«Я – АНГЕЛ!». Часть вторая: «Между Сциллой и Харибдой» - Сергей Николаевич Зеленин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сравнили тоже, Давид Львович… Харьков, всё же — столица, хотя и всего-навсего Украины. А, что такое Выкса? Дыра!
Кулаком по столу:
— ВРЁШЬ!!! Выкса — столица «Акционерного Общества Российского Среднего Машиностроения», товарищ Председатель Совета директоров! И Вам следует всерьёз заняться её благоустройством — прежде чем Вами займётся ОГПУ!
Справедливости ради сказать, я ему через архитектурно-строительный отдел «ОПТБ-007» подкинул генеральный план преобразования и реконструкции Приокского края, коим Дыренков и немедленно занялся со всей присущей ему энергией.
Сотрудничество с столично-украинским «Харьковским тракторным заводом», позволило мне выйти на «донецких» — от коих моя «подпольная империя» стала по бартеру получать металл, уголь и креозот для химии.
* * *
К осени 1924 года, наконец-то более-менее стабильно — ломаясь не чаще пары раз в месяц, заработала установка по первичной переработке доменного шлака из отвалов Ульяновского чугунолитейного завода. Выделяемый из него в первую очередь так называемый — «корольковый» чугун, переливался в вагранке в стандартные слитки и как ферросплав поставлялся в «Акционерное Общество Российского Среднего Машиностроения» (АО «Россредмаш») — для производства наиболее ответственных частей трактора «Мужик», а также использовался на месте — для нужд «УАЗа», опытно-экспериментального цеха «ОПТБ-007» или артелей кооператива «Красный рассвет».
Получаемый из того же источника высококачественный цемент бодяжился с обычным и использовался в строительстве, или складировался на будущее…
Фосфаты (соли фосфорной кислоты — в основном калия и кальция), мной предполагается использовать для производства минеральных удобрений (фосфат аммония или «Амофос») и огнестойких антипиреновых составов для пропитки шпал — из которых изготавливаются быстросборные «ульяновские» домики нашего с Ксавером «совместного предприятия» АО «Жилстрой».
По «Пятилетнему плану развития Ульяновска» — основные «движняки» начнутся в 1926 году. Пока всего лишь удалось договориться с производителями жидких моющих средств — об использовании фосфатов как компонента мыла для умягчения воды. Закинул «удочку» в Наркомат путей сообщения, все морские-речные пароходства и вообще — разослал рекламные листки всюду, где используются паровые котлы: добавка фосфатов в котловую воду — способствует уменьшению образования накипи на внутренних стенках котлов и, тем самым — увеличению межремонтного пробега.
Однако, пока «воз и ныне там»!
Так что, работаем «на склад» и практически себе в убыток.
А что тогда говорить об основных составляющих ульяновского доменного шлака — об двуокиси титана, оксиде циркония и карбидах этих металлов? Не говоря уже про не так давно открытый датскими учёными элемент «гафний».
На склад, на склад — и только на склад!
Если бы не получал исправно финансово-денежные средства от Ксавера — я бы, несмотря на все свои «рояли» и «послезнания» — уже давно бы летел как фанера над Парижем и, как журавель — улетающий умирать на Юг, курлыкал что-нибудь печальное.
Осознавая сей факт и своё — просто фантастическое везение, я бывало — по несколько раз на день говорил:
— Это я удачно в тот раз к нему «зашёл»: полторы недели страха — и всё небо в алмазах!
* * *
Профессор Чижевский Дмитрий Павлович со своей группой «младших научных сотрудников» — штат которой постепенно, но неуклонно увеличивался, «сосал» с меня финансовые средства — аки «чёрная дыра» средних размеров межгаллактическую звёздную пыль.
Созданная им в одном из старых цехов Ульяновского чугунолитейного завода «Лаборатория металлургической химии» — постоянно перестраивалась, расширялась, пополнялась приобретаемыми мной по его заявке оборудованием и приборами…
По степени оснащённости, уверен, это была — современнейшая лаборатория в Советской России!
Да и большинству западных лабораторий подобного профиля — она могла бы дать пару очков форы. Однако требуемого мной, хотя бы по самому минимуму — чистого диоксида титана (рутила), я от Чижевского очень долго не мог дождаться…
Я конечно понимаю всю сложность поставленной перед сотрудниками лаборатории и её руководителем задачи, но нет-нет, да и вопрошал как Гай Юлий Цезарь — сенатора Люция Сергия Каталину:
— Доколе, о профессор, Вы будете испытывать долготерпение наше⁈
Вроде бы старался вопрошать шутливо, но что-то видать было в моём голосе или взгляде такое, что заставляло Дмитрия Павловича нервничать:
— Если бы Вы разрешили работать над сульфатной технологией очистки диоксида…
Кулаком по столу:
— НЕ РАЗРЕШУ!!!
— Вы,- обижается, — невежественный дилетант.
— Вы — зашторенный догматик!
Вот и поговорили, что называется.
Осенью 1924 года мы нервничали уже оба и, как-то после очередной поездки в Нижний Новгород — я как бы между делом обронил в разговоре:
— Чисто случайно довелось оказаться в вашем доме, профессор и, знаете: ваша комната — откуда я Вас подобрал, кажись — скоро должна освободиться…
Затем, подмигнул:
— Я там шепнул кому след и её покамест попридержат. Специально для Вас.
Дмитрий Павлович взбледнел лицом как мраморный статуй и, не прошло и недели — как он подошёл ко мне с колбочкой наполненном каким-то порошком идеально-белого цвета.
— Кокс или герыч? — рассматривая на свет, прикалываюсь я.
Тот, не приняв моей шутки:
— Что заказывали — то и получили! Это двуокись титана (TiO2) чистотой близкой к 98-ти процентов. Чище — просто невозможно, уверяю Вас.
Пытливо заглядываю в глаза:
— Хлорный метод?
— Да. Тот, что Вы в тетрадочке какой-то показывали.
Этот «рояль» был в студенческом конспекте сына, а не на компе.
Оценивающе взвесив в руке, прищурив глаз вопрошаю:
— Не маловато ли будет за целых… Сколько мы с Вами уже знакомы, профессор?
Дмитрий Павлович, чуть ли не книксен мне сделал:
— Чем богаты — тем и рады, Серафим Фёдорович! Большего количества в день, в наших лабораторных условиях получить нереально.
— «В день»? — с паршивой овцы хоть шерсти клок, — хорошо, пусть будет по столько в день… И в ночь! Обеспечьте круглосуточный режим работы лаборатории — народу у вас в группе хватает.
Это у меня будет, если «на глазок» — примерно по килограмму-полтора этого «волшебного» порошка в сутки. Ну, что ж — пойдёт для почину!
— А, что нужно для того, профессор, чтобы производить чистую двуокись титана тоннами?
Пожимает плечами:
— Думаю, сперва надо спроектировать и изготовить опытно-промышленную установку — чтоб выделять где-то по тонне-две этого вещества в сутки, затем…
— … Затем — промышленную установку, — прерываю нетерпеливо, — так, что для этого надо?
Тот, достаёт листочек с очередным списочком и протягивает мне. Бегло ознакомившись, я поддерживая рукой выпадающую челюсть, произношу лишь…:
— ОГО!!!
…Прежде чем надолго онеметь.
