Истребитель драконов - Уильям Кинг

Дракон взревел от ярости. Его длинная змеиная шея изогнулась, направляя раскрытые челюсти прямо на воздушный корабль. Макс удержался от побуждения заорать, когда облако пламени и газообразного искривляющего камня понеслось в их сторону.

Ветер хлестал Варека по лицу. Его переполняло ликование и ощущение скорости. Он дико заулюлюкал, когда гирокоптер сделал петлю и направился к дракону. Варек ощущал, что его словно вдавливает в кресло кулак великана. Никогда он не чувствовал себя столь бодро. Он решил, что теперь понял один из секретов Истребителей, одну из причин, по которой они постоянно ищут смерти. Это была жизнь на самой грани смерти, и это было наслаждение. Огромное чудовище перед ним вырастало в размерах. Страх вцепился во внутренности Варека, когда он ощутил на себе горящий взгляд. Он подавил это чувство и приготовился к атаке.

Феликс услышал, как открыли огонь верхние орудийные башни. Что это было? Что могло напасть на них тут, столь высоко над землёй? Это должно быть нечто летающее и быстро передвигающееся, чтобы нагнать их. Он ожидал, что стрельба в любой момент прекратится. Феликс однажды видел в Альтдорфе демонстрационный залп органной пушки, сделанный имперскими военными в день императорского парада. Та штука разнесла в щепки небольшое деревянное укрепление. Вряд ли существует нечто, способное устоять перед сосредоточенным огнём полудюжины таких пушек, так?

Готрек и Снорри уже карабкались вверх по лестнице через люк гондолы. Феликс начал подтягиваться вверх гораздо быстрее любого гнома. За короткое время он оказался на крыше самой гондолы и уловил краем глаза, по какому существу ведётся огонь. Промелькнул образ длинного ящерообразного тела размером с воздушный корабль, с крыльями, как у летучей мыши, а затем едкий дым от органных пушек закрыл ему обзор. «Ради всех богов, неужели это дракон? — удивился он. — Действительно ли я видел то, о чём подумал?» Он искренне надеялся, что это не так.

Снорри и Готрек продолжали взбираться вверх по лестнице. Та была сделана из гибких металлических тросов и вела прямо наверх воздушного корабля, к аэростату. Она была предназначена для обеспечения доступа к верхним орудийным башням, и позволяла команде попасть в аэростат для проведения ремонта.

Тут было холодно, а жалящие порывы ветра вызывали у Феликса слёзы на глазах, пока он не вскарабкался внутрь аэростата. Теперь вокруг него были сотни небольших мешков с газом. Феликс знал, что Макайссон придумал такую конструкцию, чтобы подъёмный газ не смог улетучиться сразу, если порвётся внешняя оболочка аэростата. По словам гнома, более половины этих мешков может прорваться, прежде чем „Дух Грунгни“ начнёт терять высоту.

Внезапно он почувствовал, как значительно повысилась температура. Он начал замечать пламя, проносящееся под ним и ужасную вонь, что напомнила ему о нечистотах и искривляющем камне. Что происходит?

— Драконье дыхание! — услышал он вопль Готрека.

«Пришла моя смерть», — подумал Феликс.

Макс едва не закричал, когда облако горящего газа окутало воздушный корабль. Он представил себе, как аэростат охватывает огонь, и всё судно разрывает на куски катастрофической ударной волной жара и пламени. На один короткий миг он было подумал, что погиб. Макс закрыл глаза, сделал испуганный вдох и ждал неизбежной вспышки невыносимой боли, которая даст ему понять, что жизнь закончена. Секунда, другая, а он по–прежнему жив. Он ощутил крен воздушного корабля, а затем понял, что это всего лишь мнимая передышка. Макс инстинктивно потянулся, чтобы ухватиться за что–нибудь и удержаться на ногах, потрясенный тем, что пока остался в живых.

Шрейбер открыл глаза и осмотрелся, заметив Макайссона, по–прежнему яростно дёргающего рычаги управления. Воздушный корабль взмыл вверх по крутой траектории. Макс заметил, как под ними дракон распахнул свои крылья, начиная долгий и неторопливый взлёт по спирали. Вокруг него, словно москиты, торопливо кружили три гирокоптера.

— Мы всё ещё живы, — произнёс Макс.

— Точно подмечено! — отозвался Макайссон. — Пока шо могила тебе миновала, так, велыкий парень?

— Но как? Почему мы не сгорели? Почему аэростат не охватило пламя?

— Шоб раскалыть металл надо куда больше, чем короткий нагрев огнём, шоб ты бы знал, якшо колы–небудь ковал железо. Из–за цього гондола не расплавилась. С аэростатом нам повезло трошки больше. Столкнувшись с проблемами, приведшими к взрыву мий предыдущий воздушный корабль, на сей раз, я обработал аэростат и мешки с газом всередыне нього невоспламеняющимся алхимическим составом. Як здорово получилось.

