Адамово Яблоко - Ольга Погодина-Кузмина

Игорь так и не добрался до зеркала, только намочил волосы над раковиной в служебной уборной. После разговора с Китти он вдруг начал чувствовать на себе насмешливые и неприязненные взгляды других парней, слышать шепот за спиной и даже одернул себя: «Станешь параноиком».

Через четверть часа они вместе с девушками выстроились в коридоре, и костюмерша быстро пошла вдоль ряда, одергивая складки, застегивая или распахивая пиджаки и рубашки, поправляя шарфы. Дизайнер двигался следом и высоким капризным голосом объяснял:

– Идея заключается уже в самом названии коллекции – «Инфант». Думайте о том, как важна здесь концепция сексуальности, изнеженности. Современный мужчина все больше становится женственным, рафинированным и желанным. Это мужчина-ребенок, анфан-террибль, красивая игрушка, одинаково привлекательная для женщин и для мужчин своего пола.

– И не бегать по языку, – добавил Василий. – Идем чёсом, в среднем темпе, ближе к медленному. Нормально фиксируем поворот! По четыре выхода, меняем быстро, прошли мужские, сразу пошла женская, без паузы. Всем понятно? Увижу, кто курит в костюмах, – будем прощаться. И не путать номера.

На первом же выходе Игорь ошибся. Он должен был завершать, за Борей Комаровым, но почему-то решил, что его очередь за Денисом. Боря отпихнул его локтем и быстро тихо прошипел:

– На плешке научился первым вагоном лезть?

Игорь не совсем понял значение этих слов, но ощутил колючую враждебность Бори. Они прошли. Василий подгонял, и Игорь вместе со всеми поторопился переодеться, путаясь в длинных плиссированных манжетах, в кружевах на обтачке рубашки. Продолжая размышлять над словами Китти и над обидной фразой Бори, он отработал второй проход, рассеянно глядя в зал, где блестели хромом и стеклом столы, смутно белели лица гостей.

В перерыве им принесли шампанское и кофе в бумажных стаканчиках. Игорь хотел подойти к Боре, но появился Василий Николаевич и снова начал кричать:

– Если я сказал в медленном темпе, не значит, что надо ползать как мухи по дерьму! Сейчас работаем в зале, у столов. Еще раз для тупых – улыбаться нужно, а говорить с гостями, пить и есть нельзя! И если хоть один инцидент с клиентами, всех оштрафую, разбираться не буду…

Игорь машинально сел на стул у зеркала, не слушая, размышляя о том, нужно ли отвечать Комарову. Но когда Василий вышел, Боря сам направился к нему.

– Ты такая простая, даша! Все стоят, а она сидит!

Он резко выбил из-под Игоря стул, и тот больно упал на копчик.

Кто-то громко засмеялся, их обступили. Стельмак, Ренат, Дима Лыков – все «старенькие». Всем было любопытно, чем закончится ссора. Сидя на полу, Игорь видел кривые, брезгливые усмешки на их красивых лицах, чувствовал, как прямо над головой сгущается враждебность.

Он медленно поднялся, глядя на Борю, белого от ненависти.

– Что тебе надо?

– Ты, дешевка, – воскликнул Комаров, срываясь на фальцет, – думаешь, если Измайлов тебе в рот пару раз кончил, ты уже звезда на болоте? Думаешь, мало вас тут было?

Злость вскипела в груди Игоря, заклокотала в горле, не давая дышать. Комаров вдруг отлетел, опрокинув стойку с костюмами, и тогда только Игорь сообразил, что ударил его в челюсть. Снова раздался смех, кто-то бросился поднимать Борю и костюмы.

– Вы дебилы оба, теперь всех оштрафуют из-за вас! – досадливо воскликнул Женька Стельмак.

Опомнившись, Комаров кинулся на Игоря.

– Сука, урод, убью! Он мне челюсть сломал!.. У меня кровь во рту…

Его удержали за руки.

– Ты сам урод, – постепенно приходя в себя, пробормотал Игорь.

– А ты бы правда заткнулся, Воеводин, – с угрозой посоветовал Ренат. – Ты один, а нас тут много.

– Если я захочу, вас никого тут не будет, – не узнавая собственный голос, произнес Игорь и, захватив с вешалки свою куртку, вышел в коридор.

Денис догнал его.

– Класс ты ему дал. И правильно! Они нам завидуют, что мы молодые, вот и бесятся. Как будто сами бы не пользовались. А Комарову и Ренату уже по двадцать пять лет! Я не хотел передавать, но они все время смеются над тобой и наговаривают… Что ты ходишь, как железный дровосек, и пред камерой – как колода, и двух слов связать не можешь. Что у тебя зажим и профнепригодность, а Василий тебя держит потому, что ты тогда Измайлову… ну, прямо в лифте, и все остальное. И что они вдвоем тебя… ну, это делают… вместе с Марковым.

Игоря передернуло от отвращения. В конце коридора он остановился.

– А ты куда? – спросил Денис.

– Домой, – ответил Игорь.

