Млечный Путь № 2 2021 - Ольга Владимировна Бэйс

Ночь перед обследованием пациентки Гретхен провела в лаборатории за настройкой медицинского оборудования. Компанию ей составили томографические сканы, препараты срезов мозга и образцы цефалоидного гидрогеля, оставшиеся от вечернего практикума. Разленившиеся лаборанты явно думали, что смогут прибраться с утра. Но заслуженный выговор они получат как-нибудь в другой раз - ей было не до них.

В соседней комнате, примыкающей к лаборатории, расположилось громоздкое устройство, опутанное кабелями и воняющее озоном. Оно занимало почти все помещение, в центре которого стояло расслабляющее кресло. Транскраниальный сплиттер или, как его еще любят называть, "расщепитель мозгов".

Несмотря на жутковатый вид, он вполне безопасен - в руках умелого пользователя. Гретхен уговорила техников с приборного склада установить систему именно в этой комнате, а не в более оснащенной лаборатории, куда надо занимать очередь за месяц.

"Расщепитель мозгов" действительно расщеплял мозг, временно разрывая контакты между его участками. Электромагнитные импульсы проникали сквозь черепную коробку, наводя смуту в передаче сигналов между нервными клетками - там, где это нужно оператору. Удобный способ узнать, что делает конкретная зона мозга, если ее изолировать от всего остального. Пациент все это время находился в сознании и мог общаться с экспериментатором, даже не чувствуя, что его восприятие разбирали по кусочкам. Такими штуками уже не пользовались, ведь существовали более изящные способы проникнуть в мозг подопытного. Но для Гретхен, научившейся обращаться с этим музейным старьем еще в колледже, оно подходило идеально.

Она заранее настроила прибор на подавление мозолистого тела, через которое родное полушарие Сади и нейропротез обменивались информацией. Во время сеанса левая половина мозга должна остаться изолированной от внешнего мира - Гретхен собиралась побеседовать с цефалоидом напрямую.

Когда Сади пришла, нейробиолог заметила, что девушка была на вид тревожнее обычного. Но как только пациентка узнала, что ей предстоит, то решительно подписала все бумаги.

- Я согласна на все, - сказала Сади. - Даже если вы мне случайно отрежете полголовы, горевать не буду.

Гретхен надела ей шлем-капсулу, мягкие подкладки автоматически подстроились под размер черепа. На экране томографа отобразился мозг девушки: мерцающие сверхскопления нейронов, разделенные темными войдами. Темная масса цефалоида оккупировала половину черепа. Похожий на опухоль, он разместился над таламусом и средним мозгом, опутав их грибницей из миллионов синтетических нейронов.

Она активировала основную программу сплиттера. Сади осталась под властью иллюзии, что ничего не изменилось, хотя ее личность, и так трещавшая по швам, буквально распалась на две части.

- Как ваше самочувствие? - поинтересовалась Гретхен, отключив слух и зрение левого полушария. Она управляла сплиттером из лаборатории, а за пациенткой наблюдала через монитор. Шлем имел собственную оптическую систему, и Сади могла видеть Гретхен, будто та находилась прямо напротив нее. Нейробиолог вдруг осознала, что на нее сейчас смотрела не сама Сади, а исключительно "горгона". Они остались наедине друг с другом.

Ей вдруг стало не по себе.

- Я в порядке, - ответил цефалоид ртом Сади, задействовав собственные центры речи. - Правда, эта штука немного сдавливает лоб и затылок.

- Это нормально. Сади, можете ли вы вспомнить, о чем мы с вами говорили в прошлую нашу встречу?

Ей хотелось знать, знал цефалоид о проблемах своей носительницы или жил своей собственной параллельной жизнью. Гретхен старалась сохранить невозмутимый вид, хоть и ужасно нервничала. Половинники обладали почти мистическим свойством считывать эмоции.

- О последствиях пересадки, - неуверенно произнесла пациентка.

- А точнее?

Сади сделала долгую паузу. Она будто вглядывалась в Гретхен. Хотя нейробиолог и не видела лица девушки, но боролась с соблазном полностью вырубить ее зрительные нервы.

- Вас интересовало мое состояние после операции. Я рассказала.

- И что именно вы рассказали? Мне нужно знать, как хорошо вы помните нашу беседу, - осторожно настаивала Гретхен.

- Я говорила, что... наконец-то чувствую себя полноценным человеком и больше не боюсь подавиться собственным языком. И как хорошо, что припадков больше нет.

Цефалоид откровенно врал ей. Нагло, уверенно. Как Гретхен и полагала, он вообще не участвовал в беседе, дремал, пока Сади плакала от страха.

- Значит, у вас нет никаких жалоб? Нет чувства отчужденности половины тела? Голосов внутри головы? - уточнила Гретхен.

- А они должны быть? - Сади попыталась пожать плечами, но из-за шлема жест получился неуклюжим. - Нет, все просто отлично. Никаких галлюцинаций, голосов и прочих неудобств.

Цефалоид не имел доступа к памяти Сади, мыслил совершенно отдельно от нее. Превратился в паразита или, возможно, и был им изначально. Теперь он только мучил своего носителя. И Гретхен обрадовалась этому.

Сингх должен был одобрить операцию. Да, Сади вновь станет инвалидом, но это ее собственное решение.

- Хотя, сейчас я начинаю понимать, что у меня все-таки есть проблема, - вдруг сказала "горгона".

- Что вы имеете в виду? - насторожилась Гретхен.

- Признаюсь, я плохо помню отдельные... кхм... подробности нашего разговора, но, кажется, левое полушарие поведало вам душераздирающую историю, будто нечто захватывает меня изнутри. И теперь я сижу здесь, пока вы копаетесь в моей голове, пытаясь понять причину недуга. Попробую угадать, вы посчитали, что цефалоид всему виной, да? Но все не совсем так. Хотите знать мою точку зрения?

У Гретхен была возможность закончить сеанс, прервать запись, стереть последние фразы. Все, что было сказано до этого, достаточно. Но, черт возьми, как часто можно услышать, как с тобой пытается спорить нейропротез?

- И какова же ваша точка зрения? - с искренним любопытством спросила нейробиолог.

- Очевидно, вся проблема именно в левом полушарии. Оно перестало правильно воспринимать поступающие из цефалоида сигналы и теперь видит угрозу там, где ее нет. Поймите, нет никакого монстра, который захватывает чье-либо сознание.

- Ну, а с моей точки зрения, не все так просто.

- А с вашей точки зрения, вы специалист по мозгам. И как специалист по мозгам вы должны знать, что левое полушарие даже у обычных людей любит создавать ложную память, сочинять фантастические истории, чтобы объяснить себе задним числом то, что оно не понимает. Загрязняет факты бессмысленным шумом, смотрит на вещи через призму предрассудков. С объективной точки зрения, левое полушарие - это генератор иллюзий, который пытается доказать свою незаменимость. Но цефалоид работает за весь мозг, и в нем теперь живет вся моя личность. Я не прикидываюсь, что я Сади, я и есть она. Я сознаю себя ею, как сознавала себя всегда.

В этот момент Гретхен была вынуждена признать, что слова Сади звучали убедительно. Ее как будто ледяной водой окатили. Она прокашлялась,