Три краски - Олег Рой

– Шах и мат! – объявила Лара.

Прошло едва ли пятнадцать минут с момента начала поединка.

– Невероятно! – выдохнули зрители. Наблюдая за потрясающим зрелищем, они даже позабыли курить, и дым в зале значительно развеялся, позволяя, наконец, разглядеть и трещины на штукатурке, и потертость лака на столах, до того удачно закамуфлированные дымной завесой.

– Ваша фамилия не Мечник? – выдохнул лысый.

– Как? – Лара нахмурилась.

– Первая в истории чемпионка мира по шахматам, – пояснил кто-то из посетителей. – Хотя, если она – это вы, все байки о ходячих покойниках обретут под собой почву.

– Может, она Косинцева или Гудина? – послышался другой голос. – Помню, они в ноябре женский чемпионат мира по шахматам выиграли.

– Это Лариса Матюшина, – послышался за спиной голос, от которого Лара вздрогнула. – Моя сотрудница.

У стола, незамеченный ею раньше, стоял директор телекомпании – Василий Андреевич.

– Не знал, что вы увлекаетесь шахматами, – продолжил он, буравя Лару внимательными глазками.

– Я тоже не знала. До сегодняшнего дня, – девушка улыбнулась.

– Лар, пойдем, а?! – В голосе Вари звучала такая отчаянная мольба, что растаяло бы даже ледяное сердце Кая, заколдованного Снежной королевой. – Уже поздно!

– Идите! – Директор скользнул по украинке взглядом и снова впился глазами в Лару: – Мы с вами потом еще поговорим. Признаюсь, удивлен…

– Обязательно, Василий Андреевич! – Лариса с удивлением поняла, что вообще перестала его бояться, и, ослепительно улыбнувшись на прощанье, ушла.

Она чувствовала себя так, словно действительно выиграла какой-нибудь чемпионат мира.

Однако, когда девушки доехали до дома (выигранных денег хватило и на такси, и еще осталось), около подъезда обнаружилась одинокая фигура.

Пашка!

– Не ожидала. Ты что тут делаешь? – спросила Лара машинально.

– Просто зашел… Погулять думал… – замялся он.

– Гулять? – сказала она и раздраженно повела плечами: – Ты что, считаешь, мне больше делать нечего? Думаешь, тебя здесь ждали?!

– Уже вижу… – Он смотрел на нее грустным взглядом побитой собаки или несчастного котеночка, затисканного жадными руками любительниц маленьких пушистых котят.

Варя мялась на первых ступенях открытого подъезда и как-то испуганно поглядывала на Лару. Сама Лариса готова была разреветься – почему-то появление Павла очень уж выбивало ее из колеи.

– Ладно! Спокойной ночи! Хороших сновидений! – сказал Паша и пошел прочь от подъезда.

Сжав ладони до того, что ногти впились в кожу, Лара пошла в подъезд догонять Варю. Вечерок получился – атас! И что она сорвалась?! Непонятно. Впрочем, может, и к лучшему – не надо думать, что с ними со всеми делать. Можно, конечно, ему позвонить, объяснить, извиниться! Можно все вернуть! Но надо? И почему, в конце концов, она должна отчитываться? «Не хочу! Ничего не хочу! – решила про себя Лара. – Мне нужен только Кирилл, при чем тут Пашка?! У меня огромные возможности! Сегодня я поняла это особенно четко. Я смогу достичь всего, чего только захочу. Мир управляем. Надо только найти нужные рычаги!»

Рано утром Лара позвонила маме.

– Мама, не спишь? – прошептала она в трубку. – Слушай, ну ты права, я не поеду! Тут дел полно! Да, праздники проведу хорошо! Ну давай, пока. Целую! И тебя с наступающими!

Вот и сбылось предсказание цыганки.

Женщина, которая поможет ему выкарабкаться, наконец, обрела имя. Честно признаться, это имя оказалось для него неожиданностью. Лариса Матюшина – это вам, мягко говоря, не Софи Лорен! Он даже удивился – почему именно она, незаметная серая мышка.

Однако с судьбой не поспоришь. Судьба – дама капризная. Раз дает – нужно брать. С другой стороны, даже лучше, что это мышка. Она мышка, он – кот. Подходящая пара, не правда ли. Он готов поиграть, тем более что не сомневается, чем закончится эта игра, – такие игры заканчиваются всегда одинаково. Мышки, в конце концов, – естественная пища кота.

Америкос предложил неплохие условия, но чувствуется, что, если повести игру по своим правилам, можно выиграть гораздо больше. Можно косить пока под тупого чувака, купившегося на незамысловатые баечки американца. Что он там говорил? Что-то про секретные разработки из области колористики. Врет ведь гадина звезднополосатая! Врет и не краснеет! Чувствуется за этим делом гораздо больший масштаб.

