когда его глаза опустились ниже, к рукоятке меча, к изображенным на ней левранам, в лице белого витязя что-то дрогнуло.

— Ты?! Неужели ты смог это сделать?! — Взгляд Мстислава вновь скользнул по мечу.

Я прижал палец к губам, призывая к молчанию.

— Не говори никому до поры…

— Боюсь, уже слишком поздно. Мы готовимся к уходу из этих мест, замок придется сдать завтра на рассвете…

— Ну это мы еще посмотрим. Протруби сбор. И проводи меня к восточной башне.

Как во сне, медленно, он повернулся к полкам и достал серебряный рог.

Впервые я увидел, какими яркими могут быть глаза этих существ, когда в них вновь появляются надежда и радость.

— Как тебя теперь называть?

Я уже слышал этот вопрос в свой прошлый визит и знал, что каждый приходящий сюда приносит с собой новое имя, сменяя на своем посту одного из погибших.

Сейчас все было иначе, но я не стал возражать и не стал нарушать старый обычай.

— Зовите меня Романом, — неожиданно для самого себя я произнес именно это старое имя и пожал плечами: какая, в сущности, разница? Выбор был сделан.

— Ты не хочешь взять с собой еще какое-нибудь оружие? Может быть, щит?

Я отрицательно покачал головой. Черные ножны моего меча притягивали взгляд Мстислава, как магнит.

— Мечи из обычной стали не выдерживают здесь и одного удара. Нашу сталь ковали в подземельях Ронеса, но и она разваливается к концу второго дня… — Он все еще сомневался. Все еще боялся поверить.

И опять я лишь молча отрицательно покачал головой.

— Ну как знаешь. В конце концов, не каждый день нам наносят визиты существа из нижних миров. Ты уверен, что поступаешь правильно?

— Мне было запрещено входить в Темную зону. Ты ведь помнишь тот костер и его угрозу…

— Да, он умеет держать свое слово. Значит, ты прошел через все…

Больше он ни о чем не спрашивал, молча проводив меня по лестницам и переходам к двери восточной башни. Сквозь ее тяжелую кованую поверхность отчетливо слышались шум схватки и отчаянные крики нападавших.

— Лучше всего выйти здесь. Вчера мы преподали им хороший урок, и они опасаются подходить к этой башне. Ты зря не надел хотя бы шлем.

Я улыбнулся ему дружески и отрешенно — все мысли были уже там, в предстоящей битве. На какое-то мгновение я почувствовал себя растерявшимся мальчишкой, залезшим без спросу в чужую комнату. Не слишком ли много я на себя беру? Что, если я проиграю эту схватку? Живое тело чересчур уязвимо, слишком непрочно… Сумею ли я один противостоять легиону бессмертных воинов, даже со Светозаром в руках? Если меня собьют с ног? Если выроню меч — что тогда?

Мстислав, словно услышав мои мысли, закончил вслух:

— Тогда они получат оружие небывалой мощи. Только в битве есть у них надежда завладеть этим мечом. Во всяком случае, они будут очень стараться.

Еще бы они не старались. Я вспомнил тысячелетний мрак, я вспомнил, как бился головой о стены, призывая смерть, и не получил даже этой милости. Я вспомнил океан боли на дыбе Марока. Я поклялся в том, что они заплатят за все.

Поглощенный своими мыслями, я механически снял лохмотья одежды, кое-как скроенной из обрывков шкур насекомых, Мстислав уже протягивал мне бутыль с маслом. Молча поблагодарив его кивком головы, я начал тщательно натирать все мышцы. Больше он не сказал ни слова, понимая, что теперь все мое внимание сосредоточено на предстоящем.

Переместив перевязь с пояса на плечо, я на секунду обнял Мстислава, прощаясь.

— Сегодня наш день. Они не раз еще вспомнят тот костер и все остальное. Труби сбор и скажи Оресту, чтобы атаковал лишь в том случае, если противник отступит до внешней стены. Слышишь? Не раньше! Иначе атака захлебнется.

— Ну ладно… Похоже, ты знаешь, что делать. И раз уж ты сумел протащить сюда это хрупкое человеческое тело — побереги его там.

— Открой дверь, — попросил я, не зная, как справиться со сложной системой засовов.

— После этого у тебя останется не больше нескольких секунд, несмотря на вчерашнюю вылазку, они быстро опомнятся и как только увидят, что ты один…

— Открой дверь! — не дослушав, коротко приказал я.

Глава 18

Не потеряв ни одного мгновения, я выпрыгнул наружу. Двор замер, а затем рявкнул мне в лицо единым ревом. У меня оставалось несколько секунд. Всего несколько коротких секунд, пока они растеряны, пока еще не понимают, кто я такой и что, собственно, происходит. И я воспользовался этими секундами сполна.

Словно ослепительная белая молния, сверкнул, затмевая солнце, извлеченный из ножен Светозар. И ахнул двор тысячью глоток, потому что сверкание этого меча невозможно было не узнать…

Прежде чем они сумели прийти в себя, десятки, сотни их поверженных тел устлали площадь перед замком. Меч превратился в моих руках в свистящий заслон, не пропускавший ни одного ответного удара. А враги все падали, и я видел, как медленно, неуклонно приближалась наружная стена. Стиснув зубы, я шел дальше, не оглядываясь, не думая о том, почему до сих пор не слышно рога Мстислава, и о том, что обратно мне все-таки не пройти, даже если подмога не опоздает. Я понял это по участившимся ударам. По тому, с каким трудом успевал отражать их.

По реву разъяренных глоток. По тому, что тела рассеченных невидимым, почти неощутимым лезвием жидкого пламени уже не падали на землю, а, поддерживаемые сзади уплотнившимся несметным числом врагов, продолжали надвигаться на меня, и я вынужден был поражать их вторично, кромсать, устилая свой путь окровавленными кусками плоти.

И только дойдя до стены, я смог наконец перевести дыхание, осмотреться…

Площадь у замка являла собой картину смертельного опустошения. Удар, который вслед за мной обрушили на врага все двенадцать белых витязей, смешал их ряды, сломал оборону.