Время Андропова - Никита Васильевич Петров

в селе Алькино Наровчатского уезда Пензенской губернии. Ее отец до революции работал сапожником, курьером, затем счетоводом в кассе мелкого кредита, а при советской власти вступил в партию, работал бухгалтером, сделал карьеру и с 1930 года занимал должность управляющего отделением госбанка. В середине 1930-х он работал управляющим в Череповецком отделении госбанка[220]. Нина окончила школу-семилетку в Старой Руссе в 1930 году, затем три с половиной года училась в речном техникуме в Рыбинске (до 1934 года). В 1931 году вступила в комсомол. Нина Енгалычева и Юрий Андропов поженились в 1935 году, в следующем году родилась дочь, которую назвали Евгенией. Жили в рабочем общежитии верфи, дом 16, квартира 8[221]. Пишут, что Нина училась на юриста, хотела работать следователем, но заботы о дочке несколько отдалили мечту. Если и училась, то, скорее всего, заочно. Согласно трудовому стажу, она с февраля 1936 по апрель 1937 года работала экономистом-статистиком в горсовете Рыбинска, а затем с апреля 1937 по май 1938 года — счетоводом на пристани в Рыбинске. Осенью 1937 года Юрий из-за смены места работы переехал — в Ярославль. Нина отправилась к нему позднее, если судить по факту ее работы на пристани, отраженному в послужном списке. Выходит, около полугода Андропов жил в Ярославле один, будто холостяк. А где-то там в Рыбинске осталась жена с ребенком. Скорее всего, Андропов регулярно навещал их. Да это было и несложно — сейчас поезда из Ярославля в Рыбинск доходят за час с небольшим. А в мае 1938 года семья вместе с няней Журжалиной воссоединилась в Ярославле. Через два года после рождения дочери Нина поступила на работу в Ярославское областное управление НКВД. Ее стаж работы в «органах» обозначен с 9 августа 1938 года, должность — секретарь, затем с 29 августа того же года инспектор и с 1 мая 1939 года старший инспектор командного отдела Управления рабоче-крестьянской милиции. Через год работы — 10 августа 1939 года ей присвоили звание сержанта милиции. В сентябре 1939 года Нину Енгалычеву приняли кандидатом в члены ВКП(б), а с апреля 1941 года она стала членом партии.

Здесь же в Ярославле в семье Андроповых в начале 1940 года родился сын Владимир. Интересно, что детей Андропов нарек именами своих родителей. Что это? Может быть, глубокие переживания и угрызения совести, что фактически отрекся от отца и матери в своих многочисленных анкетах и автобиографиях? Все эти «не помню», всю эту «ложь во спасение» он компенсировал, возвращая их имена своим детям.

Андропов в семье Енгалычевых. Слева в верхнем ряду — Нина

[Из открытых источников]

И все же Андропов переживал счастливые дни, наполненные семейным благополучием. На фотографии в стилизованной виньетке — он с Ниной. Вот они — два любящих сердца. На обороте 1 марта 1936 года он написал трогательную и поэтическую надпись: «Если вам когда-нибудь будет скучно, если вы хоть на минуту почувствуете себя несчастной, то взгляните на эту фотографию и вспомните, что в мире существуют два счастливых существа. Счастье заразительно. Оно вместе с воздухом проникает вам в душу и в одно мгновение может сделать то, что не в состоянии сделать годы»[222].

Няня Андропова Анастасия Журжалина не выпускала своего воспитанника из виду. Приезжала к нему в Рыбинск, когда тот учился в техникуме. Привозила гостинцы, старалась помочь материально. Вспоминает внук Нины Ивановны Андрей Волков:

«Когда, окончив школу, Юрий Андропов уехал с Кавказа учиться в Рыбинск, няня не выдержала и отправилась навестить его. А когда увидела, как бедно он живет, что ест и как одевается, собрала все свои деньги и купила ему новое пальто, брюки, мешок картошки…»[223]

Понятно, она относилась к Юрию как к родному ей человеку. И вот теперь, когда Юрий женился, у него родилась дочь, выписали Журжалину. Она к тому времени жила у своих родственников в Подрезкове под Москвой. И Анастасия Васильевна без колебаний переехала в Рыбинск в 1936 году «к Юрику» в его молодую семью, поднимать и растить дочку. Согласно семейным преданиям: «Через месяц после рождения дочери Юрий разыскал в Подмосковье свою няню, которая жила у родственников. Анастасия Васильевна вспоминала, как он приехал к ней и сказал: “Нянюшка, у нас родилась дочка. Она такая маленькая, худенькая, мы не знаем, что с ней делать. Приезжай, помоги!”»[224].

В Ярославле Андропова с семьей поселили в большую коммунальную квартиру в центре города. Он хоть и обкомовский комсомольский работник, но еще не первого уровня.

Нина Енгалычева и Юрий Андропов

[Из открытых источников]

А репрессии шли своим чередом. Арестованных руководителей ярославского обкома комсомола Павлова, Брусникина и Смирнову судила выездная сессия Военной коллегии Верховного суда 3 октября 1938 года и приговорила к расстрелу в полном соответствии со «сталинским расстрельным списком», где они проходили «по первой категории». Предрешив приговор, этот список утвердили личными подписями Сталин, Молотов и Жданов 12 сентября 1938 года[225]. Расправа состоялась. Их расстреляли в день вынесения приговора в лесу под Ярославлем, близ деревни Селифонтово[226].

Дочь Ю.В. Андропова Евгения

[Из открытых источников]

Когда в самом конце ноября 1938 года арестовали верхушку ЦК ВЛКСМ во главе с Александром Косаревым, круги разошлись по всей стране. Проводились пленумы обкомов, звучали гневные речи, разоблачали врагов в комсомоле — «косаревские корешки». Казалось бы, первому секретарю Ярославского обкома комсомола Попкову не уцелеть — арестуют. Да и Андропова могла ждать такая же участь. Они оба попали под огонь критики: «Бюро обкома, т.т. Попков и Андропов не поняли существа решений VII пленума ЦК ВЛКСМ, не возглавили критику крупнейших недостатков в работе бюро обкома, принизили значение для нашей организации фактов разоблачения политически обанкротившихся, насквозь разложившихся людей из ЦК комсомола… Не находили мужества называть вещи своими именами, не давали политической оценки совершаемым ими ошибкам и недостаткам в работе»[227].

Андропов быстро сообразил и выработал правильную линию. Если разгром верхушки комсомола идет по инициативе самого Сталина, то самое разумное не прятаться за оправданиями, а признать правоту Политбюро ЦК ВКП(б), посыпать голову пеплом, каяться самому и топить других. А то могут решить, что он, Андропов, считает себя умнее и хочет перехитрить ЦК. Такое всегда плохо кончалось.

На собрании городского комсомольского актива Ярославля 10 декабря 1938 года был прямо поставлен вопрос, а