В погоне за «Босфором» - Татьяна Романова

– Я сегодня выезжаю, а вы и Костиков отправитесь завтра, – сообщил Чернышев и добавил: – Соберите все свои выписки по военным поселениям, я обещал, что в один из дней отдыха сделаю для государя доклад по этому вопросу.

Печерский пообещал все сделать и откланялся. Какие выписки? У него их отродясь не было. Хорошо, что Чернышев уезжает сегодня, хоть вечер Вано не испортит. Печерский собирался провести его в уже ставшем привычным месте – в борделе Азы Гедоевой. Там он всегда устраивался в маленькой комнатке на верхнем этаже. Ежевечерний ритуал оставался одним и тем же: он доставал из верхнего ящика комода заранее набитую хозяйкой трубку, закуривал ее и уносился в призрачный мир веселья и радости. Аза не беспокоила его, и Печерский отдавался чарам гашиша, а потом задремывал на кушетке. Он просыпался на рассвете, ехал домой переодеваться, а оттуда уже отправлялся на службу. Вано так привык к ежевечерней дозе сладкого дурмана, что уже не мог от него отказаться, и все его мысли сегодня сворачивали на одну дорожку: как бы так устроиться в Москве, чтобы никто не догадался о его тайном пороке.

Он поднялся в облюбованную комнатку и, выдвинув ящик комода, схватил свою трубку, но та оказалась пустой, в ней не было драгоценной набивки, и Вано вдруг понял, что у него затряслись руки.

«Аза, дрянь такая! Она нарочно это сделала, чтобы помучить меня, – проклюнулась отчаянная мысль, и тут же в голову пришло простое решение: – нужно пристрелить мерзкую бабу! Сначала выколотить из нее правду о том, где эта тварь прячет гашиш, забрать его, а потом убить чертовку».

Это обнадежило, и Вано постарался унять панику. Черная пелена спала с его глаз, а дыхание стало выравниваться. Надо немного подождать, Аза должна сюда явиться, и тогда у него будет много гашиша. Он возьмет трубку и весь запас хозяйкиного курева.

– Да где же ее черти носят?! – пробурчал, глядя на часы, Аза уже час как должна была прийти.

Гнев, замешанный на мучительной ломке, огненной волной побежал из-под сердца, и через минуту Вано уже казалось, что его голова вот-вот лопнет. Если он сию минуту не получит гашиш, то станет выть. Господи, да что же делать?!

На его счастье, наконец-то явилась Аза. Лицо ее оказалось до безобразия распухшим и черно-синим, а на губах и под носом подсыхали кровавые болячки. Ее вид так поразил Печерского, что он на мгновение даже забыл о собственных муках и желании убить Азу.

– Что это с тобой? – спросил он.

– Муж вернулся, – коротко буркнула та. Она подошла к дивану, пошарила под ним и вытянула железный ящик с навесным замком. Снятым с шеи ключом она открыла его и, достав пару завернутых в тончайшую бумагу кубиков, набила трубку.

– Бери, – сказала она, – небось, извелся уже весь.

Печерский не пожелал замечать ее колкости, он высек огонь и стал раскуривать долгожданное зелье. Сделав первую затяжку, Вано успокоился и даже сочувственно поинтересовался:

– За что он тебя так?

– А то ты не знаешь? – зло зыркнула на него Аза.

– И что же я должен знать? – благодушно поинтересовался Печерский. Его уже подхватила сладкая волна, и он не хотел портить себе настроение.

– Да так, ничего…

Аза вглядывалась в обрюзгшее лицо своего любовника и думала о том, что потребовал с нее утром муж – предупредить его о приходе Печерского. Как Алан смог догадаться, что именно Вано – отец ее будущего ребенка, она не знала, но факт оставался фактом. Муж заявил, что Печерский дорого заплатит за свои пакости, и теперь она должна была участвовать в этой мести.

Так предупреждать Вано об опасности или нет? Она всегда знала, что он – конченый мерзавец, но девичьи чувства сыграли с ней скверную шутку. Переспала с Вано, а теперь приходилось расплачиваться. Скотина такая! Он, видите ли, ничего не знает…Аза в последний раз оглядела развалившегося на ее диване мужчину и вышла. Она накинула шаль, пряча лицо, натянула поглубже шляпку и поспешила домой. Там она растолкала мужа, тоже спавшего тяжким сном наркомана, и сообщила:

– Ты хотел знать, когда появится Печерский, так вот – он сейчас лежит в моем кабинете, курит гашиш. Так что вы – два сапога пара. Хочешь, можешь идти к нему, и если вы поубиваете друг друга, я буду только рада.

