Тень Белого Тигра - Ксения Хан

Воздух между ними так накалился, что готов был растопить снег под ногами. Рэвон смотрел на Йонг зло – нет, встревоженно, словно прямо на глазах она превращалась в чудовище. Йонг вспомнила, что сонбэ звал её, пока она разрушала казарменные стены и ползла, точно зверь, по остывающим трупам. Сколько их было, Сон Йонг? Двадцать? Пятьдесят человек?

Так ли важно количество, если убийство как таковое уже свершилось и отнятые жизни теперь не вернуть?..

Был бы Нагиль рядом, сказал бы, что в свершившемся нет вины Йонг? Или смотрел бы на неё так, как глядел теперь сонбэ, боясь найти в её взгляде зверя? У Йонг не нашлось ответов, и страх оказался сильнее её убеждений в собственной правоте.

– Великие Звери, – выдохнула она, опуская голову. Гнев стих так же быстро, как поднялся волной со дна дань-тяна. – Я оправдываюсь, ровно как ты, сонбэ. Это неправильно, я не должна так думать.

– Ну, – протянул Рэвон, вдруг меняя настрой вслед за Сон Йонг, – зато теперь я могу надеяться, что ты будешь понимать меня лучше и не вешать на меня все грехи человечества.

Слушавший их разговор Хаджун поморщился и отвернулся, едва понял, что Йонг смотрит в его сторону. Даже если он исполнял приказы Рэвона, доверять ему так и не научился. Правильно, думала Йонг, высматривая за припорошёнными снегом высохшими деревьями незамерзающий пруд в центре двора. Сейчас Рэвон-сонбэ был на их стороне, но его планы могут смениться, точно ветер.

– Закончим препираться на этот раз, – успокоилась Йонг. – Расскажите, наконец, какой у нас план и откуда у вас все эти вещи.

Пока Рэвон отдавал приказы их небольшому отряду, пока остальные грузили вещи в телегу и запрягали лошадей в путь, Йонг наблюдала за иноземцами. Рэвон объяснялся с ними на дикой смеси ёнглинъ и чосонского, они понимали через слово и отвечали будто невпопад. В странных разговорах помогал только тон: Рэвон говорил твёрдо, жёстко, даже если не ругал, а просил о чём-то. В его манере держаться рядом с пусть и не совсем подчинёнными, но людьми, исполняющими указания, Йонг угадывала манеру Нагиля.

Должно быть, младший брат перенял это у старшего. Или старший стремился походить на младшего.

Поняв, что сравнивает их не к месту, осознав, что при мысли о Нагиле сердце сжимается в тисках тоски, Йонг моргнула и пошагала к телеге Хаджуна. Тот стоял рядом с двумя португальцами и на пальцах пытался рассказать о дальнейшем пути.

– Сыта-голь! – выдохнул он с облегчением. – Объясните им, что мы не можем тащить на трёх лошадях четыре телеги, тем более через горы!

Йонг взглянула на иноземцев, узнавая в них тех, с кем разговаривала тогда у тюремных камер. Они кутались в зимние плащи воинов Империи, которые попросту стащили с мёртвых тел, но выглядели точно так же, даже грязнее пожалуй. Долгие дни они шли и шли, потея, без возможности где-то помыться, и теперь стекающая с лиц вместе с потом грязь превращала их в замарашек.

– Вы же знаете чосонский, зачем мучаете его? – спросила Йонг, щурясь. Иноземец, что говорил с ней прежде, усмехнулся, в отросшей бороде потерялась его кривая улыбка.

– Ай, бэла, зачем выдаёшь нас! Твоя наморада [31] молчала, а ты… Тц, плохой из тебя шпион выйдет, бэла.

Хаджун вспыхнул, покраснел до кончиков ушей.

– Да вы же!.. Вы! – Он повернулся к Йонг, но та, к огромному своему сожалению, не смогла сдержать улыбки, и воин это заметил. – Сыта-голь! Это бесчестно!

– Дикурэ [32], ра Хаджун, – засмеялась она в голос. – Прости, это в самом деле несправедливо, и я прошу прощения за них.

Хаджун переводил обиженный взгляд с неё на иноземцев, теперь не скрывающих издёвки, и обратно. Потом закатил глаза и выругался.

– Хаджун!

– Дикурэ, сыта-голь, – язвительно повторил он вслед за Йонг. – Это ваши люди, разбирайтесь с ними сами.

И он зашагал, сердито втаптывая снег, к Рэвону. Йонг покачала головой, испытывая невольную, непрошеную радость напополам со смятением. Теперь всё, что она ощущала, делилось поровну на две равноценные и противоположные эмоции. Радость от того, что всё ещё может смеяться, и неуверенность в том, позволено ли ей это. Убийца и зверь не может испытывать счастья.

– Так что, бэла, теперь ты, наконец, поведёшь нас? – спросил иноземец, вырывая Сон Йонг из невесёлых мыслей. Она моргнула.

– Что?

– Почти неделю мы идём под началом вот этого. – Он ткнул в сторону Рэвона. – И ждём, когда ты очнёшься. Вот, ты очнулась. Куда направляемся?

– В столицу Чосона, – лаконично ответила Йонг, понимая, что её затягивают в хитрый разговор, о котором она не просила. Иноземец улыбался и щурился от яркого солнца; и чуть дрожал, похоже. Им стоило бы найти одежду потеплее, а не ржавые мечи и вилы.

– Сэ-э-э, тот арджилосо[33], – он снова указал на Рэвона, – тоже так говорит. Только мы-то зачем в столице? Он сказал, мы можем уйти, но мы-то знаем, что ты ведёшь нас к нашему капитэ. Ты говорила, что видела его в горах. Где это? Укажи дорогу, и мы уйдём.

Ах, вот оно что. Йонг обернулась, чтобы высмотреть среди телег сонбэ – всё ещё недовольного, сердитого из-за промедления, – и хмыкнула.

– Мы едем в столицу, друг мой, – сказала она, осматривая горизонт, линия которого цеплялась за горный массив и узкой тропой спускалась к югу, куда они и направлялись. – Потому что ваш капитэ будет ждать вас в столице.

– Откуда знаешь? – прикусил бороду иноземец. Йонг даже не знала их имён, после пробуждения её хватило только на то, чтобы сосчитать по головам, скольких людей она вывела из тюрьмы. Выходило четырнадцать бывших узников. Должно быть, пять лет назад их было больше. Не мог португальский торговец травами приплыть к берегам Чосона с командой всего из пятнадцати человек.

– Оттуда, – в тон ответила Йонг, – что это я договорилась о месте встречи. Вашего капитана должны были привезти в Хансон.

Храм Воды, Чосон, последняя неделя 1592 года, год Водяного Дракона

Перед тем как отправиться в храм Земли вместе с Лан, Хаджуном и предателем Лю Соджолем, Йонг попросила Ильсу дождаться Нагиля в храме Воды.

– Если мы не вернёмся через два дня, – говорила она вечером перед расставанием, – отправляйся в пещеры, найди там Юну и Намджу.

– Ты не о них беспокоишься, сыта-голь, – заметила Ильсу. Йонг кивнула.

– Скрывать не стану, это так. С тех пор как мы покинули пещеры, мне покоя не даёт их постоялец.

– Тот брюзга? – удивилась Ильсу. – Чем он вам не угодил? Такие люди держат слово, поверь уж.

– Я не о том волнуюсь, – отмела довод Йонг. – Я боюсь, что могу упустить этого человека, а он нам нужен.

Недоумение Ильсу не скрыли