Право на легенду - Чингиз Абдуллаев

– Ясно, – мрачно кивнул Кравченко. – Иногда я думаю, что мои уличные подонки гораздо честнее многих политиков. Ладно, проверю, что смогу. А кто у нас делал фотографии? У них был свой фотоаппарат? Свой фотограф?

– По-моему, нет. Но точно не помню. А всех гостей у нас обычно фотографировал Григоренко.

– Ну с ним проблем не будет, – отозвался Николай. – Сейчас я ему позвоню, чтобы приехал ко мне, и заберу все негативы. Считай, этот вопрос решен. А насчет греков постараюсь все узнать. Если будет нужно, подниму всех моих людей.

– Только без суеты, – попросил Кольчугин. – Учти: весь город знает о вашей дружбе с Ермаковичем. И твои действия сразу станут известны в Киеве.

– Сделаем так, чтобы никто не проведал. А сейчас подожди, я позвоню и попрошу, чтобы вызвали Григоренко.

– Может, мы сами к нему подъедем? – предложил Кольчугин. – Так будет надежнее. Я не хочу, чтобы кто-нибудь еще узнал про эти фотографии.

– Логично, – согласился Кравченко. – Только сначала нужно узнать, где живет этот Григоренко. А как это узнать без моих ребят?

– Это я быстро устрою, – пообещал Кольчугин. – Позвоню в областную администрацию и возьму его адрес. Никаких проблем.

И он действительно позвонил, узнал адрес Григоренко. Когда автомобиль поехал по указанному адресу, Кольчугин улыбнулся.

– Они подумали, что я звоню из Киева. Хочу заказать какую-нибудь старую фотографию Виктора Викторовича. Спрашивали, какая фотография мне нужна.

– Они рады ему помочь, – поддержал Кравченко. – Ты ведь знаешь, что я обязан ему своей жизнью. И карьерой своей я тоже ему обязан. Он ведь не просто меня тогда спас. Меня и мою жену, которая нашего первого сына ждала. Он еще меня и во время следствия, и на суде выгораживал. Я часто об этом думал. Если бы не Виктор, если бы не та страшная история, я бы наверняка не пошел в милицию. Знаешь, как я тогда переживал? Думал, что сломал жизнь другу навсегда. А судьба вон как сложилась. Я стал полковником милиции, а он – премьер-министром. Вот как бывает.

– Не бывает, – задумчиво возразил Кольчугин, – так просто ничего не бывает. Значит, вы сильные люди, если смогли выбиться из своего поселка. Ничего так просто не бывает.

Они проехали филармонию, завернули за угол. Григоренко жил в самом центре, недалеко от здания управления внутренних дел. Когда они подъехали к девятиэтажному дому, рядом затормозила машина «Скорой помощи».

– Добрый день, Михаил Николаевич, – вежливо поздоровался врач, узнав Кольчугина.

– Что случилось? – поинтересовался тот.

– В третьем блоке острый сердечный приступ. Там живет ветеран войны. Вот к нему и приехали.

Медики поспешили во двор. Кольчугин посмотрел на своего спутника.

– Никудышные из нас с тобой шпионы, – пробормотал он. – Весь город нас знает.

– Ну и хорошо. Зачем нам прятаться в своем городе? – рассудительно заметил Кравченко.

Пройдя внутренний дворик, они вошли в первый подъезд, повернули к левой двери. Григоренко жил на первом этаже, где оборудовал для себя фотолабораторию. Кравченко сначала постучал, затем, увидев звонок, позвонил. Но за дверью никто не ответил. Кравченко постучал еще раз, и снова никто не отозвался.

– Наверное, ушел, – предположил Кольчугин.

– Нужно оставить записку, – решил Кравченко, доставая записную книжку и ручку. Пока он писал записку, сверху послышался шум. Они подняли голову. По лестнице спускалась пожилая бабушка с внучкой. Бабушке было лет семьдесят, она была в темном платье, на голове – легкая косынка. Девочка выглядела не старше десяти. В руках она держала две большие конфеты. Увидев незнакомцев, пожилая женщина строго на них посмотрела и сурово поинтересовалась:

– Кто вам нужен?

– Григоренко, – пояснил Кольчугин, – вы не знаете, где его можно найти?

– Не знаю, – ответила соседка фотографа, – но у него уже два дня ящик газетами забит. А он обычно такой пунктуальный, газеты всегда вовремя достает…

Женщина прошла дальше. Внучка спешила следом за ней. Кравченко и Кольчугин посмотрели друг на друга. Николай еще раз подошел к двери и снова позвонил. Затем внимательно осмотрел замок.

– Нужно вызвать слесаря и попытаться открыть дверь, – решил полковник, – по-моему, она заперта изнутри.

