Аналогичный мир - Татьяна Зубачева

— Ты чего во сне стонал?

— Так, прошлое приснилось. Имение. Как Шеф?

— Нормально, а что?

— Да дурил он ночью, еле успокоил.

— Здорово нас Мамми вчера накормила.

— Мг, — Эркин прожевал, подумал. — Так. Не нравится мне это чего-то. Белые свои игры ведут, а нам… может и солоно обойтись.

Андрей недоумённо посмотрел на него.

— Ты чего? Сам же говорил, по хозяйскому слову свалили.

— В том-то и дело. Он, если что, отопрётся. А мы? Было здесь что-то вчера. Ну, сам подумай. С чего это нас так в душ погнали, и чтоб при стаде нас не было. А вернётесь, у костра сидите, и не суйтесь. А Джонатан чего припёрся? Кофе нашего попить? Своего у него нет? Или варево ему по вкусу?

— Ч-чёрт, — Андрей досадливо выругался. — А Фредди?

— У Фредди с Джонатаном свои игры, — отмахнулся Эркин. — Джонатан и ему хозяин. Пусть сам думает. Оба белые, столкуются.

— Это ж вместо душа баня выйдет, — Андрей со злобой бухнул на решётку кофейник. — Что делать будем?

— А просто. Никуда мы не ездили, и ничего не было. Кто ни полезет, не было ничего. На незнайку не вылезем. А почему не знаете? А докажи, что не знал.

— Ни хрена ты не докажешь, — кивнул Андрей.

— То-то и оно. А если не было, то это вы доказывайте, что было.

Андрей кивнул.

— Иначе хреново. Им нас подставить — пара пустяков. А мы не подставим их?

Эркин усмехнулся.

— Если им надо, чтоб что-то было, пусть сами нам и скажут, как оно было. А если не сказали, то и не было. Усёк?

— Не дурак. Стоим вмёртвую.

Эркин вскочил на ноги.

— Всё. Давай по быстрому. Я к стаду.

— На вчерашнее гоним?

— Нет, они там добирали уже. За ручьём котловина.

— Галечный ручей?

— Нет, в другую сторону. К орешникам. И сами попасёмся.

— Давай, я догоню.

Эркин свистнул Принцу и потянулся. Хорошо. Когда теперь помоешься? Дома уж, наверное. В корыте. Ладно. Раз не было, то и вспоминать нечего.

— Ты ж к стаду собирался. На дневке тянуться будешь.

— Ладно, поймался. Тебя и потяну.

— Если поймаешь, — ухмыльнулся Андрей.

Эркин быстро оседлал Принца, вскочил в седло.

— Поймаю, — пообещал он серьёзно и поскакал к стаду.

— Слепой сказал: посмотрим, — крикнул ему вслед Андрей.

Лёгкое дыхание осени успокаивало летние страсти. Жизнь текла спокойно и безмятежно. Но Женя чувствовала теперь, что тихая заводь на самом деле… нет, не хочет она думать ни о чём таком. Но что поделаешь, если опять и опять…

— Я… провожу вас, фройляйн Женни.

— Спасибо, Гуго. Я отлично дойду одна.

— Мне надо поговорить с вами.

Женя равнодушно пожимает плечами. Пусть идёт. Ей всё равно, что он будет говорить. После Дня Империи она на любого смотрит и спрашивает мысленно: "А что ты делал в тот день? Кого из пятерых ты убивал?"

— Вы не слушаете меня, фройляйн Женни.

А какого чёрта она подделывается, подстраивается под всех?!

— Да, Гуго. Я не слушала вас.

— Вы очень изменились, фройляйн Женни. Но всё же выслушайте меня.

— Хорошо, Гуго. Только попроще, пожалуйста. Я очень устала.

— Фройляйн Женни, — Гуго останавливается и снимает шляпу. — Я уезжаю, фройляйн Женни.

— Да? — равнодушно вежливо удивляется она. — И надолго?

