10 вождей. От Ленина до Путина - Леонид Млечин

На протяжении ряда недель мне однажды пришлось готовить в Москве, «натаскивать» нового политического «комиссара» эфиопской армии. Это был член Временного военно-административного совета, один из лидеров эфиопской «революции» Асрат Десту. Он много говорил о желании Менгисту Хайле Мариама построить социализм в своей бесподобно нищей стране и «утвердить там демократию». На мой вопрос:

«Почему в Аддис-Абебе, да и в других городах не прекращают греметь выстрелы расстрелов?»

Десту убежденно сказал:

«Мы поступаем, как Ленин: без красного террора социализм не построить. Слишком много врагов…»

Черненко, принимая Менгисту в конце марта 1984 года, поддержал рвение диктатора в его стремлении силой защитить «эфиопскую революцию»…

Генералы и офицеры Главпура по очереди показывали, рассказывали, читали лекции (одному!) Асрат Десту, этому тощему, с блестящими глазами человеку, как с помощью политических средств повысить боеготовность «революционной» армии, укрепить морально-психологическую устойчивость войск. Так, впрочем, мы делали и с иными военными функционерами из других армий так называемых «развивающихся» стран. Наконец эфиоп уехал в Аддис-Абебу. Через пару недель читаю «шифровку» от наших советников из Эфиопии: во время заседания Революционного Совета прямо за столом возникла перепалка с перестрелкой. «Наш» комиссар Асрат Десту и еще несколько других офицеров были убиты на этом «заседании».

Я отвлекся. Но когда-нибудь, возможно, напишу, если судьба будет ко мне благосклонна и даст мне возможность еще пожить в этом земном мире, о том, что я видел и знал, будучи начальником управления специальной пропаганды («психологической войны»), а затем и заместителем начальника Главного политуправления Советской Армии. В составе делегаций и лично встречался с Ф. Кастро, Н.М. Тараки, Б. Кармалем, Ю. Цеденбалом, М. Каддафи, Мухаммедом, Ким Ир Сеном, М. Менгисту, Я. Кадаром, Н. Чаушеску, В. Ярузельским, М. Тласом и многими, многими другими лидерами и руководителями «социалистического и третьего мира». Тогда, именно тогда, у меня окрепло убеждение, что мы в историческом тупике. Страны, которые мы всячески пытались поставить на рельсы «социалистической ориентации», быстро становились вооруженными до зубов, но еще больше опускались в яму нищеты без каких-либо надежд из нее выбраться.

Члены политбюро ЦК КПСС, видимо, так не думали.

То и дело оказывалась безвозмездная срочная экономическая помощь Никарагуа (хлеб, нефть, оружие) на сотни миллионов долларов{961}, как и другим «революционным» странам. Черненко ставил свою подпись под подобными документами, ни разу не возразив. Такая же помощь, преимущественно «специмуществом» (так именовалось для маскировки оружие и военная техника), шла в НДРЙ, Анголу, Мозамбик, Судан, Ливан, Ливию, Сирию, Вьетнам, Лаос, Камбоджу, многие другие страны. Генеральный секретарь был просто человеком, кто регулярно ставил высшую подпись, прежде чем нефть, хлеб, оборудование, медикаменты, «специмущество» сталкивались в бездонную «черную дыру» старой коминтерновской политики.

По-прежнему в международных политических делах, комдвижении Москва пыталась дирижировать. Так, 11–12 июля 1984 года в Москве состоялось очередное совещание секретарей ЦК БКП, ВСРП, КПВ, СЕПТ, КП Кубы, НРЛП, МНРП, ПОРП, РКП, КПСС и КПЧ{962}. На совещании все обсуждали, как наставить побольше «палок» в американские «ракетные колеса», как использовать европейские и мировые общественные форумы для «продвижения» собственных планов.

При Черненко все осталось, как было раньше: жесткая ортодоксия, что касается идеологических вопросов, укрепление социалистического содружества во главе с СССР, международного коммунистического движения, стран «социалистической ориентации» и, конечно, конфронтационный курс по отношению к США и НАТО. Шестой лидер КПСС и СССР был не в состоянии внести в советскую внешнюю политику нечто такое, что могло сохранить на ней хоть какой-то отпечаток личного «творчества», мысли, интереса.

Пожалуй, Черненко проявил не столько интерес, сколько любопытство к приезду в СССР Ким Ир Сена.

Черненко помнит, как еще зимой 1984 года северокорейский лидер заявил, что хотел бы воспользоваться давним предложением посетить Советский Союз. Москва, естественно, поддержала это желание. Отношения с КНДР, исповедующей идеи «чучхе», уже давненько стали своеобразными. Когда Черненко принесли план визита, он неожиданно затребовал у шестого сектора общего отдела материалы по корейской войне. Человек, которого, кроме партийных дел, кадровых передвижений и канцелярской бюрократии, ничего, казалось, не интересовало, с любопытством листал документы о той далекой, односторонне известной в СССР войне.

Черненко узнал, например, что Ким Ир Сен впервые поставил вопрос перед Москвой о «военном объединении» Северной и Южной Кореи 19 января 1950 года. Северокорейский вождь говорил, что «сам он начать наступление не может потому, что он коммунист, человек дисциплинированный и указания товарища Сталина для него являются законом»{963}. Сталин, пару недель подумав, дал согласие, запросив, между делом, за обещанное оружие, боевую технику (все было поставлено в избытке) и за советников несколько тонн золота, серебра, десятки тонн моноцитового концентрата. Черненко, бывший в годы корейской войны заведующим отделом пропаганды и агитации в Молдавии, ничего, конечно, об этом не знал. С проснувшимся любопытством генсек переворачивал листы тридцатилетней давности.

Ким Ир Сен приезжал из Пхеньяна специальным поездом. На Ярославском вокзале 23 мая 1984 года его встречали Тихонов, Громыко, Устинов. Для восточного диктатора все «приподняли»: почетный караул, обед, резиденция. В Екатерининском зале Кремля шли переговоры. Черненко привычно читал текст. Крупные буквы. Рубленые фразы. Ему сказали, что Ким будет напирать на «милитаризацию» Южной Кореи и станет просить оружие, оружие, еще оружие. Всякое…

Черненко, прочитав свою часть «беседы», вынужден был почти час слушать «великого вождя», говорившего действительно о том, что от него ждали. Генсек еще не знает, что незадолго до своей смерти, в феврале 1985 года он подпишет приглашение сыну Ким Ир Сена – Ким Чен Иру – «любимому руководителю» – посетить Советский Союз{964}. Спецслужбы сообщили, что «сам» вождь сильно болен и хорошо бы «установить нормальные связи» с его преемником. Ким Чен Ир проигнорировал приглашение Черненко, а сам «великий вождь» прожил еще почти десять лет…

Черненко, однако, пообещал дать новое оружие: авиационное, радиотехническое, средства ПВО. Ким Ир Сен был удовлетворен обещаниями генсека.