Босс скучает (СИ) - Тэя Татьяна

— Пойдём, Серёженька, — она берёт под руку зависшего у нашего стола Мелёхина и ведёт его к выходу и многозначительно добавляет: — У Вари дела.

Я сижу за столом и наблюдаю, как Герман не торопится покидать лекционный зал. Тянет время, как и я, собирается крайне медленно и прощается с каждым, кто решает поблагодарить его за лекцию, а таковые находятся. Обычно меня не раздражает, когда сокурсники задерживают преподавателя бесконечными вопросами о содержании курса, порядке сдачи зачёта и рекомендуемой литературе. Только сегодня, вот серьёзно, всех хочется порвать или порезать на мелкие квадратики.

Наконец, последний человек покидает аудиторию. Остаёмся только мы с Германом. Подхватываю сумку и подхожу к нему. Пока иду, его взгляд прикован ко мне, и каждый мой шаг оказывается короче и медленнее предыдущего. Робею с каждым сантиметром, а отчего — сама не знаю.

— Привет, — здороваюсь первой и встаю так близко; ближе, чем кто-либо другой сегодня.

А, что? Никто ведь не видит.

— Привет, Варь, — Герман улыбается, но обнимать не торопится.

Наоборот, стоит с засунутыми в карманы джинсов руками и смотрит на меня.

— Не ожидала тебя здесь увидеть.

— Не ожидал, что вообще здесь сегодня окажусь.

— То есть? — вопросительно смотрю на него.

— Приехал к себе в институт, а меня в Финэк с какими-то записульками отправили. Ещё и дисциплину всучили другую, я думал, у меня у самого сегодня лекции. — Он тяжело вздыхает, и я осознаю, что Герман устал.

Ещё бы! Оттарабанил перед полной аудиторией полтора часа без подготовки, и до нашей группы, наверное, тоже что-то ещё отвёл.

— Ну, да, риски они такие.

Теперь мне становится более понятен его вольготный внешний вид. Не могу сказать, что исключительно все преподаватели ходят в костюмах и при галстуках, но в большинстве своём так и есть.

— И не говори, — его рука пробегается по волосам, откидывая их назад. — Считал, что мне только после нового года читать предмет доверят, а тут кинули в свободное плаванье и греби. Наверное, я и не воспринимаюсь, как кхм… педагог, — он одёрнул подкатанные рукава своей футболки.

— Почему же? Ты так как-то даже ближе к народу. Мне нравится.

Я делаю ещё один короткий шаг.

— Секунду, — усмехается Герман и уходит к двери, чтобы прикрыть её.

Я жду его у стола, стою, прикусив нижнюю губу, а в животе разливается тепло, потому что знаю, что сейчас произойдёт.

Герман не разочаровывает. Возвращается, обнимает меня своими ручищами и притягивает к себе для поцелуя. Его язык прямо и без прелюдий врывается в мой рот, и я стону что-то невнятное, вступая с ним в игру. Руки сами поднимаются, и пальцы тонут в его волосах, сжимая их в горсти. Один вдох и лёгкие наполняются родным обалденным запахом, который невозможно описать. Меня немного штормит, Герман бережно придерживает меня за талию, пока поцелуй затихает.

— Так больше похоже на «привет»? — шепчет он, прижимаясь губами к моему виску.

— Больше, — трусь носом о его футболку и снова глубоко вдыхаю.

— Всю лекцию об этом мечтал.

— Да? Даже незаметно было, — удивляюсь я, хотя понимаю, что он, конечно, шутит.

— Если б было заметно, как я скучаю, то… — Герман не договаривает, и я нервно хихикаю, затем шлёпаю его по плечу.

— Ты ведь уже всё? Домой вместе поедем?

— Ммм, — его руки путешествуют по моей спине, поглаживая её, будто в попытке успокоить, а я вся дрожу от его близости. — Ты, что, хочешь перед всеми проафишировать, что мы вместе? Если честно, не думаю, что это хорошая идея, да и у меня ещё есть кое-какие дела.

— Кое-какие дела — это дела… — побуждаю его рассказать.

Однако Герман ничего не успевает ответить, и наш момент единения внезапно оказывается прерван. Мы отскакиваем друг от друга, наверное, на метр, когда дверь приоткрывается и в аудиторию заглядывает один из преподавателей кафедры.

