Журнал «Вокруг Света» №12 за 1982 год - Вокруг Света

Наутро погода улучшилась. Идем под склонами Нупцзе, обходя края трещин. Тропу занесло снегом. Приходится ее отыскивать, проверяя плотность снега лыжными палками. На тропе нога не проваливается, но стоит шагнуть в сторону — и ты уже по щиколотку, а то и по колено в снегу. Навстречу нам идут наши ребята алмаатинцы, руководимые Казбеком Валиевым. Вместе с ними несколько шерпов. Дорога до первого лагеря кажется бесконечной. Такой длинный переход на высоте 6400 метров, тем более в первый раз в этой экспедиции, дается с большим трудом. Наконец последний подъем — и мы у палаток лагеря. В глаза сразу бросается огромное количество мусора, оставшегося здесь от нескольких последних экспедиций. Весь сор постепенно запорашивается снегом и стекает вниз вместе с массами фирна. Еще больше мусора в базовом лагере. Загрязнение Эвереста становится угрожающим. Трудно вообразить, куда заведет это бесконтрольное засорение величественных и столь популярных у альпинистов Гималаев.

Перед нашей группой поставлена важная и ответственная задача — выбрать оптимальный вариант начала маршрута и приступить к обработке стены. Каждый раз выход на новую стену переживаешь заново. Под ее пристальным «взглядом» легко потерять присутствие духа и уверенность в себе. Выбираем вариант подъема, и вот раздается стук молотка — забит первый крюк в стену Эвереста. Стена на некоторое время становится нашим домом — не очень-то уютным и приветливым, но домом...

Отдыхаем в базовом лагере три дня. Жизнь экспедиции упорядочилась и входит в нормальное русло. По строгому расписанию работает столовая. Есть даже гелиобаня, в которой можно нагреть воду, помыться и постирать белье. У каждой спортивной группы расписан план выходов на месяц вперед. Шерпы тоже включились в работу. Они сейчас «обеспечивают тылы» — заносят снаряжение, продукты и кислородные баллоны сначала в промежуточный лагерь, а потом в лагерь № 1. Уже стоит и лагерь № 2 — на высоте 7200 метров, а группа Валиева начала обработку стены выше его.

Выступаем из базового лагеря, на этот раз на пять дней. Проходим ледопад по уже знакомому маршруту. Путь до первого лагеря проделываем раза в два быстрее, чем в первый выход,— сказывается акклиматизация и хороший отдых. В течение трех дней совершаем однообразную и тяжелую работу: утром максимально загружаем рюкзаки снаряжением и продуктами, заносим их во второй лагерь и к вечеру спускаемся в лагерь № 1. Вверх-вниз, вверх-вниз... И снова — на отдых в базовый лагерь.

По связи сообщают, что заболел Слава Онищенко. Это сообщение настораживает: любая болезнь на высоте 7000 метров быстро прогрессирует. Состояние Онищенко внушает серьезные опасения, и группа спускается вниз, не выполнив задания.

На следующий день мы узнали, что состояние Онищенко неопасное, но на ледопаде при спуске потребуется помощь. После завтрака Тамм, Романов и Трощиненко выходят на подмогу. Через два часа за ними следом выходят Бершов и Туркевич. Вечером все спускаются в базовый лагерь. Славу

ведут под руки. За работу принимается наш доктор Свет Петрович Орловский. Через сутки состояние больного заметно улучшилось. Однако ясно, что на вершину он в ближайшее время — а может быть, и до конца экспедиции — не пойдет.

Настал кульминационный момент в работе экспедиции: преодоление почти вертикального участка от третьего до четвертого лагеря. Дальше будет проще, хотя высота, на которой придется работать, значительно больше предельных высот, достигнутых когда-либо советскими альпинистами. Правда, мы «поднимались» на эти высоты в барокамерах, и все выдержали испытание, однако ставить знак равенства между пребыванием в барокамере и выполнением тяжелой альпинистской работы на вершине никак нельзя...

С окружающих склонов часто сходят лавины. В один из дней я насчитал их целый десяток. Базовый лагерь расположен достаточно далеко от опасных склонов, и ни одна из лавин не дошла до палаток.

Сверху спустилась связка Мысловский—Балыбердин. Володя Балыбердин работал на высоте восьми километров без кислорода, пользовался маской только по ночам — для восстановления сил. Это рекорд, даже двойной рекорд, поскольку на такой высоте советские альпинисты не бывали и с кислородом. Теперь каждый день будет приносить нам новые командные и личные рекорды...

