Последняя битва (СИ) - Саган Илья

Лугдес! Все-таки смог!

Когда дымка рассеялась, я узнал Элмера. Он появился с обнаженным оружием и вытянутой рукой, в которой болтался скелет. Староста держал его за шею, вернее, за позвоночник, и недоуменно оглядывался. Видимо, ему все-таки удалось создать диверсионный отряд, и жезл вытянул его прямо из боя. Рядом с шипастой булавой наперевес стоял Констант. Остальные призванные удивленно таращились вокруг, один и вовсе оказался с приспущенными штанами, которые тут же стал натягивать. Да уж, не в самый подходящий момент его портануло.

Вцепившись в прутья, я заорал:

— Элмер! Серому, Серому помоги!

Тот переломил шею скелету, и выбросил череп, который звонко ударился о ноги статуи. Потом схватил Серегу в охапку, смахнув с него лилипутов, взвалил на плечо и двинулся к клетке, не забыв прихватить и жезл. Остальные зеленые гиганты, успев сориентироваться, прикрывали его отход. Следом из-под свода пещеры метнулся Диоген.

Тем временем лилипуты во главе с Баладуром повалились на колени, в экстазе повторяя:

— Кадис! Сам Кадис сошел к нам со своим воинством!

Тяжелым шагом Элмер подошел к нашей клетке. Аккуратно положив Серегу на землю, он одним рывком выдернул решетку и, встав лицом к пещере, через плечо бросил:

— Во что ты опять умудрился вляпаться, Рокот? Что это за личинки троглодитов?

— Хорошо же ты отзываешься о своих сородичах. Они тоже флогероны, не узнаешь?

Я не видел его глаз, но, думаю, сейчас он тихо офигевал. Еще бы, встретить такую уйму сородичей, которых считал погибшими. Констант и остальные, услышав мой ответ, в обалдении смотрели на мелких. Что же до меня, то я в душе ликовал: аборигены приняли вновь прибывших за своих богов, значит, нам ничего не грозит.

Ага, счас, размечтался…

От толпы лилипутов, уже успевших подняться на ноги, вдруг отделился неугомонный старик. Обличающе вытянув палец в сторону Элмера, он воскликнул:

— Это не Кадис! Это предатель Нуон! Взгляните на медальон!

Пещерные обитатели словно ждали этих слов. Толпа сразу оживилась, и раздались крики:

— Убить негодяя! Убить!

В несчастного старосту и его друзей, заслонявших собой клетку, полетели сотни шипов. Но, вопреки ожиданиям, не навредили им: у «больших флогеронов» была слишком толстая кожа. Маленькие растерялись.

Констант сделал шаг вперед и рявкнул:

— Прекратить! Всем успокоиться! Ну-ка, ты, — он ткнул огромным пальцем в Баладура, — объясни, что за ерунда? Почему это мой брат — предатель?

Вождь, с которым, наверное, за всю жизнь никто так не обращался, презрительно вскинул подбородок и отвернулся. Из-под его локтя вынырнул Лугдес и затараторил:

— Я тоже считаю, что нам нужно поговорить мирно. Ведь вы такие же, как мы, только чуток побольше, — насчет «чутка» он, конечно, погорячился. — Давайте сядем и все обсудим. Брин вам объяснит, что имеет в виду, а вы расскажете свою историю.

Лугдес кивнул на старика в белой шкуре, после чего повернулся к Великому Мугду.

— Па-ап, давай, а? Ну, согласись, пожалуйста.

Помедлив, Баладур надменно кивнул. Может, его вид и обманул сородичей, но мне было ясно: предложение сына стало для него спасительной соломинкой, ибо всему племени было не под силу завалить Элмера с двумя десятками помощников.

— Пойдемте на площадь, — все еще холодно сказал вождь и с опаской посмотрел на Константа: — Под ноги смотрите внимательнее, чтобы никого не раздавить.

Он покосился на меня, но тут же отвел взгляд. Великому Мугду явно не хотелось брать нас в компанию, но разве попрешь против тех, кому ты и до колена не достаешь?

В этот момент поднялся Серый и, растирая руки, хлопнул меня по плечу.

— Спасибо, Димыч, спас. Не знаю, как ты это сделал, но выглядело эффектно.

Собратья Элмера самодовольно заулыбались, и мы все вместе двинулись вслед за толпой лилипутов.

— Все это так, но сейчас надо понять, что вообще происходит, — староста повернулся ко мне. — Рокот, где мы?

— На Флогине. Если я правильно понимаю, это ваша прародина.

