Триптих. Знамение. - Ирина Мира

- Да если бы сами боги благословили вас, это не дало бы вам права нарушать мои приказы. Я велела никого не пускать! а вы вломились ко мне в ванну? В ванну! Вы хоть понимаете это?! Исчезнете с глаз. Оба! И вы, - гораздо более мягко обратилась Рона к фрейлинам, - тоже идите. Можете отдыхать до полудня.

Совсем забыв о гонце, Роналисса подхватила со стула полотенце и вышла в спальню.

- Простите госпожа, - твердо проговорил гонец, и Рона подметила у него характерный сарлакаский выговор, - вы должны срочно прочесть послание.

Рона на миг замерла, а затем медленно повернулась. С минуту она молчала и рассматривала гонца, после чего с презрением ответила:

- Никому кроме Маршала, я ничего не должна. Кто твой господин, что смеет думать обратное?

- Простите госпожа. Конечно госпожа, я забыл сообщить, - гонец выпрямил спину и прижал кулак к сердцу, - Я прибыл с донесением от самого Маршала, госпожа.

Её глаза снова налились гневом. 'Идиоты. Все идиоты'. Рона занесла руку, но внезапно смягчилась.

- От Маршала? - на вдохе спросила она, взмахнув ресницами и не дожидаясь ответа, всё же дала гонцу пощечину, - Есть указ: отдавать послания Маршала капитану гвардии Клептону Свайру. Он один имеет право ворваться ко мне без стука, если дело того стоит. Тебе же, - она схватила гонца за ворот камзола, - сидеть до конца дней за решеткой... или прозябать в нищете, ибо ты нарушил мою волю, а моя воля есть закон, покорный лишь его святейшеству Маршалу. Отдай послание.

Она отпустила гонца, тот неуклюже принялся копаться в сумке и наконец, дрожащими руками, вытащил конверт и покорно протянул, склонив голову. Несмотря на его смертельный испуг, она видела, какими похотливо-алчущими глазами смотрел на неё гонец, и желание снести ему голову разрасталось с невиданной скоростью.

Гонец затрясся, когда Рона поймала его взгляд.

- Клянусь, я выколю тебе глаза, если ты сейчас же не перестанешь пожирать меня ими. Ты, по своему невежеству, застал меня в таком виде, но это не дает тебе права осматривать меня как базарную кобылу.

- П-простите госпожа, - взмолился гонец, покраснел и отвел взгляд.

Рона взглянула на конверт. Бумага была новой, но местами потрепалась. Прямо по центру, на ярко красном сургуче, стояла печать Маршала - золотой ворон - символ греха, под лапой гепарда - символа благородства. Некоторое время Роналисса внимательно изучала печать, и сорвала её лишь после того, как удостоверилась в подлинности. Внутри оказался клочок бумаги, а на нем, написанные красивым, но на скорую руку, почерком, всего два предложения:

К полудню второго дня ты должна быть во дворце. Дело не терпит отлагательств.

Маршал.

Рона прочла послание несколько раз, скомкала и швырнула в камин. Бумага вспыхнула белым пламенем и исчезла.

- Благодарение богам, - с мягкой улыбкой сказала Роналисса и указала гонцу на дверь, - Ты принес радостные вести, они спасли тебе жизнь.

Насухо вытерев тело и высушив волосы сгустком горячего воздуха, Рона надела темно-серые штаны, сапоги без каблука с высокими голенищами, легкую льняную рубаху и длиннополый серебряный плащ с широким кожаным поясом. На плечах Роналисса аккуратно расправила капюшон-воротник и повесила на пояс два бича Сартраса - кнута, что служили не только обычным магическим оружием, но и проводником, через который Рона могла направлять магию.

Из окна подул ветер, и Рону передернуло. Удостоверившись, что всё готово к отъезду, она в последний раз взглянула на себя в огромное зеркало. Собственные черты лица, хотя и были красивыми, всегда казались Роне недостаточно мягкими и даже дерзкими и надменными. Расправив плечи, Роналисса перекинула светлые волосы за спину и вышла в коридор.

На нижнем этаже замка, как всегда, было полно народа: бегали слуги, ходили гвардейцы и обычные стражники, какие-то посетители, гонцы, послы, маги, наемники, лорды!

Рона перешла через крытую галерею из замка в Храм, избегая всех, кто пытался пристать к ней с вопросами и прошениями, миновала помещение библиотеки, и попала в западный круглый зал.

Четыре мраморные колонны, выполненные в виде потоков чистой магии, поддерживали расписной свод двадцатиметровых потолков; мозаика на полу, выложенная из тарнуанского белого и лилового мрамора, показывала пребывание душ в Долине Горгота и Сартраса. На стенах не было ни одного рисунка, но сверху донизу, их покрывало бессчетное множество различных символов, которые вместе составляли мощные заклинания. В куполе находилось небольшое отверстие и свет из него, ровным лучом, падал в центр мозаичного пола. Рона встала под луч и уже приготовилась сделать то, зачем пришла, как двери вдруг распахнулись, и в зал вошел человек, облаченный в ослепительно белую одежду.

Рона гневно посмотрела на Взывателя.

- Сегодня что, все обезумели?! Ты четвертый за утро, Эзарус, - нахмурившись, крикнула Рона, - кто решил, будто может входить ко мне без стука!

Эзарус театрально поклонился и попросил прошения, заверив, будто пришел по своим делам и не знал, что Рона находится в зале.

- Мне противен ты и весь твой род, но не настолько, чтобы даже в гневе убить тебя, - отрезала Роналисса, и левое крыло её носа приподнялось как от плохого запаха, - Хотя кого-кого, а тебя я убила бы с удовольствием, будь у меня такая возможность. Но твой дар служит тебе верную службу, как и мне... и Маршалу. Однако, - Рона жестом подозвала Эзаруса и вплотную приблизилась к его лицу, - твоя непревзойденная память и дар разделять границу между живыми и мертвыми, не дает тебе права нарушать законы живых: мои законы и законы Маршала. Ты уже давно не тот могучий Эзарус Взыватель, что подчинил себе когда-то весь мир. Эти времена минули много столетий назад. Эпохи Взывателя больше не будет. Твоей тирании больше не будет. Запомни это. Ты лишь слуга. Раб. И если ты не научишься, вести себя, как подобает с теми, кто выше тебя по рождению и положению, я превращу твоё служение в вечную агонию и лишу всего, что было тебе даровано великодушным Маршалом. Не забывайся Эзарус, а то не будет тебе ни вина, ни шлюх, ни золота в твоих карманах. При Маршале ты получаешь больше благ, чем заслуживаешь. Цени это. - Рона отстранилась и окинула Эзаруса брезгливым взглядом. Она ненавидела его. - Но раз уж ты здесь... Иди и скажи, чтоб подготовили Люцирона. И запас воды... И охрану. Пятерых гончих хватит. Поторопись.

Эзарус поклонился и поспешил покинуть зал. Рона взмахом руки закрыла за ним массивные двери. Свет из коридорных окон перестал проникать в помещение и на зал снова опустился приятный полумрак.

Время тянулось слишком медленно, будто не хотело приближать миг возвращения. Рона села на пол и её захватили воспоминания.