Робинзоны космоса (сборник) - Франсис Карсак

Как описать сказочное великолепие этой планеты? На Венере было пять материков, три северных, из которых самый населенный — полярный, и два южных, протянувшихся от тропиков до Южного полюса. В северном полушарии близ экватора разбросана по океану цепь необитаемых островов, средняя температура там выше 55 градусов. Под почти непрекращающимися ливнями среди странных желтых деревьев на этих островах живут фантастические создания: лерми — огромный жук, способный своими клешнями перерубить пополам человека, фориа — далекий потомок земного крокодила, бронированная рептилия длиной 25 метров, тяжелая и медлительная, но способная на расстоянии убить любого зверя ядовитым плевком, и наконец, гориллоподобная Эри-Куба — загадочное существо, которое никто никогда не видел вблизи, потому что все, кто встречался с ним, погибали. На северных континентах фауна была не столь устрашающей: здесь встречались слоны — крупные, необычайно умные, с раздвоенным хоботом, их стада уже напоминали организованные общины, светло-желтые тигры, сочетавшие качества тигра и льва, а по сообразительности превосходившие ваших шимпанзе (у них на передних лапах даже начал появляться хватательный палец!), и конечно, флеа — шестиметровые летающие ящерицы неизвестного происхождения, которых молодые спортсмены на Венере приручали под седло. Венерианский пейзаж под низким сводом облаков, залитых рассеянным сумеречным светом, вызывал у землян щемящую грусть. Дожди без конца хлестали по серым просторам неглубоких океанов, которые пенили постоянные ветры. Берега почти всюду обрывались нагромождением голых скал, но широкие мутные реки далеко выносили свои разветвленные дельты, где вызревал необычайно крупный и вкусный венерианский рис.

Молодые горы, едва затронутые эрозией, вздымали к облакам иглы черных и красных вершин. В общем-то они были невысоки, за исключением хребта Акачеван на севере, достигавшего в высшей точке 600 метров. Экваториальные континенты сплошь были покрыты лесами гигантских деревьев, которые более чем на триста метров вознесли там свои кружевные душистые кроны.

Венерианские города поражали своим блеском и красочностью. Построенная из мрамора Афрои с ее широченными проспектами, огромными ступенчатыми террасами и великолепными памятниками привольно раскинулась полумесяцем на берегу Казомирского залива Теплого моря. По сравнению с этой столицей даже Хури-Хольде казался захолустьем.

Меня приняли члены правительства Венеры. В отличие от Земли здесь не было Совета Властителей наук. Разумеется, многие Властители были родом с Венеры или Марса, но все они входили в Земной Совет — высшую инстанцию для всех планет.

Как и на Земле, я осмотрел гигантские космомагниты. Их было всего два, оба того же типа, что и у нас на Южном полюсе. На Венере нет ни полярных океанов, ни льдов, зато здесь пришлось вырубать девственные леса, а на Южном полюсе — и уничтожать опасных зверей. Для станций релейной связи, возводимых близ экватора, мы вынуждены были предусмотреть охлаждающие установки. Эти станции оказались необходимыми, потому что здесь, на Венере, не было такой густой сети электроцентралей как на Земле.

Всюду работы шли полным ходом. Уже начали прибывать блоки космомагнитов и на полюсах приступили к их монтажу. Отставали только некоторые экваториальные релейные станции.

Обедая за столом с венерианскими текнами — инженерами, физиками, натуралистами, я не раз слышал о таинственной Эри-Кубе, которую никто никогда толком не видел. Очень давно, когда темное владычество друмов на Земле только начало приходить в упадок, здесь, на Венере, была организована экспедиция на остров Зен. Исследователи успели сообщить, что обнаружили гигантскую обезьяну, и это было последним их сообщением. Они исчезли все до единого. С тех пор многие экспедиции безуспешно пытались разгадать эту тайну. Джунгли на острове Зен были поистине непроходимыми. Даже маленькие индивидуальные космолеты не могли проникнуть под полог тропического леса. А о том, чтобы пробраться туда пешком, не могло быть и речи — слишком много опасностей, не говоря уже об убийственной жаре, подстерегало смельчаков, и за сомнительные результаты пришлось бы расплачиваться человеческими жизнями. Уже немало венериан и землян исчезли бесследно. И поскольку экваториальные острова для малонаселенной Венеры не представляли интереса, исследования их были не то чтобы запрещены, но отложены.

Однако меня мучило любопытство: сколько важных для биологии открытий таят эти джунгли? К тому же в недалеком будущем фауна островов должна была исчезнуть. Предстояло построить еще одну релейную станцию, и наиболее подходящим для нее оказался большой остров Зен.

