Плохие кошки - Марта Кетро

Когда котята засыпали, я уходила с чердака на поиски еды. Еды нужно много, поэтому я училась воровать. Живой организм привыкает ко всему, и скоро я вообще забуду, каково это было — быть в теле женщины. Разгуливать везде, будучи высоченной как антенна, с пальцами рук и ног. Существам компактного размера в мире удобнее. Ты настолько мелкая козявка, что воспринимаешь мир из района человеческих лодыжек, не забывая засунуть нос в любую дыру. Но у тебя нет тела в привычном понимании, то есть ты ходишь на четвереньках и на цыпочках одновременно. И это сильно меняет твою личность. По сути, кошка — мелкое подленькое существо, которое приспосабливается к обстоятельствам. Я исследовала все ближайшие улицы без названий и пространство за ними, где трава колосится как в джунглях, и деревянные здания носят крыши не домиком, а шляпой, и стены увиты плющом.

Когда я вернулась на чердак, чтобы кормить детей, Жук лежал без движения. Ему стукнуло десять дней, а он оставался маленьким и серым, как будто только рожденным Жук помер, не прошел естественный отбор. Японцы считают, что дети, умершие преждевременно, попадают в ад, потому что принесли слишком много грусти своим родителям Я взяла холодного котенка за шкирку и унесла вниз на газон. Расковыряла яму задними лапами. Здесь лежит мой ребенок без имени и креста — потому что я никудышная кошка. Я поняла, что котята абсолютно не готовы к жизни на улице. И глупо надеяться, что я смогу научить всех троих воровать рыбу в магазине, озираясь, не летит ли в башку гэта. Единственное, что я могу для них сделать, — устроить каждого к людям.

Говорят, на воле кошки живут в три раза меньше, чем в доме с людьми. Там тебе и ласка, и покой, и ветеринарный уход. И дрыхнуть ты можешь по двадцать часов в сутки, прожив в тепле и сытости лет пятнадцать вместо отведенных бродяжкам пяти.

Все думают, что красивой кошке очень просто найти хозяина. Это не так. Есть экстремальные коты, которые подходят ко всем подряд на улице, мяукают и трутся о чужие ноги. Они никогда не знают, что получат в ответ — ласку или пинок под пузо. Но умный кот сам выбирает себе хозяина, и я решила все как следует подготовить.

Пока я думала, прямо перед носом прошуршали крылья. Без единой мысли в голове клацнула зубами. Сверчок! Осень на дворе — на чердаке появились сверчки. Тонкий панцирь хрустнул. Хорошо, что не бывает ядовитых сверчков — вот так, чтобы проглотить и помереть в страшных судорогах. Я попробовала выплюнуть то, что осталось, но оно запуталось в шерсти на подбородке, потому что любая кошка — это такая бородатая женщина, которая не умеет плеваться. Хорошо, что котята дрыхли и из людей на меня никто не пялился. Считается, что кошка учит котят охотиться на своем примере. Я в своей жизни ни одной мыши не убила. Это, наверное, комплексы, но мне кажется, что если я проснулась кошкой, мышь может быть дальнобойщиком из Техаса. А то и еще хуже — бывшим Майклом Джексоном или Элизабет Тейлор.

С другой стороны, выслеживать птицу — чертовский азарт. Его чувствуют все охотники на земле. Ты ничего не можешь с собой поделать, потому что, если повезет, можно ухватить воробья за крыло. Надо легонько сжать ему шею, чтобы не вырвался. В этот момент ты чувствуешь себя как вампир, потому что на шее у птицы бьется жилка. Но убивать не надо. Надо отпустить и наблюдать, как птица взмывает вверх, будто ты даешь ей новую жизнь, и в ней она по-прежнему птица.

На этот раз я воробья отпускать не стала. Принесла котятам, чтобы позабавились. Волга выгнула спину, Яша стал нападать, а Дарвин сделал вид, что все происходящее его не касается. Пока мерзавец околачивался в стороне, я потеряла бдительность. А он выбрал момент, схватил воробья за голову и вонзил в него зубы. Меня чуть не стошнило. Я поняла, что эта сволочь будет счастлива только там, где много еды. И мне пришла в голову идея сплавить Дарвина на постоянное место жительства в рыбную лавку.

Кукушка

Для того чтобы японцы захотели взять его на службу, надо было продемонстрировать, что зверь приносит пользу. Следующие три дня я отлавливала мышей. Собирала их в высокую коробку, чтобы лишить воли и прыти. Моим планом было выпускать в рыбной лавке грызунов, причем так, чтобы хозяин видел — у него завелись мыши. Для этого я использовала его жену. Женщины всего мира визжат при виде мыши. Японка вскарабкалась на стул с ногами, а хозяин догнал обессилевшую мышь и прибил. Дальше в плане было натравить на мышей Дарвина Получилось круто. Японцы смотрели на толстого котенка, который жрет мышей, как на подарок судьбы. Когда возле порога появилась мисочка с молоком, я поняла, что они взяли Дарвина на работу. Я была счастлива.

