Дети Империи - Олег Измеров

– А я вот помню, случай был, когда еще в сборочном работал и там детали тоже на лошадях возили, – заметил Мещерюк, мужчина лет за тридцать пять, с рыжей шкиперской бородкой. – Так вот там корпуса букс на кобыле с семнадцатого участка привезли, и только начали разгружать, так кобыла струю прямо на кабель сварочного аппарата пустила. А кабеля, знаете, их часто просто друг к другу прикручивают, чтобы нарастить, вот она на такое место попала. И как рванет по проходу! Корпуса в разные стороны, народ уворачивается, кто в смотровую канаву сиганул, кто за верстаки, кто за что…

До обеда АВМ запустить успели. После прогрева выставили нули, набрали простенькую схему, народ с шумом и востогом смотрел, как движется стрелка вольтметра. Послали за Волжановым. Тот пришел, потрогал ладонью нагретый шкаф и сурово посмотрел на собравшихся.

– А вы все представляете себе, что вы тут натворили? – в лаборатории наступила тишина, нарушаемая только гудением трансформатора. – Вы же новую эпоху открыли! Придет время, и мы не будем физические модели делать! Только вот, на таких вычислителях все будем моделировать. Я вот вчера из Москвы, там нам показывали вычислитель на полупроводниках, который идет в производство, он и дешевле, и меньше электричества ест, и это только начало! Нынешние наработки наших электронщиков позволят создать цифровые вычислители, понимающие языки высокого уровня, которые будут сначала размером с письменный стол, а потом вообще с портативную пишущую машинку. Просто достаете такую машину из портфеля, ставите на стол и работаете! Все, что сделали, записываете на вот такую магнитную или фотооптическую пластинку, как для говорящего письма – и он показал рукой что-то размером с CD – и вообще на таких можно всю нашу научную библиотеку поместить. Машина сразу же построит графики и покажет их на плоском экране из элементов тлеющего разряда…

«Это чего? Это он им типа про ноут рассказывает?» – произнес про себя ошеломленный Виктор. «Это же я должен рассказывать! Так во всех фантастических романах пишут! Это мы продвинутые! А они еще на лошадях ездят!»

– Домой бы себе такую. – подал реплику кто-то сзади.

«Ага. С двухядерным процессором и семнадцатидюймовым монитором. И видюху покруче, чтобы игрушки шли… А если… Если Волжанов тоже из будущего? Тоже так же попал, живет инкогнито, стал профессором? А может, сюда так часто от нас попадают? И поэтому никто не удивляется, и регистрацию под нас придумали… А может…» Тут у Виктора даже зачесался нос от внезапно пришедшей в голову догадки. «Может, они специально нас похищают! А Брянск – это у них такой фильтрационный лагерь, потому и регистрация местная… Хотя… Как же командировка?»

«Надо проверить» – решил он через пару секунд. «Подать ему какой-то знак, сказать про то, что у нас все знают – но так, чтобы другие не заметили. Как же, как же это сделать…»

И тут Волжанов сам обратился к Виктору.

– Вы тут так иронически смотрите… Скажите честно – не верится сегодня в это?

– Ну, почему же не верится? Физике это не противоречит, а технология за десятилетия быстро развивается… Вот, например… например… кого из современных людей удивил бы полет Гагарина?

– Хм… авиацией сейчас, конечно, никого не удивишь… – он взглянул на часы. – Ну ладно, выключайте пока, а то много за свет нагорит.

«Не знает».

Народ начал расходиться. Виктор взял из шкафчика круглый металлический пенал –закрыть лабораторию, опечатать и сдать на вахту.

«А может, он из другого будущего? Где нет Гагарина?»

18. Трамвай с Мекки Мессером.

Виктор уже шел по длинному гимназическому коридор Старого корпуса к выходу, когда его догнала Зинаида.

– Виктор! Постойте! Вас можно на минуточку! Вы не могли бы пишущую машинку у меня посмотреть?

– А что с ней?

– Понимаете, мне осталось два слова напечатать, а она щелкнула и выключилась. Она электрическая, так не печатает. И звонить некому, рабочий день кончился. Вы не посмотрите? Там два слова всего осталось…

Пишущая машинка стояла на небольшом старом, но крепком столе, на толстой подкладке из технического войлока – шум снижать, за столом – высокий стул с надставленными для удобства ножками. На стене над столом… То, что увидел Виктор, снова его поразило. Собственно, это была вырезанная из какого-то западного рекламного проспекта цветная иллюстрация, на что указывала надпись «Elenberg: looking forward», («Эленберг – смотря вперед»). На иллюстрации была девушка перед плоским монитором в черном обрамлении, причем перед вытянутым – такие и во время Виктора появились недавно. «Где-то двадцать один дюйм будет, не меньше» – на глаз оценил он. На мониторе был реактивный самолет в голубом небе. Еще было удивительно то, что картинка была не прикреплена к крашеной масляной краской стене кнопками, а налеплена по углам скотчем.