— Навсегда. Я… я предлагаю, я прошу вас поехать со мной, — он стоит перед ней, прижимая шляпу к груди. — Я еду на Русскую Территорию. Я навёл справки. Мне дают работу, настоящую работу. Я смогу обеспечить…

— Спасибо за приглашение, Гуго, но…

— Нет, нет… фройляйн Женни, неужели вы можете оставаться здесь, после всего, что было? Этот день… вы знаете, что было в этот день.

— Знаю, — пожимает плечами Женя. — Было убито пятеро людей.

— Фройляйн Женни, вы не знаете. Это была чудовищная провокация. Эти… убитые… они ни в чём не были виноваты. Только чудо уберегло десятки, сотни других.

— Чудо в русской форме, — усмехается Женя.

— Да, именно поэтому я еду к русским. Там нет этого безумия. Там, я узнал, можно найти место, где живут одни белые. Поймите, я не трус, но готовится нечто такое… Да расценивайте как хотите, назовите меня трусом, но я бегу.

— И предлагаете мне бежать с вами?

— Я хочу спасти вас. И… вы знаете, фройляйн Женни, моё отношение к вам. Я предлагаю вам замужество. Я люблю вас, Женни, и прошу вас стать моей женой. Уедем отсюда, Женни. Здесь нет жизни. Здесь только смерть.

— Спасибо, Гуго. А Алиса? Какое место вы отводите ей в своих планах? — Женя знала ответ и спрашивала лишь затем, чтобы прекратить этот разговор.

— Алиса? — искренне удивился Гуго. — Но у неё же есть отец.

— Прощайте, Гуго. Счастливого пути, — Женя обогнула его и пошла дальше.

— Майн готт! — он с силой ударил себя кулаком в лоб и бросился за ней. — Женни, простите меня, я не подумал! Разумеется, Алиса будет с вами, простите, с нами.

Он догнал её и шёл рядом, заглядывая ей в лицо, и говорил, говорил, говорил… Женя не слушала. Наконец, ей надоело, да и дом уже недалеко. Она остановилась и посмотрела ему в лицо. Он стоял перед ней, просительно прижимая шляпу к груди. Женя улыбнулась и подала ему руку.

— Ещё раз спасибо за предложение, Гуго, но это невозможно. Я не могу поехать с вами. И не хочу.

— Женни, я постараюсь заслужить… ваш ребёнок, это… — он сжимал ей руку.

— Это мой ребёнок, Гуго. И не надо больше об этом. Я желаю вам счастья, искренне. Вы не можете жить здесь, я понимаю, но я не могу уехать. Не надо ничего говорить, не надо просить, Гуго. Не будем портить общих воспоминаний.

— Женни…

— Нет, Гуго, — Женя улыбнулась и мягко высвободила руку. — Прощайте и будьте счастливы. И пожелайте мне удачи.

— Я желаю вам счастья, Женни, — в его глазах стояли слёзы, Женя видела их влажный блеск. — Вы… вы будете счастливы, должны быть счастливы, если в этом безумном мире есть хоть капля справедливости… Если кто и достоин счастья, то это вы, Женни.

— Каждый человек достоин счастья, Гуго. И вы тоже. И любой другой.

— Моё счастье — это вы, Женни. Прощайте. Вы вынесли приговор, и я не смею его оспаривать.

Он поцеловал её руку, поклонился и отступил на шаг.

— Позвольте, позвольте мне постоять здесь и проводить вас, хотя бы взглядом. Последний раз.

Женя устало кивнула и улыбнулась.

— Прощайте, Гуго.

— Прощайте, Женни.

Смешно, но, поднимаясь по лестнице, она уже напрочь забыла о нём. Будто его и не было. Уедет, так уедет. С глаз долой, из сердца вон — говорила мама. А Алиса умница, сразу раскусила его. А вообще она очень устала. Подработка утомительна, но хоть раз в неделю она должна появляться там. И деньги… господи, но почему так всё нелепо? Но надо всё выкинуть из головы. Алиса уже пыхтит за дверью, пытаясь открыть её изнутри.