Крылья феникса - Матлак Ирина

Боль ушла. Исчезла без «жидкого янтаря». Исчезла в тот момент, когда она сама взяла меня за руку. Очередное совпадение? Или уже закономерность, которую необходимо понять? Так же, как и увеличивающееся количество ее искр.

Тьмы в ней нет. Более того — искры настолько чистые, настолько светлые и яркие, что даже удивительно. Такие встречаются только у фениксов и очень редко — у аэллин.

Собираясь провести осмотр, чтобы проверить Иниду Трэйндж на присутствие в ней тьмы, я даже не подозревал, что обнаружу столько интересного. Пожалуй, стоило ее осмотреть еще и ради того, чтобы увидеть лицо Шайна. Не так часто можно наблюдать изумленным этого прожженного скептика. Впрочем, мое собственное изумление было ничуть не меньшим. Даже большим, если учесть притихшую боль.

Взглянув на часы, обнаружил, что до аудиенции с императором осталось полчаса. Но вместо того чтобы немедленно отправиться во дворец, почему-то пошел вперед по коридору. Не задумываясь о направлении, наступал на блики солнечного света, устилающего глянцевый бежевый пол.

Инида Трэйндж. Такая простая на первый взгляд. И такая сложная в действительности.

Что с ней не так? В чем кроется эта особенность и чем вызвана? Нужно поднять архивы, вплотную заняться этим вопросом. Возможно, когда-то уже были зафиксированы случаи, схожие с ее.

В памяти непроизвольно всплыла вчерашняя лекция. И она — несмотря на опоздание и свой вид, уверенно входящая в аудиторию. Не требовалось долго думать, чтобы понять, чем вызвано и то и другое.

Инстинкт защищать слабых, в той или иной степени присущий всем фениксам, подталкивал вступиться. Жег каленым железом, заставлял кровь вскипать при виде многократно залатанной формы и слегка подрагивающих уголков губ. Но вмешаться в этой ситуации означало сделать еще хуже. Хуже для нее.

Блики продолжали стелиться под ногами. Свет попадал на кожу, даря слабую, но подпитку. Странно. Впервые за очень долгое время он не был нужен как воздух, не напоминал о необходимости постоянно принимать «жидкий янтарь». Просто проникающее сквозь окна солнце.

Появление неподалеку брата ощутил, еще не войдя в навесной коридор. Его свет, родственный моему, но все же отличающийся, не спутать ни с каким другим. Резкий и прохладный, не дарящий тепло — такой же, как сам Кайл.

Первое, что увидел, ступив в коридор, — струящиеся по хрупким плечам, достающие до пояса яркие волосы. Рыжее, рождающееся в солнечных лучах пламя.

Карие, врезающиеся в память глаза… Как мог раньше думать, что она некрасива?

Показалось, что остановился всего на миг. Просто стоял и смотрел, как завороженный. И жжение в груди… Нет, не то, что является привычным и знакомым. Новое, испытанное всего раз, после того как спас ее на проклятой крыше.

Воздух рассек звук пощечины.

Отмер, оценил ситуацию. Подумал, что этот день стоило прожить еще и для того, чтобы увидеть потрясенное лицо братца. Не составило труда понять, чем он это заслужил. Удивило другое: женщины падали к его ногам. Все без исключения. Ему стоило лишь пожелать. Посмотреть так, как умел только он. Некоторым фениксам, помимо прочего, от рождения даются некоторые способности. Ему досталась способность обольщать. Об этом знал ограниченный круг лиц, и, разумеется, о таком не распространялись.

Никто не испытывал даже желания ему сопротивляться. А мисс Трэйндж вот воспротивилась. Еще и пощечину влепила.

— Отойди от девушки, — произнес я, приближаясь к ним.

Кайл пребывал в ярости. Но я, к своему очередному удивлению, в этом не слишком ему уступал. Собственная реакция казалась необоснованной. Нет, ее вызвал не только инстинкт. Этот жгучий гнев рождало нечто другое. Но, конечно, не тот факт, что практически на моих глазах обидели именно ее. Нет, разумеется, нет…

Реакция у Кайла была отменной, и его внимание мгновенно переключилось на меня.