– Тогда почему он не открывает? – удивился Михаил.

Кравченко ничего не ответил. Наклонившись к замку, он шумно втянул носом воздух. Кольчугин недоуменно следил за ним. Полковник поднялся и неожиданно быстро пошел к выходу. На улице он обошел дом, нашел три зарешеченных окна квартиры фотографа. Подойдя к одному из них, обнаружил открытую форточку. Затем, несмотря на свою полноту, мастерски вскарабкался на оконный карниз и опять принюхался к запаху, шедшему из комнаты.

«Что он делает?» – не понимал Кольчугин.

– Ничего не чувствуешь? – спросил Кравченко, спрыгивая вниз.

– Нет, – удивленно ответил Михаил.

Полковник достал свой телефон и быстро набрал номер. Очевидно, ему ответил дежурный. Кравченко приказал ему срочно прислать наряд к дому Григоренко, пояснив, что придется вскрывать дверь. Ничего не понимавший Кольчугин подошел к нему, недоуменно спросил:

– Зачем ты их вызываешь?

– Подожди, – отмахнулся Николай. – Что-то мне не нравится все это. И газеты не достает уже два дня…

Больше он ничего не сказал, пока не появилась оперативная группа. Вызванный слесарь довольно быстро открыл дверь. В нос ударил какой-то неприятный запах. Кольчугин, стоявший рядом, поморщился.

– У него газ, наверное, пропускает, – заметил он.

– Это не газ, Миша, – тихо пояснил полковник.

Сотрудники милиции вошли в квартиру. Кольчугин, чувствуя, как сильно колотится сердце, вошел следом за ними. Полковник Кравченко оказался прав. Характерный трупный запах не был запахом газа. На полу в столовой лежал с проломленной головой фотограф Григоренко. Было очевидно, что смерть наступила уже несколько дней назад. Они прошли в соседнюю комнату. Здесь явно что-то искали – конверты с фотографиями и пленки были разбросаны по полу.

– Какое несчастье, – вздохнул Кольчугин и быстро вышел из квартиры. Его едва не стошнило от увиденного и неприятного запаха. На свежем воздухе стало гораздо лучше. Через некоторое время вышел и Кравченко. Молча достал сигареты, закурил.

– Это из-за нас, – горько выдавил Кольчугин. – Наверное, узнали про мой приезд. Или видели, как мы с тобой встретились у здания управления. Или кто-то сообщил про мой звонок в областную администрацию. И зачем я позвонил? Нужно было узнать адрес через твоих сотрудников.

– Не говори глупостей, – отрезал полковник. – Его убили по меньшей мере три дня назад. И так спешили, что даже труп не стали прятать. Или не захотели.

– Как это три дня назад? – изумился Кольчугин, сделав шаг в сторону. – Что ты такое говоришь?

– Экспертиза установит точнее. Только это не из-за нас, Миша. Его убили несколько дней назад, и очень возможно, что из-за той самой фотографии. Теперь нужно вызывать следователя из прокуратуры. И попытаться найти эти негативы. Похоже, эта фотография кому-то была очень нужна.

Глава 11

Количество дел, которые ежедневно обрушиваются на премьер-министра, не поддается учету. Необходимо проводить огромное количество встреч, подписывать гору бумаг, успевать контролировать работу правительства и при этом иметь в виду стратегические цели, о которых часто забывают руководители, погрязшие в ежедневной рутине.

С утра Ермакович встретился с двумя членами правительства и внимательно просмотрел подборку статей из газет и журналов, которые ему подготовил аппарат Кольчугина. Обратила на себя внимание ярко выраженная тенденция: правительство чаще всего обвиняли в финансовой некомпетентности. Ермакович подумал, что нужно поговорить с министром финансов, почему в последнее время именно такие статьи стали чаще других появляться на страницах популярных газет.

В этот момент зазвонил телефон правительственной связи. Он снял трубку и услышал голос Серафимчука:

– Добрый день, Виктор Викторович.

С руководителем аппарата президента у Ермаковича сложился своего рода вооруженный нейтралитет. Серафимчук никогда не скрывал, что хотел бы стать преемником нынешнего президента, полагая, что его могли бы поддержать восточные соседи. Но арест и последующие за ним показания бывшего премьера Назаренко в Америке практически исключили всех возможных претендентов на пост главы государства из близкого окружения действующего президента. Не связанный с правительством Назаренко Виктор Ермакович был, возможно, последним кандидатом, на которого мог сделать ставку президент страны. И Серафимчук знал об этом лучше других.

– Я вас слушаю, – сдержанно отозвался Ермакович.

– Вас информировали об убийстве двух ответственных сотрудников кабинета министров в ресторане «Шинок»? – поинтересовался руководитель президентской администрации.