Аза с интересом наблюдала, как муж старается вырваться из пут дурмана. Он попытался открыть глаза и приподнять голову, но сил у него не хватило, с нечленораздельным мычанием Алан опять провалился в забытье.

– Будьте вы оба прокляты!

Она отошла к открытому окну и задумалась. Ее сын еще не родился, а в том, что у нее будет мальчик, Аза не сомневалась. Ей нужно выиграть время. В конце концов, она пока не в том положении, чтобы загадывать далеко вперед, ей бы пережить следующий день и сохранить своего ребенка.

– Я подожду, – пообещала себе Аза. – Они оба никуда не денутся… Сволочи!

С улицы потянуло холодом. Аза поспешила закрыть окно. В соседском домишке горел свет. Свеча на столе освещала медный бок самовара.

«С чего это мальчишка по ночам чаи гоняет? – спросила себя Аза, но тут муж заворочался и замычал во сне, и волна страха смыла все посторонние мысли. – Не дай бог проснется! Наверное, лучше сегодня переночевать с девчонками. На глазах у дочерей Алан драться не будет».

На столе остывал старый медный самовар, принадлежавший еще бабушке Данилы. Дмитрий и Щеглов попивали чай, а их маленький помощник, наевшийся до отвала кровяной колбасы с булками, безмятежно спал на лежанке русской печи.

«Надо бы сменить Афоню», – решил Дмитрий и взобрался по лестнице, ведущей на чердак. Его уставший помощник, чтобы не заснуть, раскачивался на своей шаткой скамеечке под слуховым окном.

– Афанасий, спускайтесь вниз, я вас сменю, – предложил Ордынцев, – вы не спите почти сутки.

– Так и вы тоже, – отмахнулся его помощник, – я поел, это самое главное, так что лучше поспите сами.

Князь понял, что отвлекать Афоню, почуявшего добычу, бесполезно, спустился вниз и предложил к Щеглову:

– Хотя бы вы идите отдыхать, Петр Петрович, нас двоих тут за глаза хватит.

– У меня другое предложение, – отозвался Щеглов. – Скоро сменятся дежурившие ночью квартальные, они должны отчитаться в участке. Приглашаю вас послушать их доклады.

Дмитрий сразу же согласился. Не спеша, они дошли до участка и только успели расположиться в кабинете пристава, как появился первый квартальный, которого они накануне оставили дежурить у публичного дома.

– Ваше высокоблагородие, – отрапортовал он, – тот человек, что вы описали, появился!

– Да ну? – обрадовался капитан. – Давай, Куров, докладывай!

– Все господа разъехались из борделя еще до полуночи, трое их было: все люди в возрасте, один – совсем старик, они в собственных экипажах приезжали. Потом приходили и уходили местные мужички, ну, тех я всех знаю, списочек вот написал, вдруг пригодится. А дальше затишье пошло, все огни в доме погасли, я уж думал, до смены моей ничего больше не случится, как дверь открылась, и сам этот голубчик на крыльце показался. Все, как вы изволили рассказывать: высокий, черный, лицо у него такое широкое, а телом – плотный, даже жирный. Я за ним и отправился. Оказалось, что идти недалече, человек этот тоже на Охте живет – в домике вдовы одной, я ее знаю. Я старушку уже потихоньку поспрашивал о ее жильце, та сказала, что в чине он небольшом, да у важного генерала в помощниках ходит, так что платит исправно.

– Молодец, Куров! – похвалил пристав. – Только не слишком ли ты рискнул? Не предупредит ли твоя старушка своего жильца?

– Я сказал, что с обходом по всем домам хожу, сведения собираю, о том, кто жильцов держит, чтобы дрова на зиму по душам заказать.

Исправник расхохотался:

– Ну, ты и загнул, Куров! Надеюсь, она не ждет, что мы теперь ее дровами бесплатно обеспечивать будем?

– Никак нет! – заметно смутился квартальный.

– Ну, ладно, надо установить наблюдение и за домом Печерского, – распорядился Щеглов, – ты, Куров, дождись Фокина и отведи его на место, пусть стоит до полудня, а там его сменим. Как сделаешь, так сам иди отдыхать.

Квартальный отдал честь и отправился выполнять приказание, а исправник подмигнул Ордынцеву и заметил: – Ну что, ваша светлость, затягивается петелька?

– Хорошо бы, только нам с вами мало выявить их встречу, недостаточно даже четки у Печерского изъять. Если он и есть тот самый шпион, то нам нужны неопровержимые доказательства, и самое главное, мы должны понять, что Печерский успел передать врагу.

Дмитрий замолчал, потому что не решился сказать остальное. Ему только что пришло в голову, что ведь можно пойти еще дальше – можно устроить с хозяевами шпиона свою игру. Пусть думают, что он поставляет им бесценную информацию, а на самом деле…