– Так вот и уйдешь? А Василий?..

– А что Василий? – Игорь сплюнул на пол. – Что он мне сделает? Оштрафует?.. Я, может быть, совсем из агентства уйду.

– А костюм?

Игорь сейчас только сообразил, что так и вышел в кружевной рубашке и брюках из зеленой парчи.

– Потом верну.

– Так, а что сказать Василию?

– Ничего. Нет, скажи – пошел он в задницу. И этим передай, что я им запомню железного дровосека. Я только пальцами щелкну вот так, и они об этом пожалеют… и про Измайлова в лифте… и про Маркова тоже!..

При этих словах лицо Дениса вытянулось. Игорь обернулся и увидел Василия и Маркова, подходивших к ним.

– Кто тут шумит? И что конкретно? – спросил Александр Николаевич, уставившись на Игоря веселыми желтыми глазами.

Игорь подумал, что Василий сейчас начнет орать, но тот молчал и только улыбался Маркову, словно невеста жениху. У Дениса было такое лицо, словно это ему, а не Комарову дали в челюсть.

– Ну, пойдем, расскажешь по порядку, – Марков повернул ручку двери с надписью «Вход воспрещен». – Уж ты как хочешь, Николаич, но этого бойца я забираю. А то в карты мне сегодня не везет, надо сваливать, пока штаны не проиграл.

Игорь хотел возразить, что уходит сам, но что-то объяснять сейчас было глупо, поэтому он молча вышел вместе с Марковым. Они оказались на площадке широкой лестницы, застеленной ковровой дорожкой. Охранник наставил на них рацию, но Марков остановил его жестом.

– Спокойно, родной, свои. Ситуация под контролем.

И, сжав руку Игоря выше локтя, повел его вниз.

На улице, под козырьком подъезда, Игорь высвободился. Сильный холодный дождь хлестал по асфальту, и пятна фонарей вдоль трассы расплывались, как если смотреть сквозь слезы.

– А ты, оказывается, конфликтный пацан, – заметил Александр Николаевич. – Хотя тут я поддерживаю. Бывает, люди слов не понимают. Лучше один раз в рыло сунуть, чтобы знали, с кем ведут базар.

Игорь немного удивился, что он уже знает подробности их с Комаровым ссоры. Хотя спиртным от Маркова не пахло, он казался подвыпившим и был в хорошем настроении. Глядя на его круглую голову и пушистые усы цвета соли с перцем, Игорь подумал, что он похож на крепкого задиристого кота.

– Ну что, подвезти тебя?

– Спасибо, не надо, я машину поймаю, – Игорь натянул куртку на голову, чтобы выйти под дождь.

Марков пиликнул брелоком сигнализации своего «лэнд-крузера».

– Хрен тут поймаешь. Вокруг промзона, там – выезд на кольцевую. Да не ломайся, что ты как школьница после первых месячных! Куда тебе?

– На Пионерскую.

– А мне в Коломяги. Соседи, значит.

Под защитой стеклянного навеса они вышли на стоянку, и, поколебавшись, Игорь забрался в высокий джип. Марков включил музыку, рванул с места и прямо по тротуару выскочил на пустую дорогу, развернулся на двойной сплошной.

Приемник в машине был настроен на «Русский шансон». Мужской голос проникновенно выводил под мелодию вальса: «В тебе было столько желаний, и месяц над нами светил…»

– Ну, так чего вы там не поделили? – убавив громкость, полюбопытствовал Марков. – Или они всё возвышения тебе не могут простить?

– Какого возвышения?

Тот поднял брови, делано удивляясь.

– А какого еще тебе надо?

– Мне ничего не надо, – отозвался Игорь.

– Да ну? Вот мне повезло сегодня. Встретил бескорыстное сердце. Может, и дяде Саше тут чего отвалится за здорово живешь?

Игорь отодвинулся от него, отвернулся к окну.

Дождь заливал стекла машины, безлюдные улицы, темные дома. Игорь, в последние дни как-то утративший чувство времени, вдруг сообразил, что уже полночь.

Марков спросил, глядя на дорогу:

– А знаешь такую песенку? Как положено друзьям, все мы делим пополам… И снежинку, и дождинку.

Он вдруг резко остановил машину.

– Ну что, стажер, наладим контакт?

Игорь отпрянул, нашаривая ручку двери, чтобы выскочить наружу.

– Умора с тобой, ей-богу! – Марков расхохотался, показывая щель между широких передних зубов. – Сиди, кому ты нужен. Сигарет пойду куплю.

Увидев, что они стоят перед ночным магазином, Игорь понял, каким выглядит дураком. Мягкий голос из радио все повторял припев вальса: «Как было тепло, что нас с тобой вместе свело, девочка-пай, рядом жиган и хулиган…»

Через залитые дождем окна магазина он видел, как Александр Николаевич покупает сигареты, минеральную воду, еще какую-то мелочь – шоколадки, леденцы в коробочках. Кто-то позвонил ему, и он вернулся к машине, плечом прижимая к уху коммуникатор, отрывисто отвечая: