Последний сон - Майя Анатольевна Зинченко

спинку. В наступивших сумерках свет от фар машин превратился в исполинского змея, растянувшегося по прямой до самого горизонта. Змей медленно полз вперед, по его спине пробегала цепочка красно-желтых огней. Лоуренс представил, как ступает по берегу, а холодная морская вода украдкой касается его ступней. Было заманчиво попробовать что-то новое.

Заманчиво, но… Вдруг он не найдет дом на побережье? Или, что еще страшнее, найдет. Встретит в доме самого себя одетого в пальто, в кармане которого спрятан желтый конверт с последней волей жены. Думать об этом было жутко. Лоуренсу пришлось прибегнуть к дыхательным упражнениям сновидцев, чтобы вернуть самообладание. Что его пугает? Будущее? Нет, он больше не маленький мальчик, боящийся темноты. Он смело шагнет в самое темное место как бы страшно ему не было.

Положив перед собой чистый лист бумаги, он взял ручку. Откладывать на завтра больше не имело смысла, у него не было этого самого «завтра». Через десять минут перед ним лежало заявление на отпуск написанное по всем правилам бюрократического искусства. Лоуренс оставил пустые места для дат, чтобы вписать их позднее, после одобрения отдела кадров. Заявление приняла усталая дерганная секретарь, заверив, что завтра, самое позднее послезавтра, отпуск одобрят. По правилам сотрудники должны уведомлять о планах заранее, минимум за месяц, но поскольку он просил короткий отдых и это было впервые за долгое время, ему пойдут навстречу.

Лоуренс решительно отодвинул документы и принялся за составление списка вещей для поездки. Особое внимание уделялось мелочам вроде зубной щетки и запасу лавандового чая. Ему пришла в голову идея захватить с собой бумагу и краски. Бродить по пляжу в одиночестве разглядывая чужие дома будет подозрительно, но если он начнет рисовать, то сможет осмотреться, не привлекая внимания. Что обычно носят художники — берет? У Лоуренса не было берета. Придется обойтись шляпой. Он подумал о подходящей для такого случая одежде и тут же вспомнил, что у него нет сумки или чемодана. Только портфель, но он слишком мал, чтобы туда можно было положить сменный костюм и пару рубашек, не говоря уже об акварельной бумаге и красках.

Покупать чемодан ради нескольких дней отпуска было затратно, но ничего не поделаешь. Лоуренс не мог одолжить его, так как не хотел никому говорить, что он собирается уехать. Это была очень личная поездка — только он, море и надежда на перемены к лучшему. У секретаря лежало расписание поездов на это полугодие. К морю ходил удобный прямой поезд, идущий от центрального вокзала вечером и приезжающий на станцию утром. У него будет достаточно времени, чтобы найти себе подходящую гостиницу и снять номер. Лоуренс был уверен, что без проблем найдет свободное место, ведь сейчас не сезон и отдыхающих немного.

С работы он ушел раньше обычного, избегая смотреть на стопку незаконченных дел. Завтра он обязательно разберет их, но сегодня ему нужно успеть в магазин. Лоуренсу повезло, он успел перед самым закрытием. Потратив все деньги, что у него были с собой, сновидец стал счастливым обладателем вместительной дорожной сумки с двумя внутренними отделениями и несколькими карманами поменьше. Дома Лоуренс с гордостью поставил пахнущую кожей покупку в центр комнаты. Следующую неделю он посвятит работе, оформлению документов, встрече с аудитором, покупке недостающих мелочей. К счастью, приближался желанный день зарплаты и ему не придется экономить, нужно только отложить сумму на оплату аренды.

Сев на краешек дивана, Лоуренс смотрел на сумку и все еще не мог поверить в собственную смелость. Не привиделось ли ему? Утром он не помышлял об этом, а вечером уже готов отправиться в путешествие.

— Мари должна быть довольна, — Лоуренс потер затекшую шею. — Ее труд не был напрасным. Словно по учебнику: проблемный человек перестает докучать и отправляется на побережье. Море как символ душевного здоровья и перемен.

Слишком устав, чтобы полноценного ужинать, Лоуренс принял душ, выпил чая и лег спать. Сумку на ночь пришлось запереть в шкафчике на кухне. Запах свежей кожи оказался чересчур интенсивным. В этот раз Лоуренс не использовал никаких дополнительных техник сновидцев. Голова была тяжелой, тело словно наполнили свинцом. Он сразу же уснул, как только закрыл глаза…

…Мягко. Тихо. Удобно лежать. В бархатной темноте с трудом можно различить очертания предметов, хорошо видно только вазу на столике. На нее падает узкая полоска желтоватого цвета — свет от уличного фонаря пробивается сквозь шторы. В углу угадываются очертания парусника. Это прекрасная модель с множеством мелких деталей, которую он склеил в прошлом году, стоит на шкафу под самым потолком. Жарко. Раскрывшись, он сразу почувствовал облегчение. Воздух приятно холодит левую ногу. Он не один. Женщина в его объятиях пошевелилась. Она протянула руку и обняла его, крепко прижавшись. Ее голова лежит у него на груди. Дыхание тихое и размеренное. Приступ кашля, мучивший ее весь вечер, наконец прошел и она может мирно спать.

Отчего он проснулся? Из-за жары или по другой причине? Не имеет значения, сейчас нет ничего более важного, чем держать ее в объятиях. Он осторожно дотронулся до жены, погладил по затылку, перебирая мягкие волнистые пряди. Касаться ее было настоящим удовольствием. Как раньше он жил без этого?

— Почему не спишь? — спросила она шепотом.

— Разбудил? Извини, — он легко поцеловал ее, вдохнув аромат волос. Ему было совестно.

— Что-то случилось? — она всегда чутко чувствовала его настроение. — Что тебя беспокоит?

— Глупости всякие. Мысли.

— Скажи мне, — она накрыла его руку своей.

— Хм… хотел бы я остановить время. Чтобы всегда было сейчас и никогда не было завтра.

— Почему?

— Завтра может принести что-то неприятное.

— Или приятное.

— Лучше, чем сейчас быть просто не может.

— Все же предпочитаю верить в лучшее, — сказала она, меняя положение, устраиваясь удобней. — Не спишь, потому что боишься будущего?

— Да, — честно признался он. — Меня напугал твой кашель. Ты замужем за человеком, который боится многих вещей и ни в чем не уверен.

— Это не новость, — улыбнулась она и потянувшись вперед чмокнула его в кончик носа. — Не волнуйся, я чувствую себя прекрасно. Надеюсь, во мне ты не сомневаешься?

— Ты единственная, в ком я полностью уверен.

Он должен замолчать, чтобы дать ей уснуть, но чувство тревоги не дает это сделать. Волнение растет, словно некто внутри него умоляет продлить момент как можно дольше.

— Можно включить свет? — вдруг попросил он.

— Конечно, — она тут же спряталась под одеялом.

Щелкнул выключатель маленького бра, висящего на стене. При свете спальня перестала казаться таинственным волшебным местом, став прозаичной маленькой комнатой. Он прищурился, хоть свет и не был ярким. Жена лежала завернутая в свою