Лучшее за год: Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк - Сборник

Кейдж Бейкер.

Добро пожаловать на Олимп, мистер Херст

Одна из наиболее плодовитых современных писательниц Кейдж Бейкер дебютировала в 1997 году в журнале “Asimov’s Science Fiction”. С тех пор она завоевала любовь читателей этого издания и очень часто публикует в нем свои остроумные и увлекательные рассказы о приключениях и злоключениях путешествующих во времени агентов Компании. В последнее время Кейдж Бейкер стала публиковать в упомянутом журнале еще две серии рассказов. Одна из них, выдержанная в лучших традициях жанра фэнтези, восхищает богатством живого воображения автора. Рассказы Кейдж Бейкер также выходили в “Realms of Fantasy”, “Sci Fiction”, “Amazing” и в других изданиях. Первый роман Кейдж Бейкер “In the Garden of Iden” был опубликован в том же 1997 году и вошел в число наиболее ярких дебютов года, привлекших к себе пристальное внимание критики. Второй роман, “Sky Coyote”, был издан в 1999 году. За ним, в 2001 году последовали третий и четвертый романы “Mendoza in Hollywood” и “The Graveyard Game”. В 2002 году писательница опубликовала первый сборник рассказов “Black Projects, White Knights”. В число последних книг Кейдж Бейкер входят роман в жанре фэнтези «Наковальня мира» (“The Anvil of the World”), действие которого происходит в вымышленном мире, и повесть “The Empress of Mars”. Сейчас Кейдж Бейкер работает над новым романом о приключениях агентов Компании, “The Life of the World to Come”, и над новым сборником рассказов “Mother Aegypt and Other Stories”. Рассказы Кейдж Бейкер входили в “The Year’s Best Science Fiction” за 2000 и 2003 гг. Помимо писательской деятельности, Кейдж Бейкер занималась живописью, выступала на сцене и руководила Центром живой истории. Кроме того, она преподавала английский язык эпохи Шекспира. Бейкер проживает в городе Писмо-Бич, штат Калифорния.

Действие публикуемого нами увлекательнейшего рассказа Кейдж Бейкер стремительно развивается в замке медиа-магната Уильяма Рэндольфа Херста. Этот, пожалуй, лучший рассказ писательницы об агентах Компании, повествует о непростых взаимоотношениях между сильными мира сего и грандиозных и порой неожиданных последствиях, которые может иметь столкновение их интересов…

Начало фильма: 1926 год

– Дубль десять! – крикнул режиссер и, опустив мегафон, развалился на стуле. Песок под стулом просел. Раздраженно крякнув, режиссер вытащил ножки стула из песка и уставился на коня, скакавшего по гребню песчаной дюны. Замотанный в бурнус всадник прильнул к шее скакуна, пряча лицо от мощного потока ветра, исходящего от вентилятора, гнавшего ветер.

– Хорошо! Пока хорошо! – приговаривал ассистент режиссера. Стоявший рядом в таком же бурнусе, как и всадник, Рудольф Валентино161 молча кивнул. Все впились глазами в коня. Все ближе и ближе… Еще немного, и сцена будет снята!

И тут оператор выругался. С моря налетел настоящий ветер, оторвал ветку у худосочной пальмы, воткнутой в песок в качестве декорации у шатра шейха, и швырнул ее прямо под копыта скакуна. Конь встал на дыбы и стал гарцевать на месте. Мужественно продержавшись у него на спине пару секунд, всадник вылетел из седла, молотя руками и ногами, перевернулся в воздухе и воткнулся головой в песок.

– Черт! – зарычал режиссер. – Вырубайте ветер!

– Льюис, ты цел? – заорал помощник с хлопушкой. Всадник с трудом сел, отбросил за спину складки бурнуса и помахал рукой. – Мол, все в порядке…

– Дубль одиннадцать! – крикнул ассистент режиссера. – Приготовиться!

Всадник кое-как поднялся на ноги, успокоил фыркавшую лошадь, взял ее под уздцы и повел назад за дюны. Соленый морской ветер тут же стер следы на песке.

– Он так и будет дуть, – мрачно заявил Валентино, с отвращением теребя старившую его фальшивую бороду.

– А что, тут не водятся лошади, которым плевать на пальмовые ветки? – осведомился оператор.

– Одни клячи! – буркнул режиссер. – А мы выложили кучу денег за настоящего арабского скакуна… А в чем, собственно, дело? Кто-нибудь жалуется на ушибы? Я что-то не слышал!

– Я его вообще не вижу, – сказал ассистент режиссера, изучавший из-под ладони горизонт. – Что он там, умер, что ли?

Но в этот самый момент на дальней дюне появился вышедший на старт всадник.

– Сам ты умер! – хмыкнул режиссер. – Этот парень – не промах.

Глядя на всадника, режиссер поднес к губам мегафон. Помощник написал на хлопушке мелом номер дубля. – Хлоп!

– Ветер!.. Дубль одиннадцать!

Конь и всадник снова мчались против ветра навстречу закату по желтым, как львиная грива, дюнам. Камера жужжала. Всадник и конь исчезли в последней впадине между дюнами и… И…

Ассистент режиссера и оператор хором застонали.

Валентино поморщился.

– Я их не вижу, мистер Фицморис, – сказал помощник с хлопушкой.

– Куда они провалились?! – заорал режиссер. – Камера – стоп! И выключите проклятый вентилятор!

– Извините! – Это на вершине последней дюны показался Льюис. Он вел за повод нервно дергавшего головой коня. – Извините. Конь споткнулся.

– Конюхи! Джадаан упал! – не своим голосом завопил ассистент режиссера, и из лагеря на океанском пляже к съемочной площадке бросилось сразу пятеро конюхов. Оставив на их попечение коня, Льюис хромая подошел к режиссеру. Бурнус съехал Льюису на затылок. Ветер трепал его взмокшие от пота светлые волосы. На их фоне темный грим, – а точнее, то, что от него осталось после падений лицом на песок, – выглядел особенно нелепо. С полным ртом песка, отплевываясь и отлепляя фальшивую бороду, Льюис ослепительно улыбнулся.

– Если хотите, я сделаю еще один дубль, мистер Фицморис, – сказал Льюис.

– Не надо, – сказал Валентино. – Вы свернете себе шею, или погубите коня, или убьетесь оба.

– Ну ладно, – нерешительно проговорил режиссер. – Мы уже немало отсняли. Темнеет… Да и последний дубль, возможно, сгодится…

Льюис кивнул и пошел прочь по песку, стремясь поскорее освободиться от восточных одеяний. Внезапно Валентино шагнул вперед и положил ему руку на плечо. Льюис поднял на него глаза, смахивая песок с ресниц.

– Ты очень хорошо работаешь, друг мой, – сказал Валентино. – Но не садись больше на лошадь. Тебе и так уже досталось!

– Это точно. Но все равно интересно побыть несколько часов, так сказать, в шкуре Рудольфа Валентино, – ответил Льюис и невесть откуда достал авторучку. – А вы не дадите мне автограф, мистер Валентино?

– Конечно, – ответил Валентино, озираясь по сторонам в поисках бумаги.

Очередным жестом фокусника Льюис извлек из пустоты экземпляр сценария и протянул его Валентино.

– Так как тебя зовут?

– Льюис, мистер Валентино. Напишите вот здесь! – попросил Льюис, показав пальцем на пустое место под самым названием «Сын шейха», и, улыбаясь со сдерживаемым торжеством, смотрел, как Валентино пишет «Льюису, моему второму „я“. Рудольф Валентино».