Женщина чуть за тридцать чиркает по мне взглядом и обращается к Герману.

— Герман Маркович, как у вас сегодня всё прошло? — она подходит ближе, продолжая говорить о каких-то там списках и нагрузке, а я вопросительно смотрю на Германа, не зная, что мне дальше делать, но женщина решает за меня. — Вы, кстати, можете уже идти, если всё уже выяснили.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Что я там выяснила, никто не уточняет, но я, пожав плечами и поймав подбадривающий взгляд Германа, ухожу, не уверенная, ждать ли мне его или отправиться домой. Поколебавшись, я решаю уйти, думая, что наберу Германа чуть позже.

19

Мой звонок остаётся без ответа, а чуть позже приходит короткое «Варя, перезвоню». Мне остаётся лишь вздохнуть и смириться, и не беспокоить Германа. Понимаю, что на него тоже многое навалилось, и сейчас не лучшее время бомбардировать его телефон звонками.

Я всё-таки захожу, как и говорила Ане, в библиотеку, тяну время, всё ещё надеясь дождаться Германа, но потом решаю, что это бессмысленно, и покидаю университет, в который как раз начинают подтягиваться вечерники. Может, у Германа ещё вечером пары? Он ничего не говорил. Может, не знал? Ах, в голове только лишь карусель из вопросов.

До квартиры решаю прогуляться. Да, путь не близкий, но и я никуда не спешу. Тем более, погода чудесная и дождя нет. По дороге, чтобы отвлечься, болтаю с Риткой, звоню родителям, делюсь последними новостями. В общем, заполняю пространство миллионом разных дел, только бы не думать о Германе.

Возвращаюсь домой, сажусь за ноут, чтобы сделать небольшую работу по статистике, которая в итоге засасывает меня на несколько часов. Поэтому когда я поднимаю голову от клавиатуры, осознаю, что Герман так и не позвонил; а тем временем, прошло уже больше четырёх часов.

Интересно, он сегодня ко мне приедет или нет? Не то чтобы это было обязательным — ночевать у меня каждый день. Мы же не съезжались и не проживали вместе, хотя часто оставались то у него, то у меня. У меня больше, так как квартира отдельная и это комфортнее, чем комната, хоть и огромная, в коммуналке.

Германа воспитывала одна мама, отец умер, когда ему было чуть больше десяти лет, и с финансами, как говорил Герман, у них всегда было ровно. Ровно — это не значит хорошо, потому что работать он пошёл сразу после окончания школы, попутно успевая учиться в университете на бюджете. Сейчас писал работы на заказ и зарабатывал больше мозгами, чем физическим трудом. Никогда особо его об этом не расспрашивала, почему-то было неудобно влезать в эту финансовую сферу.

В любом случае, он тоже никогда её не затрагивал и, вроде как, с деньгами проблем у него не было. Что ещё раз доказывало, что он взрослый и самостоятельный парень.

Вытягиваю руки над головой и выгибаю затёкшую спину. Да уж, зарядка бы не помешала.

И перекусить бы тоже не мешало.

А ещё бы не помешал звонок другу.

Всё-таки хватаю телефон и падаю вместе с ним на кровать, думая, какого чёрта, это мой парень! Отвлеку его на секунду, может же он сказать: да или нет, приедет или увидимся завтра. В голове бьётся неприятная мысль: а уж не навязываюсь ли я, но я отмахиваюсь от неё, как от назойливого насекомого.

Герман отвечает после второго гудка.

— Тебя ждать? — начинаю без лишних приветствий.

— Сегодня нет, я домой, завтра к восьми на лекции.

Судя по звукам улицы и извечного трафика, Герман только вышел из университета.

— К восьми! Это шок! А что так рано? — разочарование у меня ничем не прикрытое, да и я не стремлюсь сдерживаться.

— У меня безумное расписание, милая, — его голос какой-то делано недовольный, — и я понял, что мне надо выспаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Так приезжай, выспишься, — я начинаю водить кончиком пальца по покрывалу, отслеживая машинную строчку.

— С тобой и выспаться? Это из разряда фантастики, — усмехается он.

— Обещаю, я не буду приставать.

— Ты-то, может, и обещаешь, только я за себя не отвечаю, — игривые нотки в его голосе заставляют меня вспыхнуть тотчас же.