Религии современности. История и вера - Петер Антес

IV. НЕКОТОРЫЕ ВЫВОДЫ И КРАТКАЯ ОЦЕНКА ВОЗМОЖНОГО РАЗВИТИЯ В БУДУЩЕМ

Рассмотрение проблемы в современном контексте показывает, что христианство в целом, как и отдельные представляющие его церкви и группировки находится в процессе трудной перестройки и не простой эволюции, конечные результаты которой в настоящее время трудно предвидеть и предсказать. Более, чем когда-либо в прошлом, для современного его состояния справедлива была бы характеристика — «смена парадигм», ибо какое бы решение отдельных вопросов ни предлагалось — оно требует движения по новому пути, будь то попытка идти в ногу с требованиями времени или конфронтация с этими требованиями и попытка вернуться к старой модели. А поскольку спор о том, следовать ли требованиям времени или отклонить их, идет сегодня не между разными церквами и группировками, а внутри каждой из них, — окончательный прогноз того, куда всё это приведет, невозможен.

В условиях этой внутренней конфронтации сегодня оказывается важнее общая принадлежность человека христианскому миру, нежели вопрос о том, к какой из традиционных христианских конфессий, церквей и группировок, он относится. Кажется, это позволяет в несколько ином свете представить сегодня проблему единства христианского мира. Возможно, сегодня открывается шанс к достижению христианского единства, которое долгое время казалось абсолютно невозможным и не реальным, и возможность эта связана с противостоянием нехристианскому миру всех христиан, единых, несмотря на внутренние различия между ними, в понимании мира и роли и задачи человека в этом мире.

В глобальном плане, вероятно, христианство будет более решительно и четко, чем это делалось до сих пор, определять свои позиции и границы, отделяющие его от других религий. Вместе с тем поиски среди других религий возможных союзников и партнеров для обеспечения мира и справедливости могут обеспечить роль христианства как самого крупного меньшинства в современном мире.

Возможно, в Западной Европе уже давно констатируемые процессы ослабления роли отдельных церквей приведут к некоторой «расхристианизации» или даже к общему падению христианства как мировой религии[54] (как это уже бывало в истории, когда, к примеру, другие типы христианства на Ближнем Востоке или в Северной Африке практически сошли на нет). Однако, если посмотреть на статистические данные, то ничто не говорит о том, что христианство в целом, в его мировом измерении, сойдет на нет, исчезнет или утратит свои позиции. Уже упоминавшееся выше число в почти два миллиарда христиан говорит само за себя, обеспечивая прочные позиции христианства в будущем. Открытым при этом остается только вопрос о том, будет ли это европейское христианство, иначе говоря христианство с доминирующей европейской теологией, или христианство, отмеченное печатью других влияний и развивающееся в другом культурном контексте.

Петер Антеc

Ислам

Ислам является ныне крупнейшей мировой религией. О числе исповедующих ислам можно говорить лишь предположительно, во всяком случае бесспорно, оно значительно превышает сегодня миллиард человек[55]. И число это постоянно растет, что в Азии и Северной Африке происходит главным образом на основе высокой рождаемости, быстрого естественного прироста населения, а в Африке к югу от Сахары на основе всё возрастающего количества людей, обращаемых в исламскую веру.

I. РАСПРОСТРАНЕНИЕ ИСЛАМА СЕГОДНЯ

Традиционный ареал распространения ислама можно представить себе как широкий «пояс Сахары», который охватывает на данной широте все страны Африки и Азии от Марокко до Индонезии — за исключением Индии, где индусы-индуисты составляют большинство (но и здёсь число мусульман превышает сто миллионов). Это имеющее довольно четкие очертания географическое пространство расширяется на юг — в Африку вниз от Сахары, где число мусульман неуклонно растет, а исламские институты благодаря финансовой поддержке мусульманских нефтяных держав ведут активную пропаганду, а также на север — в Азию, где мусульмане составляют большинство населения как в Турции, так и в центрально-азиатских республиках, входивших — в большей своей части — до 1991 года в состав Советского Союза. Наконец, говоря о распространении ислама вширь надо еще иметь в виду тех мусульман в Западной и Северной Европе, а также в Северной и Южной Америке, которые переселились сюда по политическим причинам или в поисках работы и основали здесь исламские объединения для сохранения своей веры и идентичности. Причем, как раз в этой так называемой «исламской диаспоре» национальный характер большинства объединений (например, марокканских, турецких, иранских, индонезийских) бросается в глаза, в то время как о какой-либо религиозной дифференциации, в частности, между шиитами (составляющими около 10 % всех мусульман) и суннитами (составляющими подавляющее большинство всех мусульман, то есть примерно 90 %) или внутри суннитского ислама между последователями различных направлений («правовых школ»), в качестве основы для создания различных объединений не может быть и речи. И то, что отметил Клифорд Гиртц по отношению к Марокко и к Индонезии, можно обобщить: ислам в такой же мере универсальная религия, как форма жизни, имеющая регионально-культурный отпечаток. Вера и учение, как и «богослужение» на арабском языке являются общими для всех мусульман, но религиозные обычаи, традиции, обряды, напротив, имеют ясно выраженные черты региональных культур, что позволяет, к примеру, отличить турецкий ислам от индийского или индонезийского. В этом кроется причина того, почему мусульмане турецкого происхождения в западноевропейской так называемой «исламской диаспоре» предпочитают создавать собственные тюрко-исламские объединения, вместо того чтобы искать общие формы единения с мусульманами из других культурных регионов, например, с арабами или выходцами из Индии, и это касается также всех других групп мусульман.