– Нравится? Это Семен Игнатьевич после командировки разбирал бумаги и подарил.

– Красиво… А что с машинкой?

– Да вот видите… не включается.

Виктор проверил розетку настольной лампой, раскрутил перочинным ножом штепсель – там было все в порядке, потом прощупал толстый шнур в коричневой оплетке из искусственного шелка – нет ли скрытого перелома. Сзади машинки, возле входа шнура он увидел черную карболитовую крышку с накаткой и открутил ее. За крышкой потянулась стеклянная трубка длиной со спичку; стенки ее изнутри были серыми и мутными.

– Предохранитель полетел. А запасного нет?

– Сейчас, минуточку… где-то они тут лежали… – Зина выдвинула ящик стола и начала быстро шарить в нем. – Ага, вот они, – и она извлекла небольшую картонную коробочку из-под марганцовки, в которой лежали несколько таких же стеклянных предохранителей, лампочка от карманного фонаря, и еще какие-то детали. Виктор осмотрел металлический колпачок – на нем оказалась выбита та же цифра допустимого тока, что и на сгоревшем.

– Ну вот, можете печатать.

– Уже все? Огромное спасибо! А то бы я тут сидела, и не знала, кого ловить, чтобы помог… – Она быстро добила недостающие слова, выключила машинку и понесла бумагу в кабинет на стол Волжанову – чтобы, когда придет с утра, сразу же подписал.

Виктор снова начал внимательно рассматривать картинку. Неужели Эленберг начал плоские мониторы делать?

– Ждете? – вернулась улыбающася Зина. – Вы, наверное, решили меня проводить, но стесняетесь? Верно?

– Вы угадали, – со смущенным видом ответил Виктор.

– А я и не против, – сказала Зина, подправляя помадой губы возле зеркала, что висело на внутренней стороне дверцы стоявшего у дверей шкафа для одежды. Виктор подошел, снял ее длинное твидовое пальто с деревянных плечиков в шкафу и помог одеть.

– Кстати, знаете, что на этой картинке? Так ученые представляют себе телевизор будущего: плоский и с широким экраном. В общем, домашний кинотеатр… – Она еще раз критически осмотрела себя в зеркало. – Ну все, идемте.

«Все к лучшему» – подумал Виктор. «Может, Вэлла остынет и не будет за мной бегать. Пусть кого-нибудь помоложе присмотрит.»

– А вы вообще куда сегодня собирались? – спросила Зина, когда они уже вышли на улицу. На улице яркое солнце играло на ослепительно белом снегу и голубое небо дышало свежестью сквозь алмазную паутину ветвей. По такой погоде хотелось просто прогуляться.

– Да, собственно, еще не решил. Разве что за продуктами на обед, но это всегда можно… Погода хорошая.

– А я решила поехать в Брянск, а пообедать можно в кафе-столовой на Куйбышева. Вы уже там были?

– Еще нет. Вывеску видел.

– Знаете, даже очень рекомендую, если некогда. Там вечером кафе, а днем – столовая, нет наценок, очень хорошо и дешево. Когда кафе, тут джаз играет, правда, ходит по вечерам одна молодежь, лет по двадцать-двадцать пять… Да и рок-н-ролл я плохо танцую.

– Ничего страшного, я тоже.

Столовая оказалась диетической, и сегодня в меню были салаты, бульоны с яйцом и фрикадельками, молочные супы, паровые котлеты и тушеная рыба с рисом и картофельным гарниром, омлеты, творожный и рисовый пудинги и тому подобная снедь. Виктор понял, почему здесь довольно свободно и недорого. Доходность заведения, вероятно, обеспечивали вечерние наценки. Вместо ожидаемых Виктором металлических столиков и стульев оказались деревянные, стены зала приятных коричневых тонов были со вкусом украшены лепными барельефами, а на окнах волнами спускались белые шелковые занавески.

– Днем сюда хорошо с детьми ходить, – сказала Зина.

– Да. Очень даже уютненько.

На столах лежали скатерти, а вместо раздачи блюда, по-старому, подавали официантки. Последний раз Виктор видел такое лет тридцать назад в столовой на Фокина; как-то сохранился тогда этот островок во всеобщем океане самообслуживания.

– Самообслуживание есть в фабрике-кухне, – словно угадывая его мысли, произнесла Зина. – Там быстрее. Но мы-то с вами не спешим?