Решение строить станцию сначала ошеломило венериан, а затем вызвало взрыв энтузиазма. Студенты даже устроили под моими окнами овацию. Народ беспокойный и энергичный, венериане страдали от мысли, что какой-то уголок их планеты остается неисследованным. Всеобщий энтузиазм еще более возрос, когда на обеде у президента венерианского правительства я объявил, что сам возглавлю экспедицию. Работы продвигались успешно, новости с Земли были обнадеживающими, а потому я мог позволить себе провести несколько дней с экспедицией.

Мы снарядили три межпланетных корабля, каждый из которых нес на борту по два маленьких космолета. Вылетали мы на рассвете из столичного космопорта на берегу Теплого моря. Могучие корабли поблескивали в свете прожекторов. Сразу же за пилотами вместе с Ренией я поднялся на борт одного из них, «Силк аффреи», что означает «Сверкающая молния».

Мы летели низко, под сплошным облачным сводом. Пользуясь своими привилегиями, почти все время я проводил в штурманской рубке. На экранах перед нами катил свои длинные серо-свинцовые волны венерианский океан. Иногда их вспарывали черные тела чудовищных потомков земных китов. Через десять часов мы достигли зоны тропических испарений. Плотность тумана (для наших радаров его не существовало) была неравномерной, так что иногда сквозь колодцы, образованные потоками теплого воздуха, мы воочию видели поверхность океана. Километрах в двадцати от острова Зен просветы в тумане стали учащаться, а над самим островом туман вдруг рассеялся окончательно. Мы вошли в зону экваториальных воздушных течений, таких мощных, что они порой разрывали завесу облаков, поэтому остров Зен был одним из немногих мест на Венере, где иногда по ночам можно было видеть звезды:

Остров протянулся под нами на добрую сотню километров. Ширина его не превышала сорока километров. Сверху он походил на огромное животное с двумя длинными мысами вместо лап и узкой пастью залива. Весь остров, кроме хребта Зериф, был покрыт сплошным лесом. Мы начали спускаться на плато между двумя вершинами, примерно на полкилометра выше границы джунглей. Огромные корабли приземлились с легкостью, недоступной даже вашим вертолетам. Ветер доносил дыхание джунглей: тяжелый, пряный аромат крупных белых цветов, смешанный с терпким запахом перегноя. Внизу за пологим склоном колыхалось темно-зеленое море сомкнутых крон. Позади нас ступенями титанической лестницы уходили уступы хребта Зериф.

Мы разбили лагерь под сенью межпланетных кораблей. Их внушительная масса защищала нас от ветра, иначе мы бы здесь долго не выдержали. Этот ветер дул на плато беспрестанно, извлекая из высокой травы и отдельных кустов странную, монотонную и волнующую мелодию. Техники быстро собрали металлические дома-убежища и прочно укрепили их стальными крючьями, вбитыми в каменистую почву. К концу второго дня все было готово.

На третье утро мы спустились к лесу в маленьком космолете. Нас было пятеро: Рения, венерианский биолог Собокол, два его помощника Реум и Тулл и я. На высоте десяти метров мы долго маневрировали вдоль границы джунглей, прежде чем смогли углубиться под своды леса. Между гигантских стволов здесь рос «подлесок», высотой и мощью подобный земной дубраве, но сплошь окутанный лианами, изъеденный лишайниками и мхами. Великолепные цветы — эпифиты — гнездились в развилках ветвей. Мы двигались по узкому просвету между деревьями с черепашьей скоростью, то и дело останавливаясь перед неожиданными завалами из мертвых ветвей или завесами лиан, которые наш слишком слабый космолет не мог прорвать. Однажды на нас обрушилась настоящая сеть из лиан, и нам с Собоколом пришлось выйти наружу, чтобы, орудуя электропилами, освободить аппарат. К вечеру лес поредел. Блеснула река. Лететь вдоль нее было гораздо легче. Вскоре пришлось включить прожекторы. Уже в полной тьме мы добрались до озера, казавшегося черным кратером среди нависших над его берегами ветвей.

Мы посадили космолет у самой воды на единственную подходящую площадку. Здесь мы чувствовали себя в безопасности. Космолет, отлитый целиком из самого прочного сплава, перед которым, поверьте, ваши лучшие стали — просто свинец, казался нам неприступным убежищем. И все же нам было не по себе: заросли подступали со всех сторон, надвигались, давили, вызывая клаустрофобию… После ужина мы погасили фары и затаились, надеясь увидеть обитателей джунглей, если они вообще здесь существовали.