На чердаке оставалось двое котят.

Легче всего было с девчонкой. Подыскать приличный дом и завязать розовый бантик на шею — и дело в шляпе. Волга до кончиков пяток была завернута в белый мех, настоящая шуба росла у нее прямо из спины. Мне хотелось, чтобы она ходила, задрав хвост, и понимала, какое прекрасное создание — кошка. Мне хотелось ей хозяйку, которая будет водить ее в маникюрный салон. Я миллион раз наблюдала, как японцы выносят из парикмахерской мелких тварей: котиков и собачек с мелированными хвостами. Глядя на них, хочется провалиться в асфальт от презрения, но моя девка более напряжной жизни не потянет. Волгу должен усыновить богатый японский дом. В обычных гражданах проку мало: они работают с утра до ночи, на животных просто нет времени. Некоторым держать зверя в квартире запрещено по документам.

Частные дома начинались далеко от центральных улиц Токио. Если бы я могла спуститься в метро, было бы быстрее и легче, чем идти на разведку на четырех лапах. Кошки не большие путешественницы, поэтому я была рада, что довольно скоро заметила играющих на лужайке перед домом японских детей. Следующий этап операции был сложный — надо было дотащить Волгу до места. Я несла ее за шкирку, а когда уставала — давала ей бежать за моим хвостом К вечеру мы добрались. Волга просто прошлась два раза перед людьми с бантом на шее — на нее сразу обратили внимание.

Назавтра я пришла снова: Волга гордо ходила по лужайке с новым ошейником, а за ней на четвереньках ползали японские дети. В этот момент мне пришло в голову, что единственный способ найти семью Яше — сделать из него богатого наследника. Лупоглазый, неказистый, с большой головой на тонкой шее и кривенькими ножками, Яша — не тот питомец, о котором мечтает каждый дом. Ему проще было родиться рыбкой или черепашкой. Этих существ японцы заводят с большей охотой, чем котов, похожих на черепаху и рыбу одновременно.

Я решила отдавать Яшу в закрытой коробке, набитой доверху деньгами. Как уродливого мужика в автомашине «порше». Но «порше» надо было где-то достать.

Я много тренировалась воровать еду, теперь нужно делать то же самое с деньгами или ювелирными украшениями. Так как кошек в розыск не объявляют, я постепенно вошла во вкус и даже научилась нейтрализовывать людей. Проще всего кинуться под ноги или описать вокруг них восьмерку — человек падает сам или роняет то, что нес в руках. А ты подбираешь и уносишь в гнездо, как сорока.

Первой моей жертвой стала девчонка в ювелирном магазине, которая поднималась по лестнице с коробкой колец. Потом я влезла в открытую форточку какого-то офиса и украла прямо со стола пачку крупных купюр, сжав как следует зубы. Правда, на обратном пути я сорвалась с парапета и полетела вниз. Когда ты падаешь, будучи кошкой, неведомая сила автоматически переворачивает тебя в полете со спины на живот, как падающий бутерброд маслом вниз. И это такое житейское дело — полет с высоты, ни один мускул не дрогнет, и нет ни капли страха — все равно приземляешься на лапы. Кажется, мы с людьми навсегда поменялись страхами: ты отдаешь им свою боязнь высоты, а сама заражаешься водобоязнью. Ты дико боишься упасть в воду, и тебе все равно — теплая вода или холодная, грязная или чистая. Под окнами офиса был фонтан, я бахнулась туда. Деньги намокли. Пришлось выбираться самой. Обсохнув, я стала обдумывать, как бы взломать банкомат, залезть в него когтями или хвостом. Это был бы высший пилотаж, но проблема была в том, что я и человеком не сильно разбиралась в технике.

Постепенно браслетов, монет и прочей мишуры в коробке набралось прилично. Это была та же коробка, где до этого жили мыши — Яша поэтому с удовольствием сидел в ней и не хотел вылезать. Самого большого труда стоило оттащить сокровища с чердака в подъезд и поставить их перед дверью в квартиру, которую я выбрала Яше заранее. Когда дело было сделано, я спряталась под лестницей и стала ждать.

Вот Яша соскучился и стал подавать голос из коробки. Вот открылась дверь квартиры, и пожилая японка потрогала коробку носком туфли. Вот она не удержалась и заглянула внутрь. Вот закричала от удивления и стала звать мужа. Ее муж был дедушкой с желтым лицом и белыми волосами, передвигался на электрической каталке по тротуарам. Они о чем-то спорили в проеме открытой двери, а потом все же забрали коробку с Яшей в квартиру. Я прождала то ли час, то ли два — Яша не появлялся, я вернулась на пустой чердак.