— Макайссон, мне плевать, что о тебе говорят остальные. Я считаю тебя гением.

— Спасибо, право же, — произнёс Макайссон, внеся небольшие коррективы рычагами управления. — А кстати, шо конкретно балакають про мене другие? Не то шоб це мене беспокоило, понимаешь ли…

Феликс оказался на верхней поверхности аэростата. Вдоль всего аэростата по центру поверхности шёл металлический каркас. С него на бока самого аэростата спускались сети, по которым могли карабкаться смелые и безрассудные. По каркасу располагались орудийные башни с органными пушками. Вдоль каркаса шёл небольшой поручень, сделанный как раз по высоте гномов. Феликс ухватился за него и выскочил на открытое пространство. Ветер трепал волосы, вызывая слёзы на глазах, и ревел в ушах, не заглушаемый грохотом органных пушек. Феликс увидел кричащих Готрека и Снорри, машущих кулаками дракону, но не слышал ни слова из того, что они говорили. Вероятно, всё как обычно, и, скорее всего, ничего вразумительного.

Феликс покачал головой, понимая, что нарочно пытается отвлечься от вызывающего трепет зрелища внизу. Там, несомненно, был дракон, поднимающийся сквозь облака. Под ним Феликс заметил ручьи и долины, которые, по его предположению, находились в горах Края Мира. Гирокоптеры сновали вокруг могучего зверя.

На минуту Феликс задумался о том, насколько малое число людей когда–либо удостаивалось чести наблюдать подобное зрелище. Но затем в голову пришла мысль, что прямо сейчас он с радостью обменял бы эту честь на то, чтобы оказаться на твёрдой земле и настолько далеко от огромного существа, насколько это в человеческих силах.

Феликс заметил, что гирокоптеры использовали против дракона струи пара, но безрезультатно. Существу, внутри которого горит огонь Хаоса, вряд ли могут повредить обжигающие струи перегретой воды. Возможно, если бы они направили струи прямо в глотку дракона, те смогли бы погасить огонь, но Феликс сомневался. В настоящий момент столь же неэффективными показали себя и бомбы, сбрасываемые пилотами. Для поражения столь быстро передвигающейся цели было сложно рассчитать дистанцию и правильно выставить фитиль по времени горения. На глазах у Феликса бомбы без всякого вреда взрывались в воздухе вокруг дракона. Затем дракон быстрым рывком повернулся и дыхнул на ближайший гирокоптер. Тот внезапно взорвался, разлетевшись подобно одной из бомб, только гораздо большими осколками. Феликс вознёс молитву за душу пилота, что падал на землю, объятый пламенем.

Дракон изогнул крылья и начал набирать высоту, быстро догоняя „Дух Грунгни“. Обстрел дракона временно приостановился — артиллеристы поджидали, когда тот снова войдёт в зону поражения.

— Он мой, — услышал Феликс голос Готрека.

— Нет, Снорри, — ответил Снорри.

— Я думаю, что хватит всем, — заметил Феликс, кладя руку на рукоять меча. — Нет необходимости спорить… Ой!

Его руку словно обожгло, и он отдёрнул её. Такого не должно было быть, но когда Феликс касался эфеса в форме дракона, то ощущал странное покалывание и волну энергии, которой ранее никогда не чувствовал. Нельзя сказать, чтобы ощущение было неприятным, скорее, неожиданным. Феликс снова потянулся, чтобы схватить меч, почти ожидая, что ему показалось. Однако, как только его рука коснулась меча, ощущение вернулось с удвоенной силой.

Странное тепло распространилось по его ладони, по руке, по телу. Он почувствовал себя хорошо. Пропал мучительный страх, который, должно быть, наводил на него дракон. Феликс чувствовал, как его наполняет ликование, энергия и сила. Он обнаружил, что спокойно наблюдает за тем, как дракон приближается на расстояние атаки.

Внутренний голос объективно вопрошал Феликса, не сходит он с ума. Ни для него, ни для этого непрочного аэростата, ни для подвешенной под тем гондолы не может произойти ничего хорошего, пока дракон не будет находиться от них в сотне лиг. Феликс понимал, что на него, должно быть, воздействует какая–то внешняя сила, какое–то колдовство. Могло ли случиться так, что это Макс Шрейбер наложил заклинание без ведома Феликса? Если так, почему не заметно каких–либо изменений в Готреке или Снорри? Магу не было смысла накладывать заклинание лишь на Феликса, миновав обоих Истребителей, которые гораздо сильнее.