На берегу Тёмного моря - Эндрю Питерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, добравшись до дома, Джаннер и Тинк приободрились. В очаге трещал огонь, ярко горела лампа, и в воздухе витал аромат тушёного мяса. Подо дремал на кушетке и храпел так, что дрожали стёкла.
Тинк тихонько прокрался в спальню и спрятал карту под подушку. Тут же Ния позвала всех ужинать.
Сев за уставленный едой стол, Джаннер и Тинк наконец почувствовали усталость. Они рассказали, как прошёл день, о ящике с книгами из Даня и об анниерском дневнике. Ния и Подо живо интересовались всем, что услышали, но ровно до тех пор, пока мальчики не упомянули о Бонифере Сквуне. Джаннер увидел, как взрослые переглянулись. И Ния тут же заговорила о другом.
Что всё это значит? У старших внезапно появились секреты? Или они были всегда, просто раньше Джаннер ничего не замечал?
В мысли Джаннера вмешалась Лили:
– Ты, случайно, не видел у Оскара каких-нибудь книг о музыке? Мне они очень нужны!
Джаннер рассмеялся:
– Если у него нет сотни книг о музыке, я съем червяка!
Когда они рассказали о встрече со Сларбом, Подо несколько раз пожелал Клыку смерти – от самых разных причин.
Ния напомнила, что каждые несколько месяцев гарнизон в городке меняется:
– Он тут ненадолго. Просто нужно выждать. Будем надеяться, что мясной хлеб удастся на славу.
– Пусть дедушка им займётся, – сказал Тинк, зачерпывая ложкой рагу. – От его картупельной каши у меня кишки в трубочку сворачиваются.
Все, кроме Подо, расхохотались.
– А что не так с моей картупельной кашей? Отличная каша! – Брови у старика взмыли так высоко, что слились с волосами. – Щепотка ячменного корня, немножко перца… кишки в трубочку – подумаешь! – Но чем больше Подо протестовал, тем громче смеялись остальные. – Отличная каша! – с негодованием повторил Подо. Он возмущённо сложил могучие руки на груди и вскинул голову.
Но даже Подо не мог удержаться от смеха. Губы у него дрожали как желе, затем по лицу старика расплылась улыбка, и скоро он уже хлопал себя по коленке и хохотал вместе со всеми.
Джаннер не помнил, когда они в последний раз так весело смеялись. Конечно, Тинк не так уж блестяще пошутил – просто их душам, измученным страхом, смех был нужен как лекарство.
Наконец смех прекратился, совсем как летний дождь, который налетает и проходит, омыв и освежив всё вокруг.
– Вы принесли от Оскара что-нибудь интересное? – спросила Ния, утирая выступившие на глазах слёзы.
Улыбка Тинка померкла. Он умоляюще взглянул на Джаннера, чтобы тот промолчал об украденной карте.
– Тинк, – произнёс Джаннер, невинно глядя на брата, – ты ничего не хочешь сказать?
Тинк гневно уставился на него и постарался как можно незаметнее покачать головой. Все тут же повернулись к нему. Все как один.
– Тинк, в чём дело? – спросила Ния.
Тинк покраснел и с упрёком посмотрел на брата.
– Давай, парень, говори, а то мясо стынет, – велел Подо.
– Ну, я… я… – запинаясь, начал Тинк и так низко опустил голову, что его волосы чуть не упали в тарелку с тушёным мясом.
– Он подцепил чесотку, – сказал Джаннер, ухмыляясь, и налил себе воды из кувшина. – Что, подмышки у тебя теперь тоже чешутся?
Тинк вскинул голову:
– Что?! Нет-нет!
Джаннер подмигнул ему, но Тинк и не думал смеяться.
Подо велел, чтобы ему объяснили, в чём дело, прямо здесь, за столом. К огромному удовольствию Джаннера, расспросы продолжались до конца ужина.
Убедившись, что с Тинком всё в порядке и его чесотка, скорее всего, лишь плод воображения – от волнения, наверное, – Подо позволил внуку уйти к себе.
– Знаешь, как-то неприятно думать, что тебе могут отрезать пальцы, – буркнул Тинк, забираясь на кровать.
– Мы порубим их в тесто для маминого мясного хлеба, – со смехом сказал Джаннер. – Наверняка твои грязные пальцы улучшат вкус.
– Не смешно, – заявил Тинк.
Из гостиной донёсся звук свистоарфы: Лили по просьбе Подо играла воодушевляющую матросскую песенку.
Джаннер и Тинк вместе уселись на кровати Тинка и развернули карту. Они читали и перечитывали стихи, пытаясь представить, что же такое может быть спрятано в поместье Анкльджелли, если Оскар сделал секретную карту.
Дойдя до строчки про Бримни Ступа, Тинк вздрогнул.
– Не люблю я привидения, – сказал он.
– Брось, Тинк, привидений не бывает.
– Это ты так думаешь. А Подо их видел.
– Он сказал, что видел в Тёмном море брошенный корабль с командой призрачных пиратов, – напомнил Джаннер. – Но до этого он трое суток не спал. Если не выспаться, начинаешь видеть странные вещи… – он покачал головой. – Нет, привидений не бывает.
– А откуда взялись эти дырочки на карте? – поинтересовался Тинк.
Джаннер пожал плечами:
– Мыши, наверное, прогрызли. Или жуки. Смотри! – он указал на нарисованного в правом нижнем углу дракона. – Ничего не напоминает?
Тинк покачал головой.
– Помнишь анниерский дневник? – сказал Джаннер. – Там вроде был такой же дракон.
Тинк прочитал надпись под рисунком:
– «Сокровища Анниеры»… Что такое Сокровища Анниеры?
Джаннер пожал плечами:
– Понятия не имею. Но наверняка господин Ритип не просто так держит эту карту в секрете. А заодно и Сокровища Анниеры, что бы это ни было. Одно я тебе скажу точно: искать их я не хочу. Поместье Анкльджелли слишком близко к лесу, а там ещё до войны было жутко. Туда много лет никто не ходил.
– Почему?
– Не знаю. Я читал в книжке по истории Глибвуда[28]. А Подо говорил, что оттуда доносятся странные звуки. Поместье так давно забросили, что люди уже забыли, кто его построил, да и кто вообще был этот Анкльджелли. Я никогда там не бывал. Судя по карте, это к северу от города, на самой опушке…
Тинк посмотрел в темноту за окном:
– Если мы выйдем сразу после обеда, то успеем…
– Ты спятил?! – воскликнул Джаннер.
Тинк молча уставился на брата. Тот бросил взгляд на дверь и понизил голос:
– Ни за что.
У Тинка загорелись глаза.
– Нет, это ты спятил! Мы нашли карту сокровищ! Ты что, не хочешь их отыскать?
– Нигде не сказано «тут лежат сокровища»! За два дня мы успели подраться с Клыками, попасть в тюрьму и чудом избежать Чёрной Кареты! Ты украл карту, а Сларб сказал, что хочет нас всех убить! А теперь ты хочешь пойти в проклятое поместье на опушке леса из-за какого-то стишка, который обещает тебе боль, страх и жуть?!
Тинк ухмыльнулся:
– Ага.
Джаннер издал горестный стон.
Брат поморщился.
– Послушай, – сказал он, – в этом маленьком городке гораздо больше тайн, чем мы думали. Наша мать хранила драгоценности, о которых мы понятия не
