Гражданин Галактики - Роберт Хайнлайн

Вот почему мы, граждане Марса — ни в коем разе не «марсиане»; марсиане не имеют ничего общего с людьми, да к тому же почти все вымерли — вот почему мы, граждане Марса, можем рано обзаводиться семьями, быстренько производить на свет всех дозволенных детишек, а уж выращивать их потом, когда будут время и деньги. Ясли избавили нас от противоречия — такого явного и несправедливого еще во времена Земной Индустриальной Революции — между возрастом, наиблагоприятнейшим для рождения детей с биологической точки зрения, и возрастом, самым благоприятным в смысле финансового и общественного положения семьи…

Вот и пара по фамилии Бриз поступила, как все: поженились, едва ей стукнуло девять; ему было чуть больше десяти, он продолжал учиться на пилота, она — в Аресском{128} Университете; подали прошение на трех детей, получили «добро», детишек оставили в яслях, а сами продолжали себе спокойно учиться. По-моему, весьма разумно.

Шли годы, он стал пилотом, а потом и капитаном, она пошла бухгалтером на его корабль, со временем дослужилась до начальника интендантской части — то есть жили себе и не тужили. Семейные пары — вообще оптимальный вариант для комплектации экипажа…

Так вот, отслужили Бризы свои положенные 10,5 (то бишь 20 земных) годочков, подали прошение об отставке и, едва получив утвердительный ответ, радировали в ясли распоряжение расконсервировать всех троих своих малышей.

В яслях радиограмму приняли, запросили подтверждение и выполнили все в точности. Не прошло и пяти недель, как наша счастливая парочка получила своих младенчиков, расписалась в получении и начала новую и столь же счастливую жизнь…

Ан не тут-то было.

Оставляли они в яслях двух мальчиков и девочку, а получили двух девочек и мальчика. Наших.

И, хотите — верьте, хотите — нет, заметили это чуть ли не через неделю. Я охотно допускаю, что разница между новорожденными мальчиком и девочкой абсолютно не существенна. Но все же разница есть. Судя по всему, вышел классический казус «семи нянек» — мамаша, обе бабушки, наемная няня, сердобольная соседка, суета, беготня, да и вообще — вряд ли кто-либо один купал всех трех младенчиков подряд. И уж во всяком случае миссис Бриз этого не делала, — а потом сделала… и увидела… и упала в обморок, и уронила одного из маленьких в ванну!.. Так он и утонул бы, не прибеги на крик муж и та самая сердобольная соседка…

А мы в результате получили тройняшек месячного возраста!..

Юрист из ясель так и не объяснил, как все вышло. Он просто не хотел заводить разговор о том, как это их система идентификации, которая на десять рядов все автоматически проверяет, смогла допустить такой смачный ляп. Я и сама в недоумении — хотя, если поразмыслить логически, в непрошибаемой шеренге автоматов, сверяющих серийные номера, отпечатки всех двадцати пальцев и далее в том же духе, имеется одно весьма слабое звено. Допустим, клерк принимает радиограмму, звонит в архив и говорит: «Бриз — на разморозку!» Тот, что в архиве, ослышавшись, говорит: «Ага», вводит в машину «Фриз» — и поехало…

Но их крючкотвор даже и не думал разбираться, в чем промашка. Он просто-напросто жутко не хотел, чтобы мама с папочкой подали на ясли в суд, пусть бы, мол, лучше согласились на компенсацию и не предавали дело огласке.

Сговорились на сумме в размере маминого жалованья за три года, и этот тип, кажется, снова почувствовал вкус к жизни.

Но вот мне — за поломанную судьбу, за крушение всех надежд и чаяний! — никто никакой компенсации не предложил…

Только Кларк выдвинул было хоть какое-то предложение. Он, дескать, считает самым разумным поменяться с Бризами. Пускай размороженные останутся им, а мы сохраним за собой законсервированных. И все довольны, и все улыбаются, и вся наша семья летит на Землю…

Братец мой помимо собственной персоны ровным счетом ничего вокруг не замечает и даже не понял, что в этот момент Ангел Смерти, считай, погладил его по макушке крылом. Папочка — добрейшей души человек, но… Слишком уж много сразу на него обрушилось.

На меня, кстати сказать, тоже. Еще утром я была все равно что уже на полпути к Земле… Я ведь в жизни нигде не была дальше Фобоса! Да и то — просто школьная экскурсия; знаете — обычная ерунда «для сплочения коллектива».

Вот попробуйте догадайтесь, чем я сейчас вместо полета на Землю развлекаюсь?

Вы хоть представляете себе, сколько раз за день всю эту троицу приходится перепеленывать?

Глава 3

Тише ход! Двигателям — стоп! Бортжурнал переписать и отозвать все сводки!

Мы, невзирая ни на что, летим на Землю!

Не все, конечно. Мама с папочкой остаются дома. Тройняшки — тоже… Но лучше я расскажу обо всем по порядку.

Вчера чаша терпения моего переполнилась. Мне пришлось пеленать малышей без остановки, по кругу: только закончишь с последним, глядишь, первому снова требуется. С тоской представляя себе, что вот в этот самый момент могла бы входить в клуб на КК «Уондерласт», под звуки нежной музыки, возможно, под руку с кем-нибудь из офицеров, а может, даже с капитаном (мне бы только единственную Случайную Встречу, а уж там я бы сыграла своего коронного «озадаченного котенка»)…

И стоило мне домечтать до этого места, обнаружилось, что всю работу опять нужно начинать заново! Мне пришли на память авгиевы конюшни, и вот тут чаша терпения моего переполнилась, да так, что из глаз в три ручья потекло!

В комнату вошла мама, и я спросила, «не будет ли мне позволено хоть пару часиков передохнуть?»

И что вы думаете? Она отвечает: «Конечно, милая» и даже не смотрит на меня! Будьте уверены, она и не заметила, что я плачу, а сразу принялась без малейшей необходимости пеленать малыша, которого я только минуту назад обработала! А перед этим сама же немерено времени висела на телефоне, втолковывала кому-то: решено, мол, и подписано, она с Марса никуда не улетает, но тем не менее никакой работы — даже консультаций — не возьмет, потому что ежу ясно, если она хоть на десять минут маленьких оставит, у нее уже душа не на месте!

В общем, ведет она себя в последнее время нелепо до невероятия. Видно, кора головного мозга отключилась полностью, и живет мама одной подкоркой, здорово напоминая кошку по имени Мисс Крапинка, которая у нас жила, когда я была еще маленькой, и ее первых котят. Мисс Крапинка всех нас любила и всем доверяла — во всем, что не касалось котят. Стоило кого-нибудь из них погладить, как она просто сама не своя делалась! А уж если котенка выставляли на пол, на всеобщее обозрение, она тут же выскакивала из ящика, хватала котенка за шкирку и волокла назад, раздраженно размахивая хвостом и ясно показывая, что она думает относительно безответственных людей, которые даже с маленькими толком обращаться не умеют.