Любовь как закладная жизни - Ольга Горовая

Сейчас, стоя у зеркала в их спальне, она подняла руки и попробовала собрать волосы в пучок. Минуту придирчиво оценивала, вертя головой из стороны в сторону. А потом раздраженно выдернула шпильки и отбросила их на комод. Встряхнула головой, растрепывая и возвращая волосы к первоначальному состоянию — Вячеславу куда больше нравилось, когда ее волосы были распущенны.

Они собирались на очередной прием в центр репродукции. Честно говоря, ей уже начинало казаться, что они там прописались. Но что оставалось делать? Вячеслав спустился вниз, чтобы распределить, кто из охранников поедет с ними, а кто останется дома. Моня, поняв, что ее с собой сегодня не берут: сначала жалобно подвывала, спрятавшись под их кроватью, а потом с гордым и обиженным видом убежала вниз. Видно решила найти более впечатлительную «жертву», готовую поддаться на ее «горе».

Да и сама Агния уже собралась, в общем-то, но никак не могла заставить себя выйти из комнаты. Ничего не хотелось: ни ехать никуда, ни слушать очередные предположения врачей, ни терпеть очередные манипуляции. Но она не собиралась поддаваться этой лени или апатии, в конце концов: «путь осилит идущий», и Агния верила в это всем сердцем.

Однако уже через час она искренне жалела о том, что не осталась дома. И уже ее руку сжимал Вячеслав, словно удерживал, волнуясь, что жена закатит врачам скандал. Но нет, Агния не скандалила. Даже не спорила, хотя врачи в этот раз были гораздо более категоричны, чем когда-либо. И практически без вариантов, пусть и тактично, заявили, что они сомневаются в целесообразности дальнейшего лечения, поскольку ничего из уже опробованного — не оправдало себя. Нет, конечно, можно еще попытаться. Быть может, проконсультироваться в столице или у заграничных специалистов. Однако надежды на то, что это принесет семейной паре желанный результат, врачи не давали. И потому не видели смысла продолжать изнуряющие процедуры.

Агния выслушала их, поблагодарила врачей за их мнение и все то, что они делали, и попросила Вячеслава отвезти ее домой. Ее муж был зол на врачей, но промолчал, как подозревала Агния, только из-за нежелания расстраивать ее скандалом и выяснениями.

— Мы найдем нормальных врачей, малышка, — убежденным голосом заявил он ей, едва они вышли на улицу. — Не слушай этих придурков. Не знают ни фи… ничего, вот и говорят глупости. А мы вменяемых найдем. Специалистов, а не как эти. Соболь вон, вообще в Майями жену возил, консультировал, и все нормально, сама видела…

Агния улыбнулась и обняла его, заставив Вячеслава остановиться посреди стоянки. За ними остановились и охранники, но она уже давно привыкла не обращать на них внимания. На несколько мгновений замерла, прижавшись лицом к груди мужа, слушая, как стучит его сердце. Наслаждаясь ощущением того, как он ее обнимает. Вздохнула, запрокинула лицо и посмотрела Вячеславу в глаза:

— Не надо, любимый, — Агния погладила его плечо и шею раскрытой ладонью. — Давай, мы не будем пока говорить об этом. Не прямо сейчас, пожалуйста?

Вячеслав сжал челюсти, но кивнул. Повернулся и поцеловал ее ладошку прямо в центр:

— Лады, Бусинка. Пока не будем. Чего ты сейчас хочешь? Точно домой? Будешь вымаливать прощения у своей Моньки? — усмехнулся он, но Агния видела выражение его потемневших глаз.

— Нет, — она покачала головой. — Давай покатаемся по городу? Просто. Мы давно не катались, правда?

Вячеслав вздохнул, но кивнул:

— Правда.

Он отвел ее к машине, усадил. Что-то сказал парням, видно сообщил об их намерении покататься. А Агния просто сидела на своем месте и смотрела в окно: на стоянку перед центром репродукции, на людей, которые заходили и выходили через автоматические двери. Смотрела на зеленую траву и голубое небо, немного блеклое из-за жары и перистых облаков. Смотрела на белый след самолета, которого уже не было видно. Смотрела и даже не думала ни о чем: не хотелось, а может сил для анализа не было. Или это ее сознание так решило защититься от неприятной новости. Только и боли, горя или расстройства она не ощущала. Просто какое-то отстраненное наблюдение за миром вокруг.

Вячеслав ни разу не пытался больше заговорить о решении врачей все то время, пока они катались по городу. Они просто молчали. Только однажды ее муж возмутился и даже повысил голос, когда Агния попросила его завернуть на дорогу, ведущую к поселку, где они раньше жили. Вячек не собирался ее туда везти. Ворчал, возмущался и категорично заявлял, что Агнии там нечего делать. А она только тихо сидела и смотрела на него, взглядом пытаясь показать, что действительно считает это необходимым. В конце концов, раздраженно выругавшись, хоть и старался всегда при ней следить за речью, он резко вывернул руль и завернул в проулок.

На том месте, где когда-то стоял их дом кто-то сейчас строил новый. Даже забор был совсем другим. Все не такое. Вот вокруг, вроде бы ничего не изменилось: те же улочки и дома, знакомые ворота соседских дворов. А их дома нет, и на его месте строится что-то совсем другое, незнакомое и непонятное для сознания Агнии.

Она даже из машины не вышла, просто несколько минут посмотрела из окна, когда Вячеслав притормозил по ее просьбе. После чего попросила мужа отвезти ее в церковь.

Она регулярно ту посещала, почти с такой же частотой, как и репродуктивный центр — три раза в неделю, как минимум. Иногда Агния молилась о своем желании иметь ребенка, иногда ставила свечи и молилась об умерших родных, к которым давно причислила и Вову. Просила о здравии для живых. Разговаривала с отцом Игорем, в беседах с которым черпала силу для того, чтобы не терять веру в свою способность стать матерью.

Вячеслав иногда заходил с ней, но чаще оставался в притворе и о чем-то беседовал со священником, пока Агния молилась. Или просто наблюдал за ней через двери.

Сегодня ей просто захотелось заехать в церковь, без какой-то особой цели. Там Агнии было легче ощутить себя полностью открытой перед Богом. И она хотела подумать обо всем том, что стоит или не стоит делать в связи со словами и вердиктом врачей.

Правда, осмысливание этих слов не закончилось в тот же день. Она думала над этим больше месяца. Нет, не впадала в депрессию, не поддавалась хандре или апатии — жила, любя и обожая своего мужа, смеясь над шутками Федота и проказами Мони. Они даже были приглашены в гости к Соболевым, и приняли приглашение. Сложно сказать, что это встреча прошла совсем уж замечательно, но присутствие Карины уже не вызвало таких острых воспоминаний, а малыши и вовсе скрасили любое вероятное огорчение, так что и Агния, и Вячек были довольны вечером. Еще она рисовала и посещала Валентина Петровича. Но и с психологом, и с Вячеславом она отказывалась обсуждать перспективы своего дальнейшего лечения.