День помощи - Андрей Завадский

Успокоенные ответом лейтенанта, десантники, даже не подозревавшие, что были в шаге от гибели, двинулись дальше. Майор, следуя к зданию санатория за пленным офицером, решил, что устроителей заговора подвело стремление сохранить все в секрете, иначе сюда можно было бы стянуть большие силы, или вовсе перевезти президента на какую-нибудь военную базу, проникнуть куда без шума оказалось бы практически невозможно.

Видимо, заговорщики просто не подозревали, что кто-то может оказать сопротивление, решившись выступить против них, к тому же не желая посвящать в происходящее слишком многих. Что ж, это похвальное в иной ситуации стремление все сохранить в тайне теперь выходило им боком. Группа майора сумела проникнуть на объект открыто, пока не вызвав ни у кого ни малейших подозрений, без единого выстрела, и было бы замечательно, если бы и убраться отсюда удалось так же тихо и аккуратно, никого не потревожив.

Спецназовцы все так же спокойно, словно и в правду были здесь своими, приблизились к парадному входу. Со стороны можно было подумать, что это происходит смена караула, и охранявшие здание десантники ничего не заподозрили, наблюдая за группой солдат, двигавшихся строевым шагом.

Несколько постов, располагавшихся по периметру здания, не были помехой для бойцов Беркута, но главный вход тоже охранялся, и здесь могли возникнуть сложности. На ступенях, вроде бы, мраморных, стояли еще два часовых, насторожившихся при появлении десятка вооруженных до зубов солдат.

– Стой, кто идет? – подал голос десантник, мгновенно осекшись, когда в грудь ему уставился ствол автомата. – Что происходит?

Солдата охватил страх перед направленным на него оружием, к тому же поблизости не было никого, и рассчитывать на помощь не приходилось. Он все же мог бы попытаться выстрелить, просто громко закричать, но так и стоял неподвижно, словно загипнотизированный взглядом майора, смотревшего десантнику прямо в глаза.

– Молчать, – спецназовцы толкнули часовых внутрь, не дав им возможности поднять тревогу. – Ведите себя тихо, и останетесь живы!

– Двое остаются здесь, – приказал майор, уверено двинувшись дальше. – Будьте готовы применить оружие. Быстрее, ищем Швецова и уходим отсюда, пока десантники не опомнились.

Снаружи санаторий казался довольно ухоженным, способным прямо сейчас принять отдыхающих из всех концов страны, но, оказавшись внутри, спецназовцы поняли, что до готовности ему еще далеко. Половина ламп в коридорах не горела, всюду лежали бухты каких-то проводов, у зияющих темнотой проемов стояли не повешенные на петли двери. В стороне высились кое-как сколоченные козлы, рядом с которыми стояли ведра со штукатуркой и засохшей краской.

– Где президент, – требовательно спросил Беркут у лейтенанта-десантника. – Ну же, где он, черт побери?

– Второй этаж, – произнес молодой офицер, указав на погруженную в темноту широкую лестницу, ведущую на верх. – Швецов там.

– Охрана? – последовал новый вопрос.

– Пара человек, – дрогнувшим голосом ответил лейтенант. – У нас мало бойцов, невозможно везде расставить посты. Там только двое, правда, в коридоре. Остальные в дальнем крыле, отдыхают.

– Вяжите его, – услышав приказ майора, спецназовцы скрутили лейтенанта, выполнившего свою миссию, связав его по рукам и ногам найденным здесь же кабелем и затолкав в рот какую-то ветошь.

Беспомощный, даже не способный закричать офицер отправился в захламленную подсобку, где уже находились оба часовых, временно замененных людьми Беркута. Майор надеялся, что в течение нескольких минут никто не обратит внимания на внеплановую смену караула.

Спецназовцы же, избавившись от обузы, рвались вперед, вихрем влетая в каждую комнату. Лейтенант не солгал, во всем здании, кажется, практически никого не было. Вывернувшего на них из-за угла капитана в полевом камуфляже сбили с ног, прежде чем он успел коснуться кобуры. Офицер потратил несколько мгновений на выбор между тем, чтобы просто закричать или воспользоваться оружием, за что и поплатился. Его тоже крепко связали, кинув в какое-то полутемное помещение, заваленное строительным мусором.

Вихрем взлетели спецназовцы вверх по широкой лестнице, оказавшись на втором этаже. Часовые, охранявшие президента, обернулись на звук шагов, тут же схватившись за оружие. Беркут, бежавший первым, без колебаний вскинул пистолет, дважды выстрелив по ногам ближайшему к себе противнику. Десантник, не успев снять автомат с предохранителя, упал, как подкошенный, за ним последовал второй, которого точными выстрелами вывели из строя другой спецназовец.