При восприятии ислама со стороны представляется, что внутренняя дифференциация играет здесь лишь второстепенную, подчиненную роль. Исключение составляет, пожалуй, лишь «особый случай», касающийся ситуации в Иране, где на первый план выступает то направление шиитского ислама (движение имамитов), которое со времен так называемой исламской революции в Иране (1979), когда был изгнан шах и во главе правительства встал Аятолла Хомейни (умер в 1989 году), стало хорошо известно всему миру и поныне, в общем, стоит за «революционным исламом». Кроме различия между суннитами и шиитами, современное противостояние в странах с преобладающим суннитским большинством населения определяется различием между так называемым исламизмом и политикой, более ориентированной на европейские модели развития (например, в Египте, в Алжире). К этому добавляются еще установки на традиционные формы жизни, бытового уклада (например, в эмиратах в зоне Персидского залива), на классическую исламскую систему права (например, в Судане, Пакистане) или на мистические толкования ислама (например, в границах Индийского субконтинента).

II. КРАТКИЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ОЧЕРК

1. РАСПРОСТРАНЕНИЕ ВШИРЬ

Ислам возник на Аравийском полуострове на территории нынешней Саудовской Аравии. Его пророк-основоположник Мухаммад (Магомет) стоит, согласно его собственному откровению, подтвержденному в тексте Корана, в одном ряду с библейскими пророками Авраамом, Моисеем и Иисусом и изначально занимает по отношению к ним то положение, которое определяется задачей повторить их прежние послания и откровения, запечатлеть их письменно, донести их до мусульман в окончательном, очищенном виде. Таким образом, Мухаммад подводит итог ряду пророчеств, завершает историю откровений последним исламским переводом, поэтому после него никакой другой пророк уже не может появиться.

Пророчества Мухаммада охватывают промежуток времени между 610 и 632 годами нашей эры. Первое из них происходит в родном городе Мухаммада Мекке и не имеет большого успеха у населения. Кажется, сильный акцент на одном единственном боге (Аллахе) приходит в противоречие с интересами жителей Мекки, поскольку те извлекали немалые выгоды из паломничества в их город, где почитались разные божества и святыни, и опасались, что монотеистическая установка в религии сократит поток паломников и нанесет чувствительный ущерб их доходам. К тому же гражданам Мекки была совершенно чужда мысль о жизни после смерти, для их радостей и страданий решающее значение имело этическое поведение в этой, земной жизни. Поэтому они отвергли послание, которое нес им Мухаммад, и преследовали его и его сторонников до тех пор, пока он не переселился из Мекки в Медину в 622 году (Хиджра — начало исламского летосчисления). В Медине он возглавил общину (умма), и этот момент считается исходным пунктом возникновения исламского государства. Объявление нового времени — мединского летосчисления — оправдано тем, что с той поры указания на любые события общественной жизни получают связь с новым религиозным учением выходца из Мекки, образующим как бы становой хребет и исламского права, и всех форм общественной жизни и общественных отношений. Успешное внутреннее (в самой Медине, где большинство проживающих там племен и кланов принимают исламскую веру и заключают специальный договор с другими проживающими в городе племенами-кланами, исповедующими иудаизм) и внешнее (вокруг Медины, практически на всей территории Аравийского полуострова) развитие уммы органично дополняют друг друга. Процесс интеграции охватывает соседние области, и Мекка также еще при жизни Мухаммада была вынуждена войти в умму. Таким образом, на протяжении одного десятилетия возникает исламское государство, которое простирается на всю территорию Аравийского полуострова, а после смерти Мухаммада (632 год нашей эры) выходит за пределы этого полуострова. С поразительной скоростью оно разрастается и по истечении одного столетия уже охватывает всю Северную Африку вплоть до Испании, а также весь Ближний Восток вплоть до Персии.