Рыжая бестия - Алина Кускова

Сергей усмехнулся, болезнь под названием «Стефания» начала отступать, раз он мысленно назвал блондинку роскошной. Да, этот эпитет к Марьяне не прилепишь. Марьяна может быть очаровательной. Но ее зеленые глаза, цвета беспробудной тоски, зажигаются настоящим огнем, когда она говорит о мести. Сильная девушка. Стефания несколько инфантильна, и эту свою женскую слабость она показывала постоянно, предоставляя Столярову самому принимать судьбоносные решения.

Но однажды она решила сама и бросила Столярова. Как хорошо, что он думает о ней в прошлом времени! Если Сергей выкинет ее из настоящего, он легче избавится от обиды и боли. В настоящем пусть будет Марьяна Репина, что он о ней еще знает?

Ее ценят на работе, у нее хорошая подруга. Насколько хорошая, судить еще рано, во всяком случае, адекватная и рассудительная. Ага! Он считает Марьяну не совсем адекватной. Естественно. Какая девица примется сталкивать автомобили, чтобы отомстить бывшему жениху? Он таких не знает.

В каждой девушке должна быть изюминка. Получается, что Марьянина изюминка – это склонность к мелким пакостям?! Но именно этим она его зацепила.

– Сергей Владимирович, – заглянула в дверь Антонина Петровна, – уже седьмой час. Я пойду?

– Конечно, – спохватился Столяров и отпустил секретаря.

Антонина Петровна была незаменимым и чрезвычайно скромным сотрудником. Наверняка что-то случилось с ее внучкой, просто так она бы о себе не напомнила.

– Постойте, Антонина Петровна! – крикнул ей вслед Столяров. – Я вас подвезу.

Уже седьмой час времени, а он сидит и рассуждает о смысле жизни! В девять он обещал заехать за Марьяной, а еще нужно купить цветы и переодеться. Освежиться тоже не помешает. Ничего личного, никаких сексуальных намеков, он настраивается на встречу двух друзей.

Столяров спустился к автомобилю, возле которого его ждала Антонина Петровна. Он нечасто ее подвозил, обычно секретарша добиралась сама.

– Куда поедем?

– Если вас, Сергей Владимирович, не затруднит, то прямо к школе. Дети проходят летнюю практику. У внучки неприятности. Конечно, она не будет рада тому, что я ее встречаю, – пожилая дама засмущалась. – Представляете, Тонечка влюбилась. Безответно. Мальчик не обращает на нее никакого внимания. Я ей говорила, что у мальчиков, извините, Сергей Владимирович, позднее развитие.

– Представляю, – улыбнулся Столяров. – Значит, он не обращает на нее никакого внимания?!

– Она так не по-детски страдает, – вздохнула Антонина Петровна.

Видимо, как подумал Столяров, его секретарша была очень хорошей матерью, раз внучку назвали ее именем. И хорошей бабушкой, раз так за нее переживает.

– Сидите! – приказал ей Столяров, когда они подъехали к школе. – Кто из них ваша Тонечка?!

И показал на стайку выпорхнувших из здания школы подростков в полуободранных джинсах и растянутых майках типа «А мне все по фигу».

– Та, худенькая и маленькая, – сказала Антонина Петровна, осторожно выглядывая из темного окна автомобиля. – Дома мы зовем ее Солнышком…

– Солнце мое! – Столяров вышел из салона и посмотрел на оторопевшую Тонечку. – Сегодня я вырвался за тобой, садись!

Солнышко в облезлой майке с конским хвостом на голове оторопевало недолго.

– Привет, батон! – усмехнулась она, глядя на Столярова.

– Кто это? Кто это? – зашептали подруги.

– Это? – Тонечка небрежно повела плечиком. – Один мой знакомый. Поехали! – И прыгнула в салон. – Можно я покажу им фигу?!

– Антонина! – возмутилась бабушка.

– Нет, – сказал севший следом за ней Столяров, – им можно просто помахать рукой.

Отъезжая от школы, он успел заметить опешившего сутулого парня с модно уложенными вихрами, неотрывно глядящего на его автомобиль. Сергей открыл заднее окно, и Тонечка помахала этому парню.

– Спасибо, – сказало четырнадцатилетнее чудо с хвостом. – Вы меня выручили.

Столяров укрепился во мнении, что планида его такая – помогать несчастному в личной жизни слабому полу.

Марьяна вылезла из такси и на ватных ногах направилась к ресторану. Столяров предлагал ее подвезти, но она сначала просидела в салоне, потом задержалась у хорошего знакомого Огурцовой, который стал богаче на баснословную для Репиной сумму, после этого они с Ксенией пошли в один приличный бутичок, торгующий эксклюзивом, и Марьяна после покупки коктейльного платья с туфлями и кое-какого белья осталась практически без средств к существованию. Оттуда сразу и пришлось ехать в ресторан, отправив домой подругу со снятыми джинсами и майкой.

Те, кто хихикает над тем, как собирается женщина на мероприятие, ничего не понимают в тонкой организации женской души. Прекрасной половине человечества свойственно трагически переживать не только голод в Африке, но и несовпадение по цвету и тональности отдельных частей гардероба, они склонны остро чувствовать высоту каблука, страдать из-за раскованности моды, разрешившей сочетать несочетаемое, и фактически бороться с самими собой, надевая на себя это несочетамое для того, чтобы казаться модной. А борьба занимает определенное время, которого всегда катастрофически не хватает.

Марьяна шла, цокая по тротуарной плитке высоченными каблуками, и проклинала того, кто положил эту плитку вместо привычного асфальта. Каблуки целенаправленно попадали именно в межплиточные щели, и Марьяна понимала, что еще несколько шагов – и ее новые туфли станут похожи на все старые с ободранными каблуками. Но ватными ноги были по другой причине.

Она переживала, сама не зная почему.

Последний раз в ресторан ее приглашал Степанов, когда собирался отметить свой день рождения. «Собирался», потому что Марьяна ничего торжественного в этом дне рождении не усмотрела. После того как Степе принесли меню и он, глядя в него, произнес: «Однако», напомнив ей Кису Воробьянинова, Марьяна поняла, что, кроме как на соленый огурец, ей больше надеяться не на что. Из скромности, а тогда они друг друга едва знали, она призналась, что сидит на диете и есть совсем не хочет. Степа обрадовался и заказал к огурцу бутылку шампанского. Весь вечер Марьяна прислушивалась к булькам в пустом желудке, переваривающем пузыри, и грезила о докторской колбасе в своем холодильнике. Даже танцевала она в тот вечер со Степой как парализованная, боясь потерять сознание от голода. А когда кавалер вернул ее домой, она сразу бросилась к холодильнику.

Конечно, сегодня поход в ресторан должен стать совершенно иным. Ксения сунула подруге свой кошелек, чтобы та заплатила за себя сама и не зависела от Столярова. Но Марьяна все равно волновалась.

Одетый в старинную форму швейцар предупредительно открыл перед ней двери, заботливый администратор тут же возник рядом и взглядом плохого следователя уставился на гостью. Марьяна знала, что по вечерам сюда приходят лишь те, кто успел заказать столик, и сказала, как посоветовал Сергей: