Время меча - Юрий Нестеренко

— Хотелось бы сведений из независимых источников, — сказал принц.

— Мне тоже, — улыбнулся граф.

Беседуя таким образом, они пересекали площадь и должны были уже вскоре углубиться в одну из разбегавшихся от дворца улочек, как вдруг Айзендорг, резко развернувшись, толкнул Артена в грудь. Молодой человек, не успев даже удивиться, рухнул навзничь, ударившись затылком, и тут же на него навалилось тяжелое (в том числе благодаря кольчуге) тело графа. Артен едва раскрыл рот, когда в воздухе что-то тихо свистнуло, а потом тенькнуло о камни мостовой.

— Стража! — рявкнул Айзендорг во всю мощь своих легких, продолжая лежать на Артене. — Стража!

От дворца уже бежали двое солдат. Граф указал им рукой на один из выходивших на площадь домов.

— Что происходит? — наконец слабо спросил полузадавленный принц.

— Лежите и не дергайтесь, — велел Айзендорг. — У них может быть еще стрелок в другом доме.

Пробежали, грохоча тяжелыми сапогами, еще солдаты.

— Щиты! — приказал граф. — Неужели сами догадаться не можете?

Наконец подоспели гвардейцы с длинными, в половину роста, щитами. Под прикрытием этих щитов и закованных в латы стражников граф и принц, наконец, поднялись. Айзендорг поднял с мостовой стрелу и показал Артену.

— Покушение? — запоздало понял принц.

— Нет, всего лишь чья-то милая шутка, — усмехнулся Айзендорг. — Секундой позже вы походили бы на бабочку на булавке, и наш неизвестный шутник, очевидно, находил весьма забавным заставить Тарвилон объясняться перед Тирлондом по этому поводу.

Все так же под прикрытием стражников они дошли до дворца.

— Вы спасли мне жизнь, — сказал Артен, постепенно приходивший в себя,

— хотя и чуть не вышибли при этом мозги, — он осторожно потрогал затылок, где явно образовывалась приличная шишка. — Признаться, без них моя жизнь потеряла бы всякую прелесть.

— В следующий раз договоритесь с вашими врагами, чтобы покушались на вас там, где мягко, — ответил граф.

Несмотря на упражнения в остроумии, принц, осознавший наконец всю серьезность произошедшего, почувствовал, что его бьет дрожь. Хуже всего была даже не мысль о том, что он уже мог быть несколько минут как мертв, а понимание, что покушение может повториться.

— Вы уверены, что их целью был именно я? — спросил он с надеждой на обратное.

— Не думаю, что они метились в меня, — качнул головой Айзендорг. — Некоторые из моих врагов, конечно, вполне могут быть до сих пор живы, и не исключено, что кто-то из них может прибегнуть к услугам наемных убийц — хотя это весьма маловероятно, особенно спустя столько лет. Но стрелять в меня днем посреди дворцовой площади, рискуя попасть в иноземного принца и тем вызывая дополнительных переполох — слишком уж глупо. Меня можно было подстеречь в более удобной обстановке; вы же, напротив, редко покидаете дворец, и наличие рядом меня не мешало, а, наоборот, только запутало бы следствие. К тому же… стрелял явно профессионал. Он рассчитывал только на один выстрел. И этот выстрел был направлен точно в вас.

— Но наличие вас им все-таки помешало… как вы вообще поняли?

— Заметил боковым зрением, как блеснул наконечник стрелы в открытом окне. В принципе это могло быть и что-нибудь безобидное… но мои рефлексы сработали, и, как видите, не зря.

— Граф, я не знаю, как вас благодарить…

— Очень просто: расскажите мне, о чем вы шушукаетесь с тургунайцами,

— ответил Айзендорг, и было непонятно, в какой мере это шутка.

Из неловкого положения принца вывели вернувшиеся участники погони за злоумышленником. Солдаты тяжело дышали — может, даже слишком тяжело, чтобы подчеркнуть свое усердие, оказавшееся бесполезным. К тому времени, как они ворвались в указанный графом дом, стрелявший уже покинул его. Сам дом принадлежал одному из тарвилонских вельмож, которого уже два дня не было в городе.

Дальнейшее следствие также не дало результатов. Слуги вельможи были напуганы и искренне хотели помочь дознанию — тем паче что в Тарвилоне, как и в других королевствах, закон разрешал пытки — но ничего не могли сообщить. Никто не видел, как злоумышленник проник в дом и как пробрался на чердак, откуда и был осуществлен выстрел — но возможности такие у него были. Дом был велик, имел много дверей и окон, и охранялся не слишком хорошо. Сразу после выстрела преступник, очевидно, пробежал чердак насквозь, выскочил на крышу с другой стороны и перепрыгнул на крышу соседнего дома; дальше его след терялся. Свое оружие он бросил на месте преступления; это был мастерски сделанный арбалет, что лишний раз подтверждало тщательную подготовку к покушению. Вернувшийся через день вельможа также не сообщил ничего интересного; он выразил живейшее возмущение тем, что негодяй проник в его дом, и обещал, что впредь его слуги будут более тщательно запирать двери и ставни.

Два дня в городе только и судачили о череде странных происшествий последнего времени; возникла даже версия, что спутником Элины во время ее загадочной ночной прогулки был принц Артен. На третий же день на роллендальцев обрушилась очередная новость: тургунайское посольство покидало Тарвилон, причем направлялось не на родину, а в Тирлонд. Принц Вангейский возвращался домой вместе с ними.

В обоих этих фактах не было ничего необычного. Вполне естественно, что посланцы Востока не ограничивали свое знакомство с Западом лишь одним королевством; закономерен был и отъезд принца, для которого пребывание в Роллендале, и без того уже затянувшееся сверх обычного, стало попросту небезопасным. Тем не менее, городские умники с глубокомысленным видом сказали «Ааа! « — что означало «ну теперь-то нам все ясно! « На самом деле им не было ясно ровным счетом ничего.

Четырнадцать свечей озаряли подвальную комнату. Четырнадцать человек в белых мантиях сидели вокруг стола. Это число не было постоянным — обычно их собиралось здесь меньше, но благодаря восточному посольству им удалось съехаться в одном месте, не привлекая внимания.

— Это неспроста, братья, — говорил один из них. — За несколько дней

— два покушения, и оба на наших кандидатов.

— Ну, покушение на Редриха вполне прозрачно, — отозвался другой. — Месть пострадавших при Урмарандах…

— Разве видеть скрытую суть за внешней ясностью — это не азы Мастерства?

— Но кто, кто это может быть? — третий едва удержал свою интонацию от восклицания, которое поколебало бы пламя. — Никто из профанов не знает наших планов. Тогда что же, это один из нас? Но он не смог бы этого скрыть. Мы все в равной мере владеем Мастерством.

— Предположим, — спокойно сказал четвертый, — что среди нас есть некто, превосходящий остальных в Мастерстве и скрывший это.