Вот и прекрасно. Пока он будет делать так, как велит америкашка, а сам тем временем соберет улики и подумает, как лучше с ними поступить. Глядишь, еще охотники на покупку найдутся – можно будет поторговаться…

Забавно, что именно она, именно эта девчонка, и станет его счастливым билетом, пропуском в золотую страну. Главное – не упустить свой шанс! И он не упустит, это точно! Тот, кто считает его робким тихоней, никогда еще не чувствовал смертельную хватку его зубов у себя на шее.

Из записей агента Мортона

Сегодня тридцатое декабря. У русских – канун Нового года, … (нецензурная лексика). Странный народ. Считает себя верующим, но с истинным наслаждением готовится к языческому празднику. И мало того, что готовится, – празднует! Заранее… (нецензурная лексика). Впрочем, по порядку.

Проблема в том, что этот глупый праздник мешает моему делу. Я все пытаюсь найти две упаковки краски, которые прошли мимо меня. С телевизионной компанией все хорошо. Я уже отыскал нужного мне человека. Мужчина. Он обещал последить за предполагаемым объектом. Я наплел ему, что он участвует в секретных научных разработках, касающихся колористики. Парень был доволен заданием. Русский тупица, но тем лучше для меня!

А потом я пошел в магазин, в котором, по моим сведениям, должен находиться флакончик с краской – один из двух пропавших. Осмотрел витрины, но не нашел эту краску. Магазин тоже оказался пуст. Удивительно, но ни одного продавца или даже уборщика! Мне нужно было узнать, проходила ли нужная упаковка по штрих-коду, и я стал искать директора.

Зашел в подсобку. Там-то и обнаружился пропавший коллектив. Они праздновали Новый год … (нецензурная лексика). Я такое увидел впервые. Сперва подумал, что наткнулся на посиделки грузчиков. Но когда спросил, как найти директора, мне показали на одного небритого мужчину. Я был поражен. Подойдя к этому самому директору, стал расспрашивать его про краску, но он предложил мне сесть к ним за стол, чтобы нормально «побазарить» о проблеме. Слово «побазарить» меня несколько насторожило. «Базар, – вспомнил я, – место, где торгуют и торгуются. Неужели он хочет от меня денег за сведения о краске?» Конечно, свободные деньги на подкуп у меня имелись, однако беспокоило то, что этот небритый мужик сразу же понял, что дело важное и денежное. Неужели у нас есть конкуренты и краски ищет кто-то еще?

– Ол райт, я готов побазарить! – ответил я тем временем, не подавая виду, что обеспокоен, и, подчиняясь приглашающему жесту, опустился на подвинутый для меня стул.

И что же? Они тут же налили мне что-то в стакан. Когда я спросил, что это, они ответили странным словом, которое я не знал: «Штрафная!»

Я не мог отказаться. Для успешной торговли необходимо установить доверительные отношения, не стоит обижать нужного тебе человека. А еще, признаюсь честно, мне стало интересно узнать, что это за напиток – «штрафная», и потому я выпил. Ужасный горький напиток! И крепкий. Как кувалдой бьет сразу и по желудку, и по голове.

Потом была еще одна «штрафная». И еще. В общем, остаток вечера выпал у меня из памяти. Сегодня утром я проснулся уже в отеле. Кажется, я научился русскому мату – эти слова вылетают у меня непроизвольно всякий раз, когда я вспоминаю о том, что у русских – канун Нового года… (нецензурное словосочетание)! Сведения я так и не добыл. Видимо, базар не состоялся. Или состоялся, но я об этом не помню и потому сейчас, еле встав на ноги, снова пойду на разведку в магазин.

Примечание для молодых шпионов: избегайте напитка под названием «штрафная». После его употребления можно продать родину, затем забыть об этом и продать ее второй раз. Но наутро вы ни за что не вспомните, куда дели деньги.

Говард Мортон.

Она всегда любила Новый год – это особое ощущение праздника и ожидание чуда, которое почему-то непременно должно с ней случиться. Каждый Новый год Лариса с особым волнением наряжала елку, вешала старые, еще бабушкины, игрушки, привезенные из дома в ящике под несколькими слоями ваты, и непременно загадывала желание, глотнув холодного шампанского под торжественный бой курантов.

Однако в этот раз настроение было совершенно иным. Вспоминая о прежней сентиментальности, Лара хихикала и, вытащив из ящика облупившиеся игрушки, тут же убрала их обратно, бросив презрительно: «Старье!»

– А мне нравится, – попробовала возразить Варя. – В старых игрушках есть что-то наивное и вместе с тем волшебное! Вот посмотри, этот домик – точь-в-точь сказочная избушка… А щенок! Какой он хорошенький и смешной! А снегурочка?..