– Живы, – майор на мгновение задержался над стонавшими часовыми. – Быстрее, парни, вперед!

Распахнув двери, спецназовцы Беркута, ощетинившись стволами, ворвались в залитое электрическим светом помещение. Беркут окинул комнату взглядом, запоминая малейшие детали. Что ж, не княжеские палаты, но все же вполне прилично, как раз под стать пленнику. Президент Швецов, стоявший возле окна, резко обернулся на звук треснувшего под мощным ударом дерева, опешив от увиденного. Кажется, внезапно отстраненный от власти глава государства не предполагал, что к нему так запросто может ворваться целое отделение вооруженных до зубов бойцов.

– Господин президент, – Беркут выступил вперед, опустив пистолет стволом в пол. Автомат он еще раньше убрал за спину, в тесноте помещений полагаясь на более компактное оружие. – Вам срочно нужно уходить. Я майор Беркут, командир разведывательно-диверсионной группы спецназа Главного разведуправления. Мы пришли за вами, господин президент.

– Да что, черт побери, происходит, – выдохнул Швецов, обведя пристальным взглядом стоящих в проеме спецназовцев в камуфляже, бронежилетах и разгрузках, точно они собирались в бой прямо сейчас. – Куда я должен идти?

Алексей Швецов за истекшие с момента ареста часы успел приготовиться ко всему, но каждый раз, когда слышал скрежет ключа, входящего в замочную скважину, у него внутри все сжималось в диком ужасе, неподконтрольном разуму. Но вместо палача на пороге появлялся капитан-десантник, командир роты, которой, видимо было поручено сторожить смещенного главу государства.

Офицер был немногословен, на вопросы, даже самые невинные, не отвечал, и всякий раз пытался как можно быстрее избавить от общества президента, словно чувствовал за собой вину. Алексей ничего ему не говорил, догадываясь, какие терзания сейчас гложут этого, должно быть, исполнительного и прилежного, без остатка преданного своему командиру офицера, фактически участвующего в государственном перевороте.

За минувшие часы предоставленный самому себе президент впервые смог обдумать собственные поступки, приведшие к такой странной, нелепой, но при этом смертельно опасной для его жизни ситуации. Он уже был готов признать, что совершил ошибку, но не тогда, когда осмелился пойти против воли всесильной Америки, напомнив своим соотечественникам, что они живут в великой стране, достойной называться мировой державой. Нет, это было верно, и появись сейчас у Алексея возможность что-то изменить, вновь вернувшись в прошлое, он едва ли поступил бы иначе. Ошибкой было то, что он поверил, будто его идеи, воспоминания о минувшем величии России и мечты о ее возрождении, кто-то может разделять с ним.

Те, на кого волей-неволей вынужден был полагаться Швецов, давно забыли о чести и верности слову, превыше всего поставив собственное благополучие, казенную дачу или счет в зарубежном банке. И, поняв, что этот сытый мирок, не знающий потрясения, может рухнуть в любой миг, те, кого Алексей считал своими соратниками, решились на поступок, которого от них ожидать было сложно. И вот результат. Президент, лишенный связи с внешним миром, под охраной десантников, верящих, что исполняют законные приказы, а там, за кремлевскими стенами, должно быть, уже вовсю делят власть, не забывая лизать задницы надменным янки, всячески их уверяя в миролюбии России. А Швецов тем временем ждет, когда же появится расстрельная команда, ведь он на месте заговорщиков точно избавился бы от опасного пленника, создающего угрозу одним лишь фактом своего существования. Они уже совершили измену, так что терять тем, кто так ловко устроил переворот, уже попросту нечего. Но случилось то, чего Швецов уже не ждал, и вот на пороге вместо конвоя стоят солдаты, такие же, как те, кому поручили сторожить ценного пленника, но принесшие с собой свободу.

– Без вопросов, пожалуйста, – майор Беркут, видя, что глава государства от неожиданности впал в какой-то ступор, бесцеремонно схватил президента за плечо, вытолкнув его прочь из комнаты. Швецов даже не сопротивлялся, все еще не вполне понимая, что здесь творится. Он еще не отошел от захвата десантниками сочинского аэропорта, а теперь происходило нечто еще более непонятное. – Все объяснения потом. Нам нужно спешить, пока охрана не подняла тревогу.