Землянин 5.0 - Владислав Алеф

Рэй кинулся к выходу.

– На помощь! – испуганно кричал он. – Пленник сбежал!

Гиеноиды выхватили пистолеты и побежали навстречу.

– Как сбежал?

– Как это произошло?

– Он убил моего провожатого! Он там, в комнате.

Они бросились вперед, а Рэй за ними, примеряясь к шее последнего.

Я мог и полностью укрыться за щитом, но умышленно выставил ногу. Когда шаги передо мной умолкли, я убрал стопу. Один энергозаряд бессильно разлился по метеоритному металлу, второго выстрела не последовало.

Повернувшись, гиеноид увидел, как оседает его товарищ с вывернутой шеей. Бросив оружие, он попытался пробежать мимо меня, но в нужный момент я поднялся и выстрелил из ружья в упор.

В груди гиеноида образовалась огромная дымящаяся дыра, кровь запеклась мгновенно, а в нос мне ударила вонь паленого мяса. Эта смерть для него может стать последней. Но никакой жалости к убитому злобному существу я не испытал.

Я подобрал один труп, Рэй остальные два, и мы бросили их на растерзание буре. Там же, недалеко от входа я оставил свое снаряжение, пополнившееся двумя пистолетами и одним ружьем. Затем вернулись к первоначальному замыслу.

Следующее помещение неожиданно оказалось столовой. Почему-то я представлял, что едят гиеноиды неорганизованно и с земли.

Их было десятка три. Все при оружии небольшими компаниями сидели за старыми металлическими столами, набирали ложками мясные каши, запивая дурно пахнувшей нефтью. На каждый десяток гиеноидов приходилась одна гиенида. Мужчины подобострастно внимали их словам и прихотям, заказывали им светлый маслоголь и тарелки с хрустящими человеческими пальцами. Женщины заметно превосходили мужчин размерами, имели более крупные зубы и носили кэнвоксы на поясах. В старые времена это оружие в том числе применялось в дисциплинарных целях. Снабженное регулятором силы звука, оно могло вызывать неприятную колкую боль в ушах либо разрывать барабанные перепонки и воздействовало как на выборочный объект, так и на область.

Наше появление заметили сразу. Но оставлять трапезы не спешили, очевидно, сомневаясь: мерещатся ли чудеса в пьянящем дурмане, или двое посторонних, один из которых упорно походил на галлюцинацию, действительно пробрались в бункер? Наконец ближайший к нам стол поднялся: сначала женщина, за ней мужчины.

На ее вопросы Рэй отвечал все то же, с разницей, что никаких охранников по пути не видел. Конвоирование возобновилось. Но теперь в наши спины смотрели пять стволов, угрозу одного из которых я пока не мог оценить. Любопытство остальных гиеноидов не смогло оторвать их от пищи.

Прошли мимо закрытых дверей, через широкий зал, по углам которого стояли навытяжку гиеноиды с энергоружьями. Здесь провожатые оставили нас, мужчины вернулись в столовую, а женщина, постучав, скрылась за большими дверями впереди.

«Они говорят о завоеваниях, – сообщил мне Рэй. – Наша провожатая полагает ослабление Новой Атлантиды достаточным для начала штурма. Матриарх выслушивает доводы, но решения пока не выносит».

«Что-нибудь о нас?»

«Сейчас заходит речь. Со мной будут говорить отдельно».

Дверь открылась, провожатая скомандовала:

– Марсианин, оставь оружие и заходи.

«Помни, я буду слышать твои мысли».

Рэй ушел. Связанный, я стоял в центре помещения и ждал своей участи. Я мог определить ее и сам. Например, убежать от охранников – они тупо смотрели перед собой и не уделяли мне внимания, – миновать столовую, добраться до люка… и умереть, наглотавшись поднятого бурей пепла. Пожалуй, подожду умирать.

Дверь снова раскрылась. Женщина решительно прошагала мимо меня, за ней следовал Рэй. Его оружие осталось у стены.

«Не отставай, – посоветовал он. – И будь готов ко всему. Нас ведут на кухню. Веста мертва, но ее тело можно забрать. По легенде, я привел тебя, чтобы выменять на женщину. Ее отец заплатит мне большие деньги, в которых я нуждаюсь, чтобы закончить космолет и улететь на Марс. Ты более мясистый, так что обмен их устроил».

Нас привели в кухню. За длинным грязным от крови столом огромный гиеноид в сером замусоленном халате титановым тесаком шинковал шматок мяса, о происхождении которого я старался не думать. Наша провожатая описала Весту.

– Есть такая, – подтвердил мясник. – Как раз на очереди была. Она в разделочной.

Вчетвером мы прошли в смежную комнату. На таком же грязном, как и все вокруг, забрызганном кровью полу в углу была беспорядочно свалена сотня гниющих технокрыс. У одной стены растянулась трехметровая выпотрошенная туша антропоморфного потомка больших кошек – фелиноида, исконного соперника гиеноидов. У другой стены высилась в мой рост пирамида, сложенная из нагих людских тел; верхних из них еще не успели выпотрошить. Одежды, как содранные шкуры, кровавыми ошметками лежали в грязном металлической ящике. Тело Весты, также обнаженное, дожидалось разделки на столе, пятнистом от въевшихся кровавых пятен.

Мне захотелось выпотрошить гиеноидов и сложить еще одной кучей. Если подобное чувство и посетило Рэя, внешне он остался спокоен. Из вороха одежды он выбрал дырявый халат, одел Весту и взвалил на плечо.

– Обмен состоялся, – подытожил Рэй. – Я забираю мертвого человека, а вам оставляю живого.

– Убивай, – распорядилась женщина, кивнув на меня.

Мясник взял меня за руку и повел к разделочному столу. Я не сопротивлялся, чтобы не вызывать недовольства.

– Подождите, – вмешался Рэй. Гиеноиды настороженно посмотрели на него. – Я вижу, у вас совсем нет свежего мяса. Все гниет, тухнет. Попробуйте убить человека сразу перед подачей блюда – поверьте, так будет вкуснее.

Мясник покусал губы.

– Разберемся.

Рэй кивнул и ушел в сопровождении гиениды.

Мясник внимательно осмотрел меня, пощупал ляжки, живот, надкусил плечо.

– Эй! – возмутился я.

– Суховат, – констатировал повар. – Тут без уксуса не обойтись.

– Можно лимон взять.

– Поумничай тут у меня. Сам разберусь. Ты пока к столу иди.

Убедившись, что я исполняю приказ, он скрылся в кухне, где загремел посудой и ножами.

Я освободился от гравитационных лент, которые лишь создавали видимость моего пленения, и торопливо скинул одежду. С вершины человеческой пирамиды стащил тело мужчины, весьма похожего на меня (как и большинство мужчин Земли), не имеющего отличительных признаков, в том числе видимых повреждений, одел в свои одежды, связал руки и положил на стол. Сам взобрался на его место.

Ничего не подозревающий повар вернулся с коротким, чуть загнутым в одну сторону ножом для потрошения в одной руке и еще бо́льшим тесаком, чем тот, которым орудовал прежде, в другой. Он подошел к телу на столе, принюхался и поморщился.

– Тьфу ты! Уже сдох!

Раздев труп и бросив одежду в ящик, он сделал в шее прокол, спустил кровь в миску и, когда ее поток ослаб, отрубил голову. Дальнейший процесс еще больше унижал человеческое, особенно мужское, достоинство. Я не смотрел, а только боролся