Идти полным ветром - Ульрих Комм

- Не-е, никакой это не аванс, - перебил его другой, - это вроде как карманные деньги, чтобы мы, значит, не разбежались.

- И когда же вы отплываете? - поинтересовался трактирщик.

- Денька через два-три, не раньше, когда капитан наберет полную команду, пока что одного-другого не хватает. Стариков из прежней команды новый капитан не очень-то жалует - и силы уже не те, и ловкость.

И моряки потребовали пива и рому. Йохен Мартенс обернулся, чтобы кликнуть жену или служанку, и тут увидел, как дверь за стойкой, ведущая в задние комнаты и к черному ходу, тихонько закрылась. Со всей быстротой, какую позволяла ему негнущаяся нога, трактирщик кинулся к двери и распахнул её. Там никого не оказалось, только в глубине двора Михель Зиверс катил пустую бочку из-под пива.

Два дня спустя фрау Мартенс как обычно поутру поднялась наверх, чтобы разбудить Михеля Зиверса, но в каморке никого не застала. Не было и матросского сундучка, который по приказу Карфангера принесли в трактир с "Мерсвина". Под кроватью стоял лишь сундучок покойного отца Зиверса, набитый никому не нужным хламом.

Тогда Йохен Мартенс извлек из-за стойки увесистую вымбовку, которую всегда держал под рукой на случай потасовки в трактире, и заковылял в сторону альстерской гавани. Он не сомневался, что молодой Зиверс пошел наниматься на "Анн-Шарлотт". И если ему не удастся притащить обратно в трактир этого прохвоста, то пусть хоть вернет остатки денег, выданных ему из выкупной кассы.

Однако в гавани трактирщика ждало разочарование: два с лишним часа назад, едва лишь кончился прилив, "Анн-Шарлотт" снялась с якоря и ушла вниз по Эльбе.

А в это время Михель Зиверс, вполне довольный собой и остальным миром, сидел на грот-марсе, болтая ногами и посвистывая, беззаботно наблюдая за чайками, кружившими над кораблем. "Анн-Шарлотт" шла в Лондон с грузом зерна.

В первый же вечер, когда моряки с "Анн-Шарлотт" сошли в лондонском порту на берег и явились в близлежащий кабак, Михель Зиверс начал швырять свои талеры направо и налево. Его товарищи, удивленные такой щедростью, стали расспрашивать, как он ухитрился так разбогатеть. Зиверс поначалу ударился плести небылицы насчет необыкновенных выигрышей в карты и в кости, но к вечеру вино развязало ему язык, и он выболтал тайну, которая связывала его, Йохена Мартенса и выкупную кассу. Собутыльники вначале изумленно таращились то на него, то друг на друга и в конце концов порешили, что Зиверс спьяну несет околесицу.

Последний, однако, стал орать ещё громче, доказывая, что все было именно так. Затем потребовал ещё по кружке эля и по стакану джина для всех и после этой порции окончательно опьянел. Переводя остекленевший взор с одного на другого, он принялся задираться с товарищами, словно ощущая их неприязнь по отношению к своей персоне. Но когда самые разумные из них решили, что настала пора возвращаться на "Анн-Шарлотт", Зиверс начал изо всех сил сопротивляться. Остальные попробовали его попросту окрутить и вытащить из кабака, однако, поскольку сами они не очень твердо держались на ногах, Михель Зиверс сумел вырваться и выскочить наружу. Когда его недавние собутыльники гурьбой вывалились вслед, в переулке уже не было никого.

Надо сказать, что все время, пока Михель Зиверс щедро угощал товарищей и болтал языком, все больше пьянея, за ним внимательно наблюдали несколько плечистых молодцов, сидевших неподалеку. И когда гамбуржцы предпринимали отчаянные усилия к тому, чтобы доставить своего надравшегося товарища на борт "Анн-Шарлотт", мало кто из них обратил внимание, что эти люди, словно по команде, исчезли за дверью.

Первым сообразил, что произошло, старик такелажник.

- Все ясно! - прохрипел он, покачиваясь, и сделал неопределенный жест рукой. - Теперь ищи ветра в поле. Его сцапали вербовщики английского флота.

С тем они и вернулись на "Анн-Шарлотт". Наутро Михель Зиверс тоже не появился, и капитану Шредеру стало ясно, что пропавший матрос теперь находится на одном из британских линейных кораблей, стоявших на якоре у противоположного берега Темзы. Товарищи Зиверса рассказали капитану о его пьяной болтовне насчет Йохена Мартенса и талеров из выкупной кассы, но Михель Шредер поначалу отказывался им верить, пока один из помощников боцмана не сказал ему:

- Откуда трактирщик берет деньги, я не знаю, не буду врать, но, что он уже многим морякам ссужал талеры под проценты, - это совершенно точно.