— Как тебя сюда занесло, дурья твоя башка? На этот остров ни один нормальный человек носа не сует, здесь все растения — людоеды.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не хами, а? — устало попросил я. И даже не разозлился.

— Мы использовали жетоны, с помощью которых Вернувшиеся отправляют странников на Риалон, — объяснила Маруся. — Но, видимо, темные что-то повредили, и мы попали сюда.

— Вот как? — оживился флогерон, прилетевший со спущенными штанами. — Интересно.

— Не столько интересно, Лойме, сколько странно, — возразил Констант. — И да, здравствуй. Давно не виделись.

Они обнялись. Флогеронов принесло отовсюду. Жезл собрал всех. Лилипуты, посыпавшиеся из вихря, на момент призыва оказались вне пещеры, а воины, прилетевшие с Элмером, были разбросаны по всей Мелизоры. Некоторые даже не знали друг друга. Их действительно осталось немного — я насчитал девятнадцать.

Через четверть часа мы уже сидели вокруг небольшого костерка, разожженного перед статуей Кадиса. Рядом с нами хозяева усадили старика Брина, возле него пристроился Лугдес. Вождь, все еще недовольно поглядывая на нас, выбрал место немного в стороне. Элмер сразу взял быка за рога и приступил к допросу младших собратьев.

— Если вы действительно флогероны, то почему такие… эмм… маленькие?

— Все наши беды начались с тебя, — насупился старик. — И рассказывать что-либо предателю не хочется.

— Ну, Брин, — дернул его за рукав Лугдес. — Не упрямься, нужно же во всем разобраться.

Старосте терпения было не занимать. Потрогав свой медальон, он сказал:

— Вас смущает вот эта штука? Она досталась мне по наследству от патриарха Нуона, моего предка. Но, во-первых, я — не он, а во-вторых, Нуон — не предатель. Да, он сбежал с острова, но это была самая обыкновенная история юношеской любви. В те времена в племени жила прекрасная флогеронка по имени Рулана. Мой предок, как и многие его сородичи, потерял голову от любви к ней. Но родители желали отдать ее за сына Великого Мугду. Отпрыск вождя не был ни сильным, ни умным, ни добрым, и девушка не хотела идти за него. Она ждала того, кто действительно завоюет ее сердце. И Нуон смог это сделать, он сорвал самый красивый цветок на острове и преподнес его в подарок красавице накануне дня Единения Сердец. Дня, в который ей было назначено выйти за муж за ненавистного человека. Нуон предложил бежать на построенном им плоте. Рулана согласилась. Они покинули остров, осели на Синеусе и чуть позже поженились. Спустя несколько лет Нуон вернулся на Флогин, надеясь, что история забылась и его простили. Но никого не нашел. Не только он, многие из живущих вне родного острова флогеронов приезжали сюда, однако их встретили лишь кровожадные растения. И теперь, когда я вижу вас, у меня рождается множество вопросов. Что случилось с племенем? Как вы умудрились выжить в этом кошмарном месте? И почему, старик, ты говоришь, что все ваши беды пошли от Нуона?

Соратники Элмера зашумели, подтверждая, что тоже хотят узнать ответы. Баладур задумчиво хмыкнул. А Брин, выслушав старосту и заметно подобрев, снисходительно похлопал его ладошкой по огромной ручище.

— Вижу, ты говоришь искренне, — прошелестел он. — Но все вы, живущие вдали от родной земли, знаете лишь малую долю правды. Так слушайте же!

Я обнял Марусю и устроился поудобнее, по опыту зная, что легенды Мелизоры длинны и интересны.

— Наш народ издревле жил на этом острове в единении с природой, — начал старик. — Это было мирное, дружелюбное и счастливое племя. И, конечно, цветы тогда еще не стали плотоядными. Но однажды мир изменился. Белые облака с грохотом сталкивались с темными тучами, с неба летели слепящие молнии, ветер дул с невероятной силой, а земля дрожала, словно сама была в ужасе от происходящего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Кхе, — хрюкнул в Марусиных руках Диоген. — Очень похоже на Великую Битву.

— Никто не знает, что это была за напасть, — покачал головой Брин. — Флогин тогда раскололся надвое. На одной части, той, что поменьше, проснулся вулкан. Он изрыгал пламя, уничтожая вокруг все живое. Убивал животных, сжигал растения, отравлял воду. Но самое страшное — племя тоже оказалось разделенным. Многие из тех, кто остался на Спекшемся острове — так прозвали осколок Флогина, на котором бушевал вулкан — погибли. Те же, кто выжил, вынуждены были сражаться со стихией, пребывая в голоде и постоянной опасности.