— Ты? — В следующую секунду его губы изогнулись в хищной усмешке. — Ну, здравствуй, братишка.

Отстранившись от Иниды, он развернулся ко мне. Следовало бы заставить его извиниться, просить прощения за свое скотское поведение, но это всегда бесполезно. В его лексиконе нет слова «прости», а совесть отсутствует и подавно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Приношу извинения за своего брата, мисс Трэйндж, — пришлось говорить за него. — Вы можете идти.

Попутно отметил, что страха в карих глазах нет. Все что угодно, но только не страх отражался сейчас в них. Она осознавала, что сделала, была готова к последствиям, но не боялась. Это невольно восхищало.

— Ты, кажется, не видел, что произошло, — прищурившись, процедил Кайл.

— Ошибаешься, — пришлось призвать всю силу воли, чтобы не подчиниться эмоциям. — Я видел достаточно. Ты позволил себе неподобающее поведение в отношении воспитанницы института. И, насколько мне известно, не в первый раз. Если еще хоть раз я узнаю о чем-то подобном, доступ в Институт аэллин для тебя будет закрыт.

Судя по виду, инстинкт защищать в Кайле окончательно сменился желанием убивать.

— Ты не можешь! И не посмеешь…

— Не могу? — усмехнувшись, перебил его. — Снова ошибаешься. Волею императора я отвечаю за безопасность института. И все, кто будет нарушать покой студенток, больше не ступят на его территорию.

Пока мы разговаривали, мисс Трэйндж, проявив благоразумие, удалялась прочь. Кайл замечал это и хотел ее остановить, что отчетливо читалось на его лице. Но не стал, сконцентрировавшись на мне. Нас никогда нельзя было назвать любящими родственниками. Стена, воздвигнутая между нами много лет назад, с тех пор стала только крепче.

— Не слишком ли много ты на себя берешь? — с угрозой в голосе спросил Кайл. — Думаешь, отсидевшись в своем Приграничье, набрался опыта и сил? Только нам обоим известно, дорогой братец, чего на самом деле стоит твоя сила. Слышал, даже «жидкий янтарь» уже не способен тебе помочь?

Задеть меня у него не получилось.

— А еще нам обоим известно, почему ты регулярно посещаешь доктора Шайна, — ответил ему в тон. — Или мне напомнить об этих причинах?

Зато мне удалось задеть его. Да, это был запрещенный прием. Но с ним иначе нельзя.

Лицо Кайла окаменело, но лишь на несколько мгновений. После чего его губы сложились в кривую усмешку, и он небрежно бросил:

— Не думай, что сможешь манипулировать мной, Нор. Я буду приходить сюда, сколько захочу и когда захочу. И у меня есть на то законное право — те самые, не нуждающиеся в напоминании причины. Как ты знаешь, Шайн дома не принимает.

У него всегда была привычка оставлять за собой последнее слово. Вот и теперь, не дожидаясь ответа, Кайл открыл проход и в считаные секунды исчез, оставив после себя россыпь быстро погасших искр.

ГЛАВА 9

Библиотека моих ожиданий не оправдала. В том смысле, что уединения я здесь не нашла, — желающих ею воспользоваться оказалось на диво много. Это было одно из тех немногих мест, где аэллины и ниллэ могли пересечься, но первых здесь сейчас находилось заметно больше.

Аэллины с разных курсов восседали за длинными столами, изучали какие-то книги и делали заметки в тетрадях. Среди них я заметила и парочку второкурсниц-ниллэ, кропотливо работающих над заданным им проектом. Насколько я слышала, на втором курсе им давали масштабное практическое задание, касающееся созидательной магии. Точнее, давали тем, у кого для его выполнения хватало искр. Конкретно эти девушки выращивали небольшое, сотканное из света декоративное деревце и окружающий его цветочный сад. Выглядело красиво.

Интересно, я с учетом новообретенных искр когда-нибудь смогу сделать нечто подобное?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Несмотря на многолюдность, я не ушла. Подойдя к высокой стойке — такой высокой, что за ней едва-едва можно было разглядеть библиотекаря, — попросила дать мне книги по основам боевой, бытовой и созидательной магии. Конечно, бытовая и созидательная магия у нас начинались только во втором семестре, но лучше ознакомиться хотя бы с азами заранее.