Санкция «Айгер». Две мертвые китаянки - Треваньян

— А, трущобы? Слой лака на поверхности у вас ведь очень тонок, а под ним — трущобы? К счастью, наши тоже не ленились. Мы сделали значительный скачок в том же направлении.

— В оборонительных целях, разумеется?

— Оружие возмездия — исключительно для ответного удара.

— Естественно. Мы же в белых шляпах.

— Боюсь, что не понял вас.

— Американизм.

— Понятно. В настоящий момент обе стороны зашли в тупик. Наши люди не могут найти прививку от вируса. Та сторона не может найти подходящую среду, способную сохранить жизнеспособность вируса в экстремальных температурах и механических условиях, с которыми сопряжена доставка вируса на межконтинентальной баллистической ракете. Мы работаем над раскрытием их процесса иммунизации, а им очень бы хотелось узнать состав нашей питательной среды.

— У вас не было мысли о бартере?

— Хэмлок, прошу вас, не считайте себя обязанным развлекать больного шутками.

— И какое же отношение это миленькое дельце имеет ко мне?

— ЦИР получил задание воспрепятствовать успехам той стороны.

— И такая задача поручена ЦИРу? ЦИРу, столь блистательно провалившему вторжение на Кубу, устроившему инцидент в Газе, оскандалившемуся со спутниками-шпионами? Похоже, нашему правительству очень нравится играть в русскую рулетку с автоматом вместо револьвера.

Дракон заговорил решительно:

— Фактически, доктор Хэмлок, мы очень существенно продвинулись к тому, чтобы эффективно свести на нет всю их программу биологической войны в целом.

— И как же вы добились таких чудес?

— Позволив им перехватить нашу формулу питательной среды. — В голосе Дракона слышалось нечто, похожее на гордость.

— Но не настоящую, — предположил Джонатан.

— Но не настоящую.

— И они такие идиоты, что этого не поймут.

— Дело не в идиотизме. Переданная им среда проходит все лабораторные испытания. Когда наши люди случайно на нее набрели…

— Вот это на наших людей похоже!

— …когда наши люди открыли эту среду, им показалось, что они нашли способ сохранения вируса в любых условиях. Мы провели исчерпывающие испытания. И если бы нам не предоставился случай проверить ее в боевых условиях, мы никогда бы не выявили ее дефект.

— В боевых условиях?

— Это вас не касается.

Дракон был зол на самого себя, что проговорился.

— Кстати, о белых шляпах, — заметил Джонатан.

Казалось, Дракон внезапно рухнул от усталости, хотя никакого движения он не сделал. Он как бы обвалился изнутри, опал в груди, осунулся лицом и несколько раз мелко вздохнул.

— Так вот, Хэмлок, — продолжил он, придя в себя. — Теперь вы понимаете, насколько это важно и спешно.

— Честно говоря, не понимаю. Если мы в этой гадской гонке так здорово вырвались вперед…

Он пожал плечами.

— Недавно, — сказал Дракон, — мы понесли тяжелую утрату. Трое самых ведущих наших ученых умерло в течение месяца.

— Убийства?

— Не-ет. — Дракон определенно испытывал некоторую неловкость. — Я же говорил вам, что мы еще не разработали эффективной иммунизации и… Хэмлок, смех здесь просто неуместен!

— Простите.

Джонатан вытер слезы и постарался взять себя в руки.

— Простите, но высшая справедливость… — И он снова расхохотался.

— Что-то вы не в меру смешливы, — ледяным голосом произнес Дракон. — Мне можно продолжать?

Джонатан махнул рукой — дескать, валяйте — и еще раз хихикнул про себя.

— Метод, который мы использовали, чтобы дать нашей питательной среде попасть в руки противника, был не лишен блистательности. Мы передали формулу одному из наших агентов, этому Стрихнину, в Монреале.

— И сделали все, чтобы об этом узнал противник?

— Потоньше, Хэмлок, потоньше. Мы, напротив, сделали все, что в наших силах, чтобы они не перехватили сведения. Все, кроме одного. Мы для этого дела использовали совершенно неумелого агента.

— То есть, толкнули этого олуха на мостовую под проезжающий автомобиль?

— Способности Стрихнина были крайне малы, малы в опасной степени. Рано или поздно… — Он сделал жест, долженствующий показать неизбежность. — И вот тут вступаете в действие вы. Чтобы наша маленькая хитрость была успешной, убийство Стрихнина должно быть отмщено так, чтобы все поверили, будто его потеря и в самом деле нас чрезвычайно огорчила. Более того, учитывая важность информации, та сторона естественно будет ожидать, что эти санкции мы начнем проводить значительно энергичней, чем обычно. И мы не должны их разочаровать. ЦИР считает жизненно необходимым для обороны страны, чтобы наш Отдел выследил и ликвидировал обоих убийц. И — в силу определенных причин — вы являетесь единственным, кто может осуществить вторую санкцию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дракон замолчал, просчитывая своим математическим умом, не упустил ли он чего-нибудь важного в предшествующем разговоре. Наконец он решил, что не упустил.

— Теперь вы понимаете, почему мы оказали на вас столь чрезвычайное давление?

— Почему я — единственный, кто может провести эту санкцию?

— Стоп. Сначала — вы принимаете это задание?

— Принимаю.

Ватные брови приподнялись на долю дюйма.

— Что, вот так просто? Где же ваша обычная агрессивность?

— Вы за это заплатите.

— И предполагаю заплатить. Но, разумеется, в пределах разумного.

— Посмотрим. Расскажите об объекте.

Дракон помолчал, собираясь с силами.

— Разрешите начать с подробностей убийства Стрихнина. В нем участвовали двое. Активную роль играл Гарсиа Крюгер, которого более нет с нами. Вероятно, именно он нанес первый удар. Почти определенно, именно он разрезал Стрихнину горло и живот перочинным ножом, чтобы достать проглоченную агентом резинку. Второй был явно не готов к кровопролитию на таком уровне. От всей этой операции его вырвало, прямо на пол. Я все это говорю вам, чтобы вы могли себе представить, с человеком какого склада вам придется иметь дело. Судя по его действиям в номере Стрихнина и после того, Спецрозыск пришел к выводу, что это — не профессионал с той стороны. Есть вероятность, что он был вовлечен в это дело из-за денег. Этот мотив вам, я полагаю, близок и понятен.

— Имя объекта?

— Мы не знаем.

— Где он сейчас?

— Мы не знаем.

С растущим сомнением Джонатан спросил:

— Но описание-то у вас есть?

— Увы, лишь самое приблизительное. Нам известно, что объект — мужчина, не гражданин Канады и, очевидно, высококлассный альпинист. Все это мы смогли вычислить из одной невразумительной записки, доставленной в отель через несколько дней после его отъезда.

— Очень мило. Вы, значит, хотите, чтобы я перебил всех альпинистов, которые не имеют счастья быть канадцами.

— Не совсем. Объект будет этим летом участвовать в одном восхождении в Альпах.

— Круг сужается. Остается всего-то три-четыре тысячи человек.

— Не совсем, Хэмлок. Мы знаем, на какую гору он пойдет.

— Ну и?…

— На Айгер.

Дракон ждал, какой эффект произведут его слова.

После паузы, наполненной картинами самых страшных моментов своего альпинистского прошлого, Джонатан с уверенностью фаталиста спросил:

— Северный склон, разумеется?

— Совершенно верно.

Услышав явную обеспокоенность в голосе Джонатана, Дракон торжествовал. Он знал о двух отчаянных попытках восхождения по этой предательской стене, предпринятых Джонатаном. В каждой из этих попыток ему почти чудом удалось избежать смерти.

— Если этот человек нацелился на Айгерванд, то, скорее всего, мое дело будет сделано и без моего участия, — сказал Джонатан, не скрывая своего восхищения объектом, кем бы он ни был.

— Я не пантеист, Хэмлок. Если Бог, по всеобщему признанию, на нашей стороне, то в Природе у нас уверенности куда меньше. В конце концов, вы сами дважды штурмовали склон, а все еще живы, — напомнил ему Дракон с явным удовольствием и с еще большим добавил: — Конечно, обе ваших попытки успехом не увенчались.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я оба раза спускался с этого склона живым. Для Айгерванда это своего рода успех.