От этих слов новый капитан "Анн-Шарлотт" потерял покой. Именно по этой причине, едва лишь судно ошвартовалось в гамбургском порту, он отправился к Беренту Карфангеру за советом.

Карфангер был занят переделкой своего "Мерсвина". Поднявшись на палубу по наклонной доске, один конец которой лежал на фальшборте, а другой - на причале, Михель Шредер увидел, что все кругом завалено деревянными брусьями, толстыми досками и кницами. На баке, прямо посередине палубы, зияло отверстие, в которое с полдюжины матросов опускали на толстых талях новый якорный шпиль. Карфангер, одетый в такую же грубую рабочую одежду, как и остальные, вместе с другими повис на ходовом конце талей, удерживая на весу тяжелый шпиль.

- У вас забот полон рот, как я погляжу, - здороваясь, заметил Михель Шредер. - Похоже, вы собираетесь сделать из "Мерсвина" новый корабль?

- Вы почти угадали, - подтвердил Карфангер. - Мне крупно повезло с новым плотником - с ним мне никакая верфь больше не понадобится.

Они спустились в капитанскую каюту, где Шредер сразу рассказал обо всем, что ему стало известно, и высказал кое-какие подозрения по поводу всей этой истории. Карфангер слушал его внимательно, не перебивая. Когда Шредер умолк, он спросил:

- Но почему вы пришли со всем этим ко мне?

- Вы член правления гильдии капитанов. Если бы я по-прежнему оставался штурманом, то обратился бы к одному из старейшин гильдии штурманов и боцманов.

- Да, вы правы, - задумчиво протянул Карфангер. - Но, надеюсь, вам понятно, какие последствия будет иметь для меня эта история, если я сообщу о ней адмиралтейству?

- Не совсем... - Шредер недоуменно глядел в затылок Карфангеру, стоявшему спиной к нему у кормового окна.

Помолчав, тот ответил:

- Вам известны мои размышления по поводу создания принадлежащей городу эскадры фрегатов для охраны торговых караванов. Следовательно, вы можете себе представить, как "обрадуется" Утенхольт, если этот замысел будет осуществлен.

- Да он просто взбесится!

- Безусловно. И во мне он будет видеть зачинщика всех этих нововведений и, таким образом, своего главного противника. А в настоящее время мне меньше всего хотелось бы портить отношения с Утенхольтом.

- Но я не понимаю, причем тут Утенхольт.

Пришлось Карфангеру разъяснить ему всю предполагаемую подоплеку взаимоотношений судовладельца с хозяином "Летучей рыбы".

- Одним словом, я займусь всем этим, - заключил Карфангер, - пусть даже мне придется порой труднее, чем в морском бою. Как и там, кто-то должен нанести первый удар, на этот раз его хочу нанести я. Может быть, этот удар придется в пустоту - кто знает; поживем - увидим.

И Берент Карфангер, не откладывая дела в долгий ящик, на следующее же утро отправился в адмиралтейство. Сразу после полудня в "Летучую рыбу" явились секретарь адмиралтейства Рихард Шредер, член коллегии Иоахим Анкельман, шкипер Клаус Кольбранд, депутат конвойной коллегии Петер Бурместер и Карфангер. Без долгих предисловий они потребовали у трактирщика кассовые счета и приходно-расходную книгу, "чтобы проверить состояние дел", как выразился секретарь адмиралтейства. Йохен Мартенс с готовностью открыл ларец, извлек оттуда требуемые бумаги и вручил их господину Анкельману, который тотчас углубился в их изучение. Рихард Шредер не спускал глаз с трактирщика, хотя и усиленно делал вид, будто тщательно суммирует колонки цифр в приходно-расходной книге.

Так прошло около часа, пока Йохен Мартенс не попросил позволения выглянуть на минутку в трактир проверить, все ли там в порядке. Трактирщика отпустили. Через несколько минут он вернулся и занял позицию в непосредственной близости от ларца с деньгами, крышка которого была по-прежнему откинута.

Рихард Шредер насторожился, хотя со стороны казалось, будто он ещё усерднее занялся подсчетом цифр, покрывавших страницы приходно-расходной книги. Не прошло и минуты, как он краем глаза приметил, что Йохен Мартенс собирается незаметно сунуть в ларец кожаный кошелек.

- Стойте! Что это вы там делаете? - воскликнул Шредер. Испуганный трактирщик вздрогнул, и кошелек, выскользнув из его пальцев, шлепнулся не в ларец, а прямо ему под ноги. Все взоры тотчас обратились на него.

- Что это значит? - грозно вопросил господин Анкельман.

Йохен Мартенс принялся извиняться, заикаясь и путаясь, объяснять, что по забывчивости не внес вовремя в кассу последние платежи. Пусть почтенные господа не гневаются на него за это - ведь деньги все, до последнего гроша, в кассе.