Первое поражение Сталина - Юрий Жуков

Общая их заинтересованность позволила проделать работу в самые сжатые сроки. Первый вариант проекта Договора был представлен в Политбюро ЦК РКП 30 ноября. Затем последовали доработки, и 16 декабря текст документа практически был готов.

Как и требовала директива пленума от 6 октября, статьёй 1-й предусматривалось объединение в одно союзное государство – Союз Социалистических Советских Республик Европы и Азии – не шести, а четырёх республик – РСФСР, УССР, ССРБ и Закавказской Федерации. Также (сначала в статье 2-й, а в окончательном варианте – последней, 26-й) устанавливалось их «право свободного выхода из Союза». Остальные из двадцати шести статей Договора касались вопросов органов власти, как СССР, так и союзных республик. То, что и оказалось предметом сразу же разрешённых разногласий.

В первый раз большинство отвергло поправку Раковского, попытавшегося отстоять полную самостоятельность республиканских Наркоматов финансов, продовольствия, народного хозяйства, труда, Рабоче-крестьянской инспекции. Во второй раз – было отклонено предложение Сталина и Курского, пытавшихся добиться упразднения Наркомнацев. В третий – Каменева и Сапронова (неожиданно решивших сохранить для союзного государства наименование РСФСР). В четвёртый – Тер-Габриеляна (настаивавшего на упразднении ряда республиканских Наркоматов).103

В итоге конструкция власти СССР выглядела следующим образом. Высший орган – съезд Советов Союза Социалистических Советских Республик. В промежутках между его сессиями – ЦИК Союза ССР и его Президиум, в котором, как требовал Ленин, председательствовали по очереди председатели ЦИКов союзных республик. Исполнительный орган – Совнарком с Наркоматами по иностранным делам, военным и морским делам, внешней торговли, почт и телеграфа, путей сообщения. ВСНХ, Рабоче-крестьянской инспекции, труда, продовольствия, финансов. Словом, все те, на которых настаивал Сталин ещё в сентябре.

Часть этих Наркоматов – ВСНХ, продовольствия, финансов, труда, Рабоче-крестьянской инспекции – в своей деятельности должны были руководствоваться распоряжениями соответствующих союзных Наркоматов. Остальные – земледелия, внутренних дел, юстиции, просвещения, здравоохранения и социального обеспечения – обладали полной самостоятельностью.

Для граждан союзных республик устанавливалось единое гражданство – СССР. Страна получала флаг и герб, а столицей объявлялась Москва.104

Столь усложнённая структура власти, ставшая результатом далеко не неизбежного компромисса Сталина и Ленина в лице Каменева, структура конфедерации, вызвала ещё в процессе её разработки справедливые замечания Пятакова. Понимая причины появления трехуровневого построения (Наркоматы союзные, союзно-республиканские, республиканские), он всё же счёл должным высказать, но лишь Сталину, свои замечания.

«1. Получается, – писал он, – чрезвычайная громоздкость управления. Вводится новая инстанция/союзно-республиканские Наркоматы – Ю.Ж./ и, по нашей практике, тем самым несомненно увеличивается и без того сверхмерная волокита… Вполне понятно, что при нашей привычке доводить дело всегда до последних инстанций, канитель будет чрезвычайная.

2. Увеличение государственного аппарата (дублирование Наркоматов ВСНХ, НКФ, НКТруда, НКПрода и НК РКИ). 3. Едва ли мы сумеем создать коллегии Наркоматов и РСФСР, и СССР – трудно найти и туда, и сюда людей при нашей бедности культурными силами. Отсюда получится либо сплошная система совместительства, либо недостаточная пригодность коллегий.

4. В РСФСР будет устанавливаться практика обхода своих Наркоматов и обращение прямо в учреждения СССР, что приведёт к хирению учреждений РСФСР. Если же взять твёрдый курс на соблюдение инстанций – будет чрезвычайная волокита.

Можно ещё привести целый ряд трудно разрешаемых вопросов, но и приведённых достаточно для того, чтобы подчеркнуть то обстоятельство, что мы совершенно не подошли к вопросу с административно-практической точки зрения, оставаясь всё время в сфере решения политических вопросов /выделено мной – Ю.Ж./. Я не думаю, чтобы все эти вопросы были неразрешимы. Мне кажется лишь, что необходимо прежде, чем проводить намеченную реформу, проработать её с точки зрения правильного построения аппарата, для чего создать специальную комиссию из практиков-организаторов. Иначе мы рискуем внести большую сумятицу в работу государственного аппарата, которую будем потом стараться устранить спешно, непродуманно и несистематично».105

Пятаков указывал на те же недостатки, о которых писал и Солодуб. Но что-либо изменить Сталин, даже при поддержке человека, вскоре утверждённого заместителем председателя ВСНХ Союза и председателем Главконцесскома, не мог. Действительно, вопрос являлся сугубо политическим – требовалось сохранить во что бы то ни стало внешние атрибуты и без того урезанной до предела суверенности независимых республик. Требовалось хотя бы так ублажить Раковского, Мдивани, их (всё ещё многочисленных, занимавших весьма высокие посты) сторонников.

К практически тем же заключениям вынужден был прийти и инициатор такой структуры власти. Только увидев, к чему же конкретно она привела, он поспешил за помощью к своей «палочке-выручалочке», Ленину. Писал ему:

«…Прошу обратить особое внимание на следующие пункты, вызывающие у меня сомнение. Во 1-х, в этих положениях нет разделения между компетенцией Союза республик и компетенцией отдельных республик… Второе моё сомнение касается следующего вопроса. Согласно проекту комиссии, у нас получаются троякого рода комиссариаты…» Но вслед за тем предложил ещё более чудовищное построение – «Не проще ли была система, при которой и Совнарком союзный, и Совнарком национальный включал бы всех наркомов, за исключением наркомов военного и иностранных дел».106

К счастью, Ленин то ли не получил послание Каменева, то ли не удосужился ответить на него по какой-то веской причине.

Но на том закулисные попытки хотя бы в последнюю минуту заменить уже сделанное не прекратились.

Проявилось то сразу после пленума ЦК РКП, состоявшегося 18 декабря, ровно через месяц после начала форсированных работ по созданию СССР.

Осознавая свою ответственность за предстоящий выбор – отклонить или одобрить проект Конституции – на нём присутствовали практически все члены ЦК (кроме всё ещё болевшего Ленина, отправленного в командировку Андреева и находившихся за границей Радека и Раковского), семь кандидатов в члены ЦК из девятнадцати, два члена Центральной контрольной комиссии. Выслушав Сталина, доложившего о подготовленном его комиссией тексте Договора, участники пленума приняли обнадёживающее решение: