Честно украденная ведьма - Милена Валерьевна Завойчинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Удобненько. И мне привычно. Не то что все эти длинные или пышные коктейльные платья, гламурные статусные костюмы, сюртуки, сапоги для верховой езды и бриджи для нее же.
К моему удивлению, Томас оделся так же, как в тот день, когда я его нашла на алтаре: белая рубашка, коричневые брюки, сапоги для верховой езды.
— А тебе комфортно? — осторожно спросила я.
Ну, потому что, на мой скромный взгляд, такая обувь совершенно не подходит для задуманного вояжа в джунгли.
— Это мои счастливые сапоги, — немного смущенно признался герцог, бросив взгляд на мои ноги и переведя на свои. — Я в них спасся несколько лет назад во время лавины в ущелье Слез. Была еще пара случаев со счастливым концом. Я в них пошел умирать. И в них очнулся живым и женатым на самой лучшей женщине двух миров.
— Льстец, — улыбнулась я. — Но ответ принимается.
— Хозяин, а как же я? А я? А мне? — запричитала кошка, заметив, что мы полностью готовы.
— Ты ведь не носишь одежду и обувь, — не поняла я.
— А подушечку⁈
— Хорошо, неси, — кивнул ей без удивления Томас.
Кажется, я чего-то не знаю о забавной кошке и о том, как она путешествует.
Через несколько секунд Леди Джинджу Пятая явилась, пятясь к нам и волоча в зубах маленькую красную бархатную подушку.
— Это моя дорожная счастливая подстилка! — сообщила она с гордым видом и потрогала ту лапкой. — Я готова.
— Спускаемся в подвал и отправляемся, — велел нам его светлость и зажал любимую подушечку своего фамильяра под мышкой.
Я вопросов не задавала, следовала указаниям.
Мы прошли через дворец, по пути отдали несколько распоряжений прислуге. Томас забрал у дворецкого собранную нам в путь сумку. Как я поняла, с водой, сухим пайком и необходимыми мелочами. Я поставила в известность Таширу и Виталию, что меня сегодня не будет и они свободны.
А шли мы, оказывается, в комнату, оборудованную для порталов.
— А почему же вы не пользуетесь порталами постоянно, а используете наземный транспорт? — задала я логичный вопрос, глядя на каменную арку, прямо посреди помещения.
— Таких портальных арок очень мало. Лишь в старинных родовых дворцах магов, возведенных на местах источников сил.
— То есть не каждый дворец — это родовое гнездо магов? Но даже у магов не у всех жилища возведены на источниках сил? — уточнила я.
— Совершенно верно. И тот, кто активирует портал, тоже должен иметь высокий уровень силы. Этим аркам сотни лет, если не тысячи. Никто не знает точно, сколько. Полагаю, именно вокруг них потом и строили дворцы и замки маги. Но работают до сих пор исправно. И используют их лишь в целях экономии времени для переноса на очень большие расстояния.
— А мы экономим время. Поняла! Что делать?
— Взять меня на ручки, конечно же! Наташа, у меня ведь лапки! — капризно заявила Джинджу.
Я хмыкнула, наклонилась и подхватила фамильяра под пузико. После чего встала рядом с Томасом точно под аркой.
— Готовы, дамы?
— Мур, да!
— Нет, но идем.
И мы пошли…
Пространство вокруг нас заполнилось светом, послышался гул, как бывает при высоком напряжении, накатило головокружение и тошнота. Я сморгнула, а открыла глаза уже в другом месте.
Томас Ван Дирг
Кажется, это был единственный способ привлечь к себе внимание своей иномирной жены. Потому что все остальные способы результатов не давали. Она не хотела романтичных конных прогулок и побаивалась лошадей. Восхищалась, но на близкий контакт и уроки верховой езды шла с явным преодолением внутреннего протеста. Просто потому, что это необходимо.
Она прохладно относилась к драгоценностям, которые он ей дарил. Благодарила, восхищалась, примеряла и даже носила. Но с равным успехом могла забыть про них совсем. Иногда только после напоминания горничной Наташа с некоторой озадаченностью возвращалась, чтобы надеть великолепное дорогое украшение и выйти в нем из покоев.
Зато с интересом осваивала технику. Копалась в настройках и инструкциях, пытала вопросами Таширу, чтобы понять, на что еще годится коммуникатор.
И маниакально погружалась в законодательство, в геральдику, в требования высшего общества. Многие вещи ее удивляли, вызывали протест и негодование. Наталья злилась, возмущенно сопела, но никогда публично не комментировала.
Он однажды услышал краем уха беседу Наташи с Таширой. Ассистент спросила ее, мол, что не так? Почему вы так агрессивно реагируете? Это же правило общества.
— Вот потому и возмущена, — буркнула иномирянка. — Неважно. Мне это странно, но я вникну.
— Не расскажете, что именно вы осуждаете?
Его супруга молчала, размышляла, после чего ответила:
— Нет. Любое слово, сказанное вами, может быть использовано против вас. Это истина, подтвержденная столетиями. Я не стану говорить, что именно мне не нравится в вашем мироустройстве.
— Но, леди! Как вы могли подумать, что я…? — испугалась и обиделась нагиня. — Я не собираюсь ничего передавать о наших с вами разговорах!
— Я знаю, Ташира. Речь не о тебе. Просто… Наверное, ты не поймешь. А я немножко параноик. И я на виду, как супруга герцога. Иногда молчание — золото. А за мысли наказать не может никто.
Томас потом размышлял над реакцией Натальи и неоднозначном поведении. И пришел к выводу, что она права. Подслушал же он случайно их разговор. На его месте могли быть слуги, духи, недоброжелатели, шпионы. И то, что простили бы селянке или горожанке, не простят герцогине ван Дирг. И да, осуди она публично какие-то религиозные догматы или нормы высшего света, ей это припомнят. А что она думает, тут не подслушаешь, не додумаешь, не извратишь.