Нас постоянно беспокоят снегопады: состояние маршрута ухудшается. И — новое непредвиденное затруднение: наши помощники—шерпы отказываются идти выше второго лагеря. Там постепенно скапливается все снаряжение для третьего, четвертого и пятого лагерей, и второй лагерь напоминает сейчас склад под открытым небом. У меня на глазах, когда мы забрасывали грузы, один из шерпов, пройдя несколько веревок по стене, сбросил свою ношу с плеч, привалил к камню и ушел вниз. Как выяснилось, шерпы не привыкли работать в плохую погоду, а тем более на таком сложном маршруте, как наш. Лишь двое шерпов — Темпо и Самоду — поднялись выше второго лагеря, и только Наванч дошел до высоты 8000 метров.

Место для лагеря № 4 нашли на ажурном снежном гребне на высоте 8300 метров. Утром выходим наверх. Дорогу по ледопаду проходим быстро, хотя этот отрезок узнать после снегопада трудно. Считаем пройденные веревки — между вторым и третьим лагерями их более двадцати. Этот путь я прохожу впервые. В лагере № 3 две палатки, установленные под скальной стенкой. Площадки вырублены в снежном наддуве. Мы с Валерием Хомутовым и Ервандом Ильинским разместились в нижней палатке, в верхней — Юрий Голодов и Алексей Москальцов.

На следующий день первыми выходят Голодов и Москальцов, через час — мы с Хомутовым. На контрфорсе останавливаемся, чтобы провести сеанс связи с базовым лагерем, заодно перекусываем. На этот случай у нас в карманах по кусочку сырокопченой колбасы, черный сухарь, сухофрукты и фляга с питьем. Наверху виднеются синяя и красная точки — это Москальцов и Голодов проходят трудный участок. После преодоления пятиметровой стенки они скрываются за гребешком и больше не показываются.

Теперь наша очередь. Метр за метром ползем вверх. Идти очень трудно. Увеличиваю подачу кислорода до полутора литров в минуту. На вертикальных участках рюкзак особенно оттягивает плечи, но я по опыту знаю, что снимать его нужно как можно реже.

Вот пройдена крутая наклонная полка, вся утыканная каменными «перьями»,— одно неверное движение, и они срываются вниз. Наверху каменная пробка, которую нужно обходить, цепляясь за ажурные выступы, откидывая корпус в сторону от стены и потихоньку переваливаясь вбок. Наконец видна горизонтальная полка, по которой можно даже прогуляться, держась за выступы стены. Полка, правда, узкая — всего двадцать сантиметров...

Горизонтальный траверз, снова вертикальная стенка, вылезаю на острый гребень, переваливаюсь через него, впереди относительно простой двадцатиметровый «камин» — и новая стенка, на сей раз с нависающим козырьком. Отдыхаю несколько минут. Собираюсь с силами и пытаюсь вскарабкаться. Не тут-то было. Веревка маятником уходит в сторону, и меня резко откидывает вдоль стенки. Возвращаюсь в исходное положение и делаю вторую попытку. На этот раз удалось залезть на полочку. По заснеженным скалам подхожу под козырек, подтягиваюсь руками на веревке и только теперь выхожу наверх. Я у цели — на снежной подушке виднеется желто-синяя палатка четвертого лагеря.

Предстоит тяжелая работа. При помощи лавинной лопаты и ледорубов срубаем фирновый гребень. Получается хорошая площадка. Устанавливаем палатку, заносим туда вещи и начинаем спуск вниз. В третий лагерь спускаемся уже в темноте. Завтра Москальцов и Голодов сделают еще одну ходку в лагерь № 4, а послезавтра все вниз — на отдых в базовый лагерь.

Штурм

Незадолго до праздника 1 Мая пришло время дать всем группам полноценный отдых на траве. Впервые за время работы экспедиции на маршруте никого нет. Наша четверка быстро собирается, и мы почти бегом спускаемся вниз. Сойдя с ледника, сразу же чувствуем, как надоели нам холод, камни, лед и снег. С нежностью взираем на сиротливый зеленоватый лишайник, прилепившийся к камням. Спустившись ниже, любуемся редкими кустарниками можжевельника, зеленой травкой и наконец встречаем рододендроны и хвойные деревца.

...Горит костер, вокруг темные стволы, пахнет дымком, чуть-чуть накрапывает дождик, глубоко внизу равномерно и мощно гудит река. Рано утром просыпаюсь от карканья вороны — хозяйки здешних мест. Она словно специально будит нас, чтобы мы не пропустили самые чудесные утренние часы. Кругом щебечут птицы, глаза радуются, глядя на зеленые деревья. Днем светит солнце — можно загорать, если спрятаться от холодного ветра. За два дня отдыха мы избавляемся от кашля, который все время преследовал нас наверху. В базовый лагерь вернулись 30 апреля. Наверх уже ушла двойка Мысловский—Балыбердин и четверка Иванова. Вечером сообщений от